Дмитрий Циликин - Вопрос ниже пояса. Она
Многие историки, касаясь темы древних культов, частью которых были всевозможные оргиастические праздники, склонны видеть в беспорядочном совокуплении женщин с десятками партнеров именно нимфоманию. Такое совокупление сопровождало ночные празднества в честь сирийских, вавилонских и прочих малоазиатских богинь. По свидетельству Геродота, дочь Хеопса построила себе пирамиду высотой в 147 метров из камней, которые приносили ее бесчисленные любовники, каждый по одному. Оргиям же предавались евреи, пренебрегшие заветами Авраама: во время праздника Астарты «в чаще лесов раздаются нечеловеческие крики бьющихся в судорогах женщин». Сходным образом вели себя римлянки во время празднеств Изиды, перенятых у египтян. (Описание такого мероприятия можно найти, например, в «Золотом осле» Апулея.)
Во времена Ренессанса местом проведения оргий становятся монастыри. Исторические документы пестрят свидетельствами самого изощренного и необузданного сладострастия, присущего монахиням. Авторы знаменитого «Молота ведьм» (1487) считают, что именно женщины чаще всего предаются дьяволу в силу своего ненасытного телесного зуда. Эрнст Фукс в своей известной «Истории нравов» рассказывает о монастырских эпидемиях, когда монахини бешено кусались, срывали с себя одежду и т.д.
Ученые трактаты XVIII века объясняют похотливость женщины ее физическим и анатомическим строением, а причину «бешенства матки» видят в «длительном неудовлетворении любовного томления». В 1720 году вышла книга «Адам и Ева без фигового листа», где целая глава была посвящена «помешанным на мужчинах незамужним женщинам».
Множество картин и гравюр того времени изображают дам, изнемогающих от вожделения. Об этом же не без ехидства пишут поэты: «Красавица Дорида поклялась отдаться тому, кто ей понравится, а поскольку ей нравятся все, она всем и отдается». Лозунг эпохи: «Наиболее счастливы те женщины, в списке которых значится наибольшее число мужчин». В моду входят petites maisons, парковые или лесные домики, специально предназначенные для оргий, описания которых в изобилии можно найти в галантных романах того времени.
Так кто же такие все эти маркизы, получающие удовлетворение только от введения в вагину полуметровых приборов, наполненных теплым молоком, и никак иначе? Прежде всего нужно подчеркнуть, что сам по себе абсолютный показатель частоты половых актов, хоть и является основным критерием, не может служить индикатором патологии. Интенсивная сексуальная жизнь, сочетающаяся с профессиональной, творческой активностью, лишь отражает общий высокий уровень витальности личности. Нимфоманию можно определить как неконтролируемое стремление к сексуальным контактам с любым человеком независимо от возраста, внешности и даже пола. Абсолютный промискуитет отличает женщину, страдающую нимфоманией, от женщины, проявляющей выраженную сексуальную активность, но с определенным отбором партнеров (своего рода относительный промискуитет).
Признаком нимфомании может служить невозможность завершить цикл сексуальной разрядки: сексуальный контакт не приносит удовлетворения. Дело тут не в отсутствий или наличии оргазма, как считают некоторые авторы, а в принципиальной «ненасыщаемо-сти». Эго уместно сравнить с процессом еды: даже обжора наедается, а вновь хочет есть лишь через меньшее по сравнению с обычным человеком время. Тот же, кто болен булимией, вообще не может почувствовать себя сытым. Таким образом, нимфомания — своего рода сексуальная булимия.
Чаще всего нимфомания — следствие органического заболевания головного мозга, расстройства функции его височных долей. Это возможно, например, при прогрессирующем параличе, то есть сифилисе мозга, при маниакальной фазе маниакально-депрессивного психоза, шизофрении, других психических болезнях. Нимфоманию могут вызвать также серьезные гормональные нарушения или наркотические интоксикации (кокаин, героин, мескалин и др.).
От всех этих явлений следует отличать внесексуальную мотивацию сексуальной активности — стремление все время получать подтверждение своей сексуальной состоятельности даже в тех случаях, когда интенсивность сексуального влечения снижена. Состояния «сверхнормативного» сексуального возбуждения могут возникать при вынужденном половом воздержании, стремлении подавить влечение (в тех же монастырях, в заключении, на зимовке и т.д.) — в этом случае они не являются признаком психических или соматических болезней и чаще всего снимаются при помощи мастурбации.
