Кристофер Николь - Рыцарь золотого веера

Улыбаясь, они обсуждали красоту цветущей вишни. Почти как в Англии. А какой маленькой она казалась по сравнению с высоким англичанином! Да, рядом с ним она должна выглядеть ещё меньше, ведь он выше Сэйриса. Но только ростом. Вне всякого сомнения, отправиться на «Гвоздике» – об этом не может быть и речи. С того момента, как они поднимут якорь, он снова превратится в простого штурмана.

Интересно, о чём думает Сикибу, вежливо улыбаясь чужестранцу. О чём она думала всё это время. Они называют тебя трусом, Андзин Миура, – за то, что подчинился принцу. Чувствовала ли Сикибу в глубине души, что вышла замуж за труса? Она никогда не говорила об этом – ни тогда, ни сейчас. Но каждый день она наблюдала, как он учился у Тадатуне владеть мечом. Мечтая о мести? Невозможно себе представить существо столь нежное, столь миролюбивое по натуре обдумывающим планы мести. Значит, обдумывала она способы, как ему больше не оказаться посмешищем? Или она мечтала о Магдалине, как Иеясу мечтал о Едогими, – полюбить женщину, как это было с принцем, и, будучи отвергнутым, начать её ненавидеть всеми фибрами души? Когда Осака падёт, её мужчины, женщины и дети должны умереть. Здесь был гнев. Здесь была месть. Здесь была целеустремлённость. Здесь был дух империи. В которую его пригласили. Потому что суровая критика Иеясу была не совсем справедливой. Он спросил у Тадатуне, и тот ответил, что способы сведения счётов – это личное дело мужчины, главное – чтобы он не сошёл в могилу, не отомстив за смерть слуги. Но принц давал ему право на выбор. Потому что в Осаке должны умереть все. Поэтому, Уилл Адамс, если у тебя не хватит духа на это, уезжай сейчас, пока можешь. Едогими, привязанная к псу. А Пинто Магдалина?

– Истинный рай. – Ричард Кокс присел рядом. – Я завидую вам, мистер Адамс. Вашему дому, да и не только дому. Вашей жене и семье. Можно ли мне надеяться на такое же райское существование?

– Конечно, если вы переберётесь жить на Восток, мастер Кокс, – ответил Уилл. Впрочем, это будет к вашей выгоде с любой точки зрения.

– Почему же тогда наши конкуренты открывают свои фактории на юге?

– Думаю, потому, что в Кюсю гавани получше и реже бывают землетрясения.

– Весомые причины, разве не так?

– Не столь уж весомые, на мой взгляд, мастер Кокс. Путешествие из Англии – само по себе достаточно рискованное. И всё же вы пускаетесь в него в надежде получить здесь, в Японии, хорошие барыши. В каждом путешествии вы можете потерять хотя бы один корабль со всем его товаром, и всё же вы считаете это дело выгодным. Здесь, на востоке, вблизи Эдо, торговля будет самой прибыльной. Кроме того, вы будете постоянно перед глазами у сегуна. Так чем же вы рискуете? Чуть-чуть более продолжительное плавание и, может быть, раз в десятилетие землетрясение, которое сравняет факторию с землёй. По-моему, меньше риска, чем в самом плавании.

Кокс потеребил кончик носа, взглянул на подходящих Сэйриса и Сикибу:

– Мастер Адамс снова убеждает, что здешние места будут наилучшими для нашей фактории, Джон. Сэйрис сел радом, а Сикибу, поклонившись, удалилась.

– Мы, конечно, должны прислушиваться к советам такого знающего человека, Ричард. У вас очаровательные дом мастер Адамс. Очаровательная жена, очаровательные дети.

– Благодарю вас, капитан Сэйрис.

– Я вижу, вы не хотели бы оставить это место и перебраться южнее.

– Я вас не понимаю, сэр, – отозвался Уилл. – Об этом не может быть и речи. Впрочем, моя жена родом с Кюсю, так что будьте уверены – если я надумаю переехать, мне там всегда будут рады.

– Но, сэр, разве вы не переедете, если мы надумаем строить факторию в Хирадо?

Кокс улыбнулся:

– Я полагаю, капитан Сэйрис предлагает вам поступить на службу, мастер Адамс.

Уилл нахмурился:

– Это правда, сэр?

– Да, мастер Адамс. Я буду рад, если вы согласитесь на службу в Ост-Индской компании. Вы нужны нам, сэр. И хочу заверить, что вы не посчитаете нас скупыми. Что вы скажете, если мы положим вам за услуги восемьдесят английских фунтов в год?

– Восемьдесят английских фунтов? – Уилл улыбнулся.

– Царское вознаграждение, – сказал Сэйрис, – за… – Он бросил взгляд на Кокса. – За те услуги, которые нам потребуются от вас.

– Вы хотели сказать, сэр, – царское вознаграждение для такого, как я, – плотника, штурмана, не имеющего ни одного рыцаря среди предков, ни одного акра земли в Англии, который я мог бы назвать собственным?

