Джорджия Ле Карр - Я не твоя собственность-2

— Не думаю. Я вижу, что он очень хорошо к тебе относится, — отвечаю я, снимая фольгу с бутылки шампанского.

— Очень хорошо, не самое главное в этом вопросе. Я хочу не совсем этого. Я отчаянно хочу и не могу без этого жить, умираю просто, до безумия хочу, глубоко и т. д. и т. д. Ну ты понимаешь, что я имею ввиду, такие вещи, как у тебя происходят с Зейном.

Я с тихим хлопком открываю бутылку.

— За что будем пить? — спрашиваю я.

— За сексуальных мужчин, — отвечает она мне с озорной улыбкой.

Я наполняю наши бокалы, и мы чокаемся.

— За горячих мужчин, — вместе произносим мы и хихикаем, как две озорные школьницы, пока делаем глоток, и пузырьки проникают в нос.

— О Боже, да. Мммм... это настоящий рай, — стонет Стелла, взмахивая ресницами, показывая насколько она счастлива, попробовав такой вкус.

— Давай рассказывай, как прошло твое свидание.

Выражение ее лица тут же меняется.

— Тьфу... он просто невыносимый идиот.

— Правда? Что он сделал?

Она наклоняется ко мне вперед.

— Он пригласил меня в ресторан и очень старался наесться, поглощая все, даже включая то, что я не смогла доесть. Клянусь, он был похож на убийственного индюка. В тот момент, когда его рот не был занят едой, он хвастался. Насколько он великолепен, первоклассен, короче пускал пыль в глаза. Сколько у него денег. Насколько он хорош на работе. Сколько у него собственности. Боже, ты бы его слышала. У меня было такое чувство, словно я провела вечер с Уорреном Баффетом. (Уоррен Эдвард Баффетт — американский предприниматель, крупнейший в мире и один из наиболее известных инвесторов, состояние которого на 1 марта 2015 года оценивалось в 72,7 млрд долл. США.)

Я улыбаюсь.

— Честно говоря, я пришла к выводу, что каждый отец должен сказать своему сыну то, что говорил мой дедушка моему брату: «Когда мужчина начинает хвастаться, создается впечатление, будто он тем самым компенсирует маленький размер, находящийся у него между ног». Могу сказать следующее: мой брак прекрасно понял слова дедушки и никогда не хвастался.

Она останавливается, делая глоток шампанского.

— После того, как этот индюк забил мне голову всякой хренью, когда принесли счет, он стал шарить по всем карманам. Я сидела и просто наблюдала за ним, — она поправила волосы, — знаешь, со стороны этот парень мог подумать, что полностью запудрил мне мозги, и возможно я напоминала ему ирландского болванчика, качающего головой.

Я начинаю хихикать, поскольку представила себе эту картину.

— После того, как он обрыскал все свои дермовые карманы, посмотрел на меня невинными и изумленными глазами, сказав, что вероятно забыл свой бумажник в боковом кармане машины. Потом глядя щенячьими глазами спросил, не буду ли я так добра оплатить обед, а он компенсирует мне при следующей встрече? Заметь, это был не дорогой ресторан или что-то в этом духе.

— И что ты сделала? — спрашиваю я.

— Честно посмотрела ему в глаза, соблазнительно улыбнулась и сказала: «Сбегай к машине и забери бумажник, а я пока подожду тебя здесь, дорогой».

— Вау, могу с уверенностью сказать, что ты рискованная. Если бы кто-то так поступил со мной, я бы молча заплатила и больше никогда бы с ним не встречалась.

— Я не рискованная. Я довольно-таки милая пофигистка, кто-то, правда, называет меня стервой, наверное, они правы. Но платить за обед, чтобы он потом другую девушку заставил повторить тоже самое?! Для меня это было дело принципа, — твердо отвечает она. — И на всякий случай, чтобы сподвигнуть его рвануть к машине, я провела рукой по его бедру, пообещав, что у меня есть что-то особенное для него, когда мы приедем ко мне домой. И чтобы каким-то образом узаконить нашу сделку, я взглянула на него такими глазами, словно готова была предоставить ему самый лучший секс в его жизни.

— Прекрати сейчас же, ты просто убиваешь меня, — говорю я.

— Да, но этот офигевший идиот! Он действительно думал надуть меня со счетом. Я имею в виду, видно так он поступал с женщинами неоднократно.

Она делает глоток шампанского.

— Я ненавижу мужчин, которые за счет меня «открывают для себя двери» для остальных девушек. Да. Но настойчиво приглашать меня на обед, а потом притвориться, что забыл свой бумажник в машине?!

— Так он вернулся с бумажником?

