Эротически не разбуженная женщина - Еникеева Диля Дэрдовна
Всё это происходило в США и других странах Запада (или, как их ещё называют — в странах Евро-Атлантической цивилизации).
В нашей стране в это время по-прежнему царили традиционные взгляды на взаимоотношения полов: признавались лишь гетеросексуальные отношения, а однополые связи, мягко говоря, не одобрялись, порицались беспорядочные половые связи, адюльтер и развод, а в целом установка была на крепкую моногамную семью. И многое делалось для того, чтобы укрепить институт брака. Даже известный лозунг: «Семья — ячейка общества», — который в советские времена вызывал лишь усмешку, теперь, когда институт брака расшатывается и изнутри, и извне (благодаря гомосексуалам и другим приверженцам нетрадиционного секса, а также феминисткам — и отечественным, и импортным), ныне вновь приобрёл актуальность.
Столько одиноких мужчин и женщин… Столько несчастных мужчин и женщин… Столько людей, не удовлетворённых и своей сексуальной жизнью, да и жизнью вообще…
Говорят, в СССР «секса не было»… Был, конечно же, был! Но не было массовой секс-индустрии. Не было такого агрессивного нашествия западных шаблонов, ориентированных на коммерциализацию всех сфер жизни. И даже сексуальной. И никогда не пропагандировался гедонизм{4} — как это делается сейчас. К сожалению.
А вот в США, а затем и в других странах Запада, появились телевизионные шоу эротического характера: конкурсы девушек в мокрых футболках, манекенщиц в прозрачном нижнем белье, показ бюстов и фаллосов, значительно более впечатляющих, чем те, которыми могли похвастаться легендарные звёзды стриптиза. Отрывки из порнофильмов и рекламу сексуальных аксессуаров стали показывать по общедоступному телевидению.
В атмосфере откровенной сексуальности и гедонизма любовь стала казаться анахронизмом, находящимся под угрозой исчезновения.
Любовь, которая долгое время имела уникальную ценность, была отражением свободы выбора и высшим проявлением индивидуальности, уступила место эмоционально выхолощенному сексу ради секса.
Люди занимались сексом просто потому, что это было приятно или казалось подходящим занятием. Сексуальная активность стала формой вечернего развлечения, придя на смену традиционному ужину и посещению шоу. Шоу на дому! Шоу на двоих!
Встречи на одну ночь и одноразовый секс, которые когда-то считались постыдным проявлением сластолюбия, стали обычным явлением. А дельцам это приносило коммерческую прибыль. В американских магазинах товаров смешанного ассортимента стали продаваться наборы на одну ночь. За небольшую цену можно было купить всё необходимое: зубную щётку, эликсир для полости рта, презервативы, одеколон, одноразовую бритву для мужчин или пару трусиков для женщин.
Юноши и девушки вступали во взрослую жизнь, не ища постоянных эмоциональных привязанностей, к которым прежде всегда стремились молодые люди.
Отсутствие привязанностей вдруг стало цениться! А некоторые циники даже утверждали, что провести целую ночь с одним человеком — это уже слишком большая привязанность!
Неспособность к длительным привязанностям — проявление эмоциональной ущербности.
Молодые люди привыкали к новым проявлениям сексуальности в мире одноразовых продуктов и отношений. Ничто не считалось вечным, в том числе и интимные отношения. Торжество подобных взглядов ознаменовало самый разгар так называемой «первой сексуальной революции».
Когда в семидесятые годы повзрослели дети второй волны «Беби-бума», взаимоотношения между людьми (в том числе и сексуальные) перешли на новый уровень. Строя свою жизнь на фундаменте, заложенном их старшими сёстрами и братьями, поколение «Мне!» выбрало своим девизом популярную фразу: «Мы хотим всего!».
Сексуальное экспериментирование стало выходить из подполья. Стало модно практиковать сексуальные эксперименты и иметь много сексуальных партнёров. Промискуитет{5} больше не считался аморальным.
Между прочим, промискуитет был свойственен первобытным народам… До настоящего времени он считается сексуальной девиацией и свойственен примитивным личностям с расторможенными влечениями, а также людям с синдромом донжуанизма.