– Помилуйте, сэр…

– Оставим это. Сегодня я не хочу спорить, а с гостями я не спорю никогда. – Он хлопнул в ладоши, и Асока поспешно явилась с маленьким столиком и бутылкой сакэ. – Однако, сэр, имейте в виду – восемьдесят фунтов не выманят меня отсюда.

– Да, возможно, я неверно оценил ситуацию, – согласился Сэйрис– Действительно, мне нужно было сообразить это, оглянувшись по сторонам. Назовите же свою цену, мастер Адамс. Девяносто, сто…– Вам придётся прибавить сотню к своему первому предложению, сэр, – тогда я хотя бы соглашусь подумать над ним.

– Сто восемьдесят фунтов в год?! – вскричал Сэйрис, его рука упала на рукоять шпаги. – Сэр, да вы принимаете меня за дурака. Это же пятнадцать фунтов в месяц!

– Так оно и есть. А теперь скажите мне, сэр, – возможно ли человеку прожить в Англии на, скажем, двенадцать фунтов в год?

– Конечно, да, сэр, и это ещё раз показывает абсурдность вашего предложения.

Уилл налил сакэ и жестом отослал Асоку.

– В Японии, сэр, очень мало наличных денег, поэтому для простоты приравняем эти двенадцать фунтов в год к одному коку. Мой доход здесь – восемьдесят коку. Как видите, согласно вашим собственным расчётам, мой доход оценивается в девятьсот шестьдесят фунтов в год. И вы полагаете, что восемьдесят выглядят для меня такой привлекательной суммой?

– Девятьсот шестьдесят фунтов в год?! – Сэйрис недоверчиво оглянулся по сторонам.

– Действительно, мы несколько ошиблись, мастер Адамс, – признал Кокс. – Но у нас в Англии нет таких богатств, как в Японии. Трудность заключается в том, что как начальник фактории я буду получать здесь сто пятьдесят фунтов в год, а остальные сотрудники, соответственно, меньше. Вы сами понимаете, что получится, если вам будут платить больше, чем начальнику фактории.

– Да, сэр, понимаю, – ответил Уилл, – и я не хочу проявить неразумность. Сто двадцать фунтов в год, капитан Сэйрис, и я буду сотрудничать с вами. Но жить я останусь в Миуре.

– Сто двадцать фунтов… – пробормотал Сэйрис.

– Очень разумный подход, – сказал Кокс. – Я уверен, что ты согласишься, Джон.

Сэйрис вздохнул.

– За эти деньги мы, конечно, потребуем исключительного права на ваши услуги, мастер Адамс.

– Ну, это уж никак невозможно, – возразил Уилл. – Я служу принцу, как вам хорошо известно, и в его интересах веду дела с голландцами, португальцами и испанцами. Они тоже выплачивают мне определённые суммы за представление их интересов в Эдо. Для вас я с удовольствием сделаю то же самое. – Помилуй Бог, сэр, – вскричал Сэйрис, вскакивая на ноги. – Вы мошенник, сэр! Непатриотичный мошенник!

– Капитан, капитан! – одёрнул его Кокс. – Мастер Адамс, по крайней мере, честен с нами.

– Честен, сэр? Честен? Выудив из нас сто двадцать фунтов, он заявляет, что мы вправе рассчитывать только на четверть, или даже меньше, его усердия. Я заплачу сто, и ни пенни больше.

– Ну что ж, – улыбнулся Уилл. – Сто фунтов в год в подтверждение того, что я всё ещё англичанин.

– Англичанин! Говорю вам, сэр, вы мошенник. И сдаётся мне, что все японцы – такие же мошенники. А так как мы честны друг с другом, мастер Адамс, позвольте мне сообщить вам, что я получаю серьёзные претензии от моих людей из Хирадо относительно поведения вашего слуги – как там его имя, Кокс?

– Кимура, – пришёл на помощь Кокс. – Но мы…

– О, в этом нет никаких сомнений. Этот человек надувает наших сотрудников направо и налево, мастер Адамс. И я потребую возмещения убытков, не сомневайтесь в этом.

Уилл снова наполнил их чашки.

– Сядьте, капитан Сэйрис, и в будущем более тщательно выбирайте слова.

– Что такое, сэр? Что такое?! – закричал Сэйрис.

– Слова, капитан Сэйрис, в Японии значат гораздо больше, чем в Англии. Быть обвинённым в воровстве – значит наполовину украсть. Что же касается Кимуры, то я доверяю ему полностью. Я уже занимался дознанием по делу, о котором вы говорите, и уверен в том, что это недоразумение. Как я уже объяснял, в Японии очень редко используются наличные, тогда как ваши люди привыкли оценивать всё в деньгах. Если вы предоставите мне это дело, я позабочусь, чтобы с вашими людьми расплатились сполна. Однако будьте уверены, сэр, что, если вы надумаете обратиться к закону, я сделаю контрзаявление. Тогда не только английская голова покатится в пыль, но за нею последуют надежды на основание английской фактории.

– Боже мой, – проговорил Сэйрис. – Боже мой! – Он сел. – Чем скорей я унесу ноги из этой несносной страны, тем лучше. Сочувствую вам, Ричард, от всей души.