— Конечно, вернулся. Он выпорхнул из ресторана, как летучая мышь из ада, и вернулся обратно в течение шести минут, — она многозначительно приподнимает брови. — Ты даже не можешь себе представить, насколько мощно я поглаживала его бедро.

— Так он отвез тебя домой...

— Причем на бешеной скорости.

— А потом?

— А потом... я вышла из машины и сказала, что в следующий раз, если он решит быть таким скрягой, то может отсосать свой член сам.

7.

Далия Фьюри

 — Ну, ты должна меня научит поглаживать так бедро, — прошу я Стеллу, перестав смеяться.

Она смотрит на меня радостно и удивленно.

— Зачем? Мне не кажется, что тебя не стоит чему-то учить.

К своему удивлению мои щеки начинают ярко гореть.

Почуяв что-то интересное, она наклоняется вперед.

— Боже мой! Посмотри на себя. Ты покраснела сильнее, чем мои волосы. Я хочу знать все, что происходит с тобой.

— Здесь всего лишь очень жарко, — отвечаю я, пригубив шампанское.

— Нет, так легко ты от меня не отделаешься, — говорит она. — Мне необходимо узнать подробности. Ты же знаешь такие вещи: как размер, обхват и частота движений. Очень много вещей!

— Мне казалось, ты не хотела этого знать.

— Ну это было раньше, когда я была полной дурой.

— Да?

— Да. Я вдруг поняла, что твой «перепихон» с Зейном, это лучшее, что случилось со мной. Ты оказалась полностью права, сказав, чтобы я отпустила данную ситуацию и стала двигаться дальше. Не могу поверить, что я так была увлечена им. Какого черта, я это делала, парень даже не знал о моем существовании, а я бы потратила всю свою жизнь ожидая, чтобы он заметил меня. Меня? Супер-пупер сладкую девушку. У меня такое чувство, будто меня тогда точно околдовали. Теперь, когда я оглядываюсь назад, я бы... — она отодвигается, словно в ужасе. — Я сделала это. — Она еще дальше отодвигается назад. — Я так говорила. — Потом со смехом шлепнув себя по колену, говорит: — Боже, я была похожа на страдающую суку, сейчас мне хочется отправить себе той открытку, выражая полнейшее соболезнования.

Я не могу перестать улыбаться.

— Ах, Стелла, я так рада, что ты решила двигаться дальше. Ты даже не можешь себе представить, как я была расстроена по поводу своих чувств к Зейну.

Она подмигивает.

— Да, я поняла, что ты была очень расстроена, ванная комната никогда не выглядела такой чистой.

Я сконфуженно смотрю на нее.

— Так ты простила меня?

Она пожимает мне руку.

— Нечего прощать, дорогая. Я понимаю, если бы у нас все было отлично, а ты бы вклинилась в наши отношения, но у нас ничего не было. Я была тогда такой несчастной, думая, что влюблена в него. Теперь, оглядываясь назад, вижу насколько по-дурацки это выглядело со стороны. Зачем испытывать самому такие мучения, если ты не мазохистка? А все точно знают, что я не мазохистка, я слишком себя люблю.

— Я на самом деле горжусь тобой. Я вижу перед собой новую и восхитительную Стеллу, — счастливо отвечаю я улыбаясь. По правде говоря, я очень рада и впечатлена, насколько быстро она оправилась от своего увлечения.

Она светится улыбкой.

— Ну, добро пожаловать в мой клуб. Я сама очень горжусь собой. Хватит обо мне. У Зейна действительно большой? Каждой королеве нужен королевский размер, и в данном случае я говорю не о постели.

Я смеюсь.

— Давай выкладывай подробности, подруга, — настаивает она.

— Хорошо, ты готова?

— Выкладывай.

— Мне стоит попрактиковаться в том, что мы узнали на курсах минета.

Ее челюсть отпадает вниз.

— Ты глотаешь? — шепотом спрашивает она.

Я спокойно киваю.

Она шлепает себя по ноге.

— А ты не могла бы незаметно выплюнуть, сделав вид, что проглотила?

Я пожимаю плечами.

— Не могла. И сперма оказалась довольно-таки вкусной.

Она ахает.

— Никогда. Ты обтрахавшаяся лгунья. Сперма не вкусная.

Я улыбаюсь во весь рот.

— По сути, очень даже ничего.

— Забудь об этом. Никто, даже ты, не можешь утверждать, что сперма вкусная.

Я хихикаю над высказыванием Стеллы.

— Мне кажется, что сама хотела проглотить, потому что без ума от него.

Стелла наклоняется вперед, зачарованно.

— Да?

— Да, — соглашаюсь я.

— Вау! Ты реально влюбляешься в него, не так ли?

— Я не влюбляюсь. Думаю, что уже влюбилась.