Идеи первой сексуальной революции завоевали и сторонников старшего возраста, особенно после того, как в 1972 году Джордж и Нэнна О'Нейллы опубликовали свою книгу «Открытый брак». О'Нейллы считали приемлемыми любые внебрачные сексуальные похождения мужа и жены, при условии, если супруги сообщают о них друг другу.
Стремительно возрос уровень разводов, частично за счёт того, что многие люди, долгие годы мирившиеся с постылыми супружескими отношениями, стали настаивать на своих личных правах.
Вдруг оказалось, что тысячи взрослых людей, только что получивших развод, видят в молодёжи образцы сексуального поведения. Возможно, как предполагают американские сексологи, они завидовали ничем не ограниченной и открытой сексуальной активности молодого поколения. Как бы то ни было, эти свежеразведённые немолодые американцы, а также женатые люди преклонных лет стали перенимать модель сексуального поведения молодёжи.
Гедонизм правил бал! Общество вовсю наслаждалось радостями секса.
В недрах уже идущей первой сексуальной революции стала вызревать революция вторая.
В атмосфере торжества установок на получение плотских удовольствий «здесь и сейчас» некоторые эмансипэ почувствовали себя обделёнными. Выбирали их (а, скорее всего, не выбирали — оттого и бунт), а им хотелось активно, «по-мужски» выбирать самим. Собственное «подчинённое мужчине положение» казалось им унизительным.
Активистки движения за освобождение женщин (феминистки) призывали особ прекрасного пола к борьбе за абсолютное равенство с мужчинами на работе, на политической арене, в семье и в спальне.
Оговорюсь: я неоднократно озвучивала мысль, в истинности которой убеждена: взаимоотношения мужчины и женщины — это всегда игра, но игра виртуозная. (Разумеется, при условии, что женщина — женственна, а мужчина — мужественен. Но не наоборот!) А ещё я не раз писала, что эти отношения напоминают «белый танец». Последнее не стоит понимать буквально: женщина не подходит к мужчине, предлагая себя. О нет! Она всего лишь подаёт ему сигнал: «Ты мне симпатичен, и я не против, чтобы ты за мной поухаживал». Мужчина выбирает, да. Но выбирает он из многих ту, которая подаёт ему безмолвный сигнал, множеством нюансов своего поведения давая понять, что он желанен ей. «Ты нравишься мне, потому что я нравлюсь тебе!»
Зрелая женская сексуальность — это, в том числе, и умение такие подсознательные сигналы подавать, а зрелая мужская сексуальность — умение такие сигналы улавливать.
Тонкий, изящный и даже артистичный флирт уверенной в своей привлекательности женщины не имеет ничего общего с манерой поведения «борцов за женское равноправие», слепо копирующих прямолинейные мужские стандарты!
Я обожаю флиртовать и достигла в этом искусстве (а это воистину искусство!) немалых успехов. И хотя девиз Аллы, ещё одной героини моих романов: «Женщины могут всё!» — не спешите отождествлять меня, автора, с моей героиней (в моих романах много героинь, и у них диаметрально противоположные черты характера). На примере Аллы я показываю трагедию сильной женщины, избравшей мужской стиль поведения, — чуждый ей, а потому вызывающий фрустрацию{6}.
Лично для меня нет ничего оскорбительнее обвинения в феминизме! Именно обвинения, потому что я — не феминистка. У меня свой взгляд на взаимоотношения полов (я ещё не придумала ему названия, но придумаю, когда буду писать книгу о феминизме).
Полностью уравнять мужчин и женщин в правах? Фи! С моей точки зрения, это означает, что мы, женщины, ничего не приобретём, зато потеряем все наши привилегии! Нет, я хочу вести себя, как женщина, ошибаться, как женщина, быть великодушно прощённой мужчиной, потому что я — Женщина, позволять себе женские слабости и капризы, использовать маленькие женские хитрости и женскую логику, мыслить кататимно{7} и добиваться своего чисто женскими приёмами.
