Тайный дневник девушки по вызову - де Жур Бель
– Ну…
– Ну… Хочешь, прогуляемся?
– Давай прогуляемся.
Мы бродили несколько часов. Я даже не замечала времени, пока солнце не скрылось за деревьями. Он рассказывал о своей семье, о работе. Роскошный рот и не менее роскошные руки. Мы уселись на скамейку и смотрели, как округлые женщины выгуливают своих крошечных, еще более округлых собачек.
– Домой?
– Давай домой, – согласился он.
Я предложила приготовить ему что-нибудь.
– Честно говоря, я не настолько голоден, – отказался он. Я тоже не проголодалась. Он достал из своей сумки большую бутылку ликера. Похоже, для чего-то другого в ней оставалось не так много места. Мы уселись за стол в кухне с миской льда и прикончили бутылку.
Я опьянела, он тоже – но приятно, как в ту ночь, когда мы впервые были вместе. Когда бокалы и бутылка, наконец, опустели, я повела его в свою спальню. Мы целовались и ласкали друг друга через одежду.
– Твои груди в этой штуке выглядят великолепно, – проговорил он. – Можно тебя кое о чем попросить?
О чем угодно, чуть не сказала я.
– О чем?
– Можно, я отхлестаю их плетью? Через блузку, я имею в виду.
Я достала ему резиновую многохвостую плеть. Он начал с легких шлепков. Я рассмеялась.
– Можно сильнее! – проговорила я. Он послушался. Стало больно. Это были не самые тяжкие побои, которые мне случалось терпеть, но зато самые веселые. Я, не переставая, смеялась. Он ничего не говорил, но тоже улыбался, и все это казалось таким смешным… Закончив, он отложил плеть и запустил руки мне под блузку.
– Ты вся горячая, – сказал он. Задрал блузку. Лифчика на мне не было. – Они такие розовые…
Он прижал меня к стене и отымел стоя. Потом мы рухнули в постель и почти немедленно отключились.
Понедельник, 21 июня
Меня разбудил телефон. Я была как в тумане и ответила, не посмотрев, кто звонит.
– Алло?..
– Привет. – Это был Этот Парень. Я поежилась. Надо было повесить трубку. Не повесила. – Ты где? – спросил он.
– Дома. – Врать смысла не было. И времени подумать – тоже. – А ты где?
– Возле твоего дома.
– Ой!..
Я положила телефон. Потянулась, мягко растормошила спавшего рядом со мной мужчину.
– М-м, у меня там внизу гость нарисовался, – сообщила я.
Должно быть, он уловил что-то в моем голосе.
– Кто это?
– Мой бывший. – По лицу его пробежала гримаса. Он спросил, что я собираюсь делать.
– Открыть дверь, полагаю.
Он сказал, что я не обязана. Что я могу позвонить в полицию. Я ответила, что сама знаю. Мы оделись. Он спустился в кухню. Я открыла дверь.
Там стоял Этот Парень. В шортах и футболке. Его машина была припаркована напротив. На улице было тихо. Он спросил, можно ли ему войти. Я впустила.
Он кивнул Д.К., войдя в кухню. Я представила их друг другу. Спросила, не хочет ли кто-нибудь чаю или позавтракать. Они сказали – хотят. Я включила радио. Все шло как-то чересчур спокойно. Я повернулась к плите и омлету, положила под гриль хлеб, чтобы сделать тосты. Завела светский разговор: о погоде (приятная), о той чуши, которую говорят по радио, о новостях (удручающие). Разложила еду и поставила перед ними тарелки одинакового размера.
Этот Парень сразу принялся за еду, наклонив голову над тарелкой. Странно было видеть его сидящим за столом – после всех этих месяцев!
– А ты что, яйца не будешь? – спросил Д.К.
– Только кусочек тоста, – ответила я.
– Несерьезное топливо, – сказал он, улыбнулся и стал есть. Оба молчали. Я не могла сидеть, только ходила туда-сюда перед раковиной, грызя корочку. Этот Парень разделался с едой быстро и попросил разрешения воспользоваться туалетом. Я разрешила. Ему раньше никогда не приходилось спрашивать.
Когда он вышел из кухни, Д.К. повернулся ко мне и прошептал:
– Почему ты мне о нем не сказала?
– Была уверена, что рассказывать нечего, – шепнула я в ответ. – Несколько месяцев его не видела.