...НАИБОЛЕЕ СЧАСТЛИВЫ ТЕ ЖЕНЩИНЫ, В СПИСКЕ КОТОРЫХ ЗНАЧИТСЯ НАИБОЛЬШЕЕ ЧИСЛО МУЖЧИН.
Не возьмусь судить, насколько применимы изложенные выше критерии к литературным героиням, замечу лишь, что страстные женщины встречаются нам вовсе не только на страницах античных романов и средневековых трактатов. К примеру, вот что снится лирической героине поэмы «Грубыми средствами не достичь блаженства (Horror eroticus)», принадлежащей перу известной петербургской поэтессы Елены Шварц:
Но он за мной — неотразим, как грех.
К стене прижал и задирает платье,
И жадно, быстро заключив в объятья,
И, потный, гладит грудь поспешно.
(Я мраморная вся уже от страха),
Целует, наклонясь, пупок,
Потом с улыбкой ломаной и нежной
Он автомат прилаживает к паху
И нажимает спусковой крючок.
СУЛИТ МНЕ НОВЫЕ УДАЧИ ИСКУССТВО СТРИЖКИ И БРИТЬЯ
Волосы на теле
Волосы, вероятно, самая противоречивая часть человеческого тела. Сколько усилий мы прилагаем к тому, чтобы их было больше, они были гуще и длиннее там, где нам нужно,— столько же стараний уходит на истребление волос в местах, где, как принято думать, им не место. Хотя представления о том, где же волосы допустимы, а где нет, значительно менялись в разные времена и у разных народов. Итак, брить или не брить?
Бритье было принесено в Европу Александром Македонским в III веке до нашей эры. Первыми начали бриться греки, затем этой обычай распространился и среди других народов. Во II веке до н.э., во времена Катона Старшего, бритвенные приборы стали применяться в Риме. Римская мода менялась в своем отношении к волосам на теле, но период, когда эталоном красоты считалось их полное отсутствие, продлился довольно долго. Волоски выщипывались и выбривались с помощью бронзовых и железных инструментов. Эпиляция, разумеется, требует времени и тщательности, поэтому она оставалась занятием тех, кто обладал оплаченным досугом. Вот что пишет Элий Лампридий об императоре Антонине Гелиогабале: «В банях он всегда был с женщинами, причем сам натирал их мазью для удаления волос и сам же намазывал себе такой мазью бороду, при этом — стыдно даже говорить — той же самой, которой натирались женщины, и одновременно с ними. Он собственноручно брил лобки своим любовникам и той же бритвой пользовался потом для своей бороды».
Просвещенный житель древнего индийского города, согласно «Камасутре», брить лицо должен раз в четыре дня, а «удаление волосков в сокровенных местах» ему надлежит совершать «неизменно раз в пять или же в десять дней».
Каноны красоты мусульманского Востока также исключали какие бы то ни было волосы на теле, но, в отличие от латинян и индусов, только на женском. Каждая следящая за собой женщина по всему Ближнему Востоку—в Сирии, Ливане и дальше — в Ираке, вплоть до Грузии — в соответствии с малоазиатскими требованиями к внешности удаляла все до единого волоски с тела. Эпиляция проводилась с помощью специальной глины (эта процедура описана в «1001 ночи»), в некоторых местах глина применяется до сих пор. Процесс удаления волос был особенно изощренным в гаремах и турецких банях. Евнухи и специальные прислужницы, прежде чем привести жену или наложницу к султану, тщательно готовили ее — важной частью этой подготовки (не только косметической, но и эротически возбуждающей) становилось удаление волос.
У некоторых народов Кавказа существовал обычай выбривания волос на теле невесты при подготовке ее к первой брачной ночи. Посетители краеведческого музея Батуми могли видеть косметический набор новобрачной, состоящий из зеркальца, опасной бритвы и помазка.
Мода европейского «галантного века» — эпохи рококо принесла новый тип красоты, исключающей все грубое, телесное, материальное. Каковыми, несомненно, являлись волосы на теле. Поэтому им была объявлена беспощадная война — опять-таки с помощью целого штата прислуги. Читатели бесчисленных романов о похождениях Анжелики могут припомнить эпизод, в котором джентльмен, вожделеющий к прекрасной маркизе, попавшей на какой-то пиратский корабль, пребывает в мучительных раздумьях: выглядит Анжелика как простолюдинка или все-таки выщипала волосы на теле, как положено знатной даме.
