О том, как меня стали ненавидеть - Арсений Лебедев
– Ну, уж нет! Не позволю!!!
Оксана резко вскочила с места, подбежала к двери в ванную, вырвала её вместе с защёлкой, со всей силы рванув за ручку и начала кричать на Сашу и Юру, активно размахивая руками, будто хотела ударить. В тот момент, конечно, удивились все. Мало того, никто не понимал, как ей хватило сил вырвать дверь, но ещё сильнее лично я офигел с того, сколь много гордости и уважения к себе у неё было. Вот это и была та самая русская женщина, что коня на скаку остановит и в горящую избу войдёт! А ещё от мощного крика её у нас немного даже поджилки затряслись.
– Да как ты смеешь, тварь, прямо при мне трахать эту суку?! У тебя ребёнок в соседней комнате спит! Пожалей хотя бы их!
Она чуть ли не лезет на Сашу с кулаками. Та же, как и Юра, кричит в ответ, что ничего они там делать не собирались. Она слушать ничего не хочет, и добрый муженёк прописывает ей леща. Тут же подскакивает Марина, отталкивает Юру от Оксаны. Он замахивается уже на неё.
– Сестру свою ударишь?! – кричит на брата Марина вся в слезах. Тут же на крики выбегают дети, все кричат и плачут, пытаясь Юру успокоить. Эта же собака не то, что успокаиваться, но даже громкость лая снизить не могла, кукарекая что-то про «тварь дрожащая иль имею право».
Выждав момент, я подошёл к Юре сзади и попытался неуклюже заломать его, чтобы он от греха подальше не избил жену. Тот вырвался.
– Ты чего творишь?! – возмущается он в мой адрес. Я пытаюсь схватить его вновь, чтобы спасти его жену и сестру от него самого. В этот момент он срывается и бьёт мне по лицу. Точнее пьяная морда пыталась по мне попасть, но ничего не вышло.
Я одновременно удивился и сильно разозлился, потому сдерживать себя не стал. Несколько раз врезал Юре по морде, и тот почти упал. Я был готов остановиться, но он полез снова, потому пришлось ему вновь навалять, но в этот раз между нами встали Марина, Оксана и Саша с детьми, стараясь разнять всеми силами. Когда им это удалось, успокоить невозможно было уже меня: раз Юра не унимался, нужно было его безоговорочно увалить, чтобы точно не встал. Но тут на финал потасовки повлияла Саша, крикнув на меня:
– Успокойся!!!
Каким-то чудом я стал тише воды и ниже травы. Впрочем, и у Юры после тумаков пропало желание бить своих жену и сестру, поэтому он с Оксаной заперся в другой комнате разбираться в своих отношениях, Марина пошла укладывать детей, а мы с Сашей пошли на кухню, где она, немного успокоившись, заявила:
– Больше никогда не буду пить водку.
И эта фраза могла бы стать концом истории. Отличным и поучительным концом, что алкоголь до добра не доводит, но нет.
Чуть позже мы с Сашей легли спать. Там я честно признался ей, что переживал уже подобный опыт, когда мой отец ради шутки решил сказать матери, якобы изменял ей. Она восприняла всё всерьёз и чуть не перерезала себе вены, от ощущения горя и предательства человека, которого беззаветно любила, но при этом уважала себя. Я помнил, как маленьким, стучался в дверь и плакал, умоляя маму открыть дверь ванной и не делать глупостей; как отец выбивал эту самую дверь, чтобы не позволить своей жене свершить глупость. Обо всём этом рассказал Саше. Она улыбнулась в ответ и сказала коротко и ясно:
– Понимаю.
А дальше мы продолжили делать друг другу приятности. Например, сосали друг другу пальцы. А вот на куни согласиться я её уговаривал, но она всё равно не захотела.
Утром я проснулся раньше. Пошёл и почистил зубы, так как во рту будто кот кучу наложил. Марина, Оксана и Мадина не спали, обсуждая свои дамские вопросы. Последняя попросила меня поднять Сашу. Я и пошёл.
Разбудив, стал свидетелем таких её слов:
– Юр, ну, между нами всё равно ничего не вышло бы ведь, да?
Из этого я сделал вывод, что не просто так они там всё-таки запирались, притом, что после скандала, устроенного Оксаной, говорили иначе. В ответ спрашиваю:
– Чего?
Саша резко разворачивается и пытается меня найти.
– А где мой покемон?
– Я здесь! Покемон, блин… – отвечаю ей. Смеёмся и целуемся.
– Я так думаю, телефонами обмениваться не будем? – улыбнулась Саша. Я лишь улыбаюсь в ответ и пожимаю плечами. Сама пусть решает, нужен ли я ей буду дальше или нет.
Когда Саша и Мадина уходили, вторая не забыла подпортить настроение первой.
– А про то, что у тебя сегодня с ним (кивает на меня) было, я ему (её мужу) всё-таки расскажу… – и хитро прищурилась.
– Да зачем ему об этом рассказывать?! – кричит на неё Саша. Так и ушли. Подробностей дальнейших не знаю, но удивился только, что муж Мадины Саше её похождения, видимо, уже прощал. Моя новоявленная любовница как пить дать уже не в первый раз при Мадине с другим мужиком «тусовалась». Неужели про все предыдущие разы она молчала? Думаю, нет. А это значит, что её муж азербайджанский был не только бабником, но и куколдом очевидным.
Дальше я пошёл завтракать. На меня там с улыбкой смотрела Марина.
– Ну как всё прошло? – спрашивает она с ухмылкой.
– Более-менее…
– Это тебе сейчас так кажется. Вот если забеременеет, по-другому говорить будешь.
– Не забеременеет, – отвечаю я с досадой, – у меня всё равно член не встал.
У Марины чуть глаза на лоб не налезли.
– Ну, знаешь… Мне такие подробности знать было ни к чему…
Я быстро понимаю, что зря это сморозил. В полупьяном и полусонном бреду мне поначалу показалось, что успокоить сестру было не самой плохой идеей. Мол, не волнуйся, племянников увидишь ещё нескоро. Быстро исправился.
– Ладно, извини…
– Да ничего страшного. Просто, знаешь ли, она сейчас уже с внуками нянчится, а ты бы ей ещё детей подарил…
– Что? – удивлённо спрашиваю я, – какие внуки?
– Обычные.
– Стоп! А сколько ей тогда лет?
– Сорок семь.
– Сорок семь?!
Сказать, что я был в шоке, это не сказать ничего. Я то думал, что милфа мне попалась на минималках, начинающая, стартовый пак, так сказать, ибо на вид она действительно выглядела на тридцать пять, сколько я ей и дал при встрече, ей Богу не вру! К тому же меня