Этот Парень вернулся. Спросил, может ли он поговорить со мной. Я сказала – может. Мы стояли там, в кухне, молчали, Д.К. смотрел на нас. Этот Парень спросил, может ли он поговорить со мной в моей комнате. Я сказала – да. Мы поднялись по лестнице. Я оставила дверь открытой. Он сел на кровать, жестом пригласил меня сесть рядом. Я села. Я знала, что с кухни нас можно услышать.
– Я должен задать тебе один вопрос и хочу, чтобы ты ответила честно, – начал он.
Я ощетинилась. Какое он имеет право о чем-то меня спрашивать? И когда это я не говорила ему правды?!
– Ну? – сказала я.
– Ты спишь с этим человеком?
– Да.
– Он спал здесь прошлой ночью?
– Да, – ответила я, и мне пришло в голову, что надо бы поинтересоваться, давно ли Этот Парень торчит снаружи.
– Не могу поверить, что ты могла так со мной поступить! – проговорил он.
Я чего-то не понимаю. Я что, должна была вести ради него учет своим любовникам? Мне до сих пор полагается отвечать ему, волноваться, что он обо мне подумает, вообще волноваться из-за того, что кто-то обо мне что-то думает? Я попросила его уйти.
Он был спокоен. Странно спокоен. Обычно Этот Парень суетлив и многословен, но сейчас он молчалив и собран. Он сказал, что провожать его не надо, но я настояла на том, чтобы проводить его вниз. К двери. Из двери. Вышла на улицу следом за ним и захлопнула дверь. Д.К. по-прежнему оставался в кухне. Услышала, как за моей спиной щелкнул замок. Ключей у меня не было. Что бы Этот Парень ни задумал, я не позволю ему сделать это с незнакомым человеком. Ему придется сделать это со мной.
Этот Парень все понял. Он обернулся, румянец вернулся на его щеки.
– Я должен с ним поговорить, – сказал он с внезапной настойчивостью.
– Нет, – сказала я и скрестила руки на груди.
– Я должен поговорить с ним, – повторил Этот Парень. – Пусть он тебя забирает, я только хочу, чтобы он знал, что… что он у меня отобрал.
– Он ничего не отбирал. Он даже не знает, кто ты. Да и зачем ему? Ты позволил мне уйти. Дважды.
Этот Парень попросил пустить его в дом. Я отказалась. Он снова попросил, несколько раз, я отказалась.
Я знала, что не в его правилах бить женщин, но не полагалась на это и только гадала, скоро ли он сломается. Появились кое-какие прохожие, двигаясь по улице в обоих направлениях по обычным утренним делам. Я рассчитывала, что это спасет меня. Если надо будет спасаться.
Этот Парень явно понял, что просьбы впустить ни к чему не приведут.
– Ну, давай, – ныл он. – Он довольно большой мальчик. Вполне может сам о себе позаботиться.
– Ты его не тронешь? – спросила я.
– Я его не трону.
– Лгун!
Я видела, что руки у него скрещены, но кулаки все сжимались и разжимались, снова и снова, костяшки белели, потом розовели, потом опять белели.
Мы стояли. Он смотрел на меня.
– Садись в свою машину и уезжай, – велела я.
Я знала, что не в его правилах бить женщин, но не полагалась на это и только гадала, скоро ли он сломается.
Он не двинулся с места. Я повторила. Он пошел. Я шла за ним до ворот. Смотрела, как он садился в машину. Он не сразу вставил ключ в зажигание. Я подождала, пока он отъедет. Вернулась к двери и постучала. Д.К. впустил меня. Мы поднялись в мою комнату и трахнулись.
Вторник, 22 июня
Утром Д.К. уехал. Ему нужно было обратно на юг. Я улыбалась и заправляла постель, пока он собирал свои скудные пожитки. Я не знала, увидимся ли мы снова, синяки поперек моей груди были уже слабыми, но могли продержаться дольше, чем мы с ним были вместе. Я не знала и не хотела об этом думать.
На углу стояла машина, я видела ее из окна, и он тоже это знал. Этот Парень. Я проводила Д.К. до его машины и махала ему до конца улицы, вернулась в дом, заперев за собой дверь. Зазвонил телефон. Я не ответила.
Несколько минут спустя он снова зазвонил.
– Алло, – произнесла я.
