Кресли Коул - Профессионал
— Ты ведь не думал, что я пройду через это, правда?
— Признаю. — Покончив с волосами, он перекинул копну вперёд и нанёс масло для душа на мою ноющую спину.
— Ни о чём не жалеешь?
— Я решил, что если ты согласилась пройти через это — впервые по-настоящему — значит, действительно этого хочешь. — Под моей попкой снова запульсировал член — Севастьян вспоминал эти сцены? — Я привёл тебя в место, которое считал грязным. А ты увидела там красоту и почувствовала надежду. Может быть, клуб является таким, как ты его воспринимаешь? Тем, что ты туда приносишь.
- Верю, особенно сейчас.
— Я действительно имел в виду то, что сказал тебе раньше. Ты знаешь, чего хочешь. А я всё время об этом забываю.
— В смысле?
Приподняв мою руку, он намылил её от кончиков пальцев до плеча, прежде чем перейти к моим чувствительным к щекотке подмышкам.
— В Небраске я увидел твою целеустремлённость, если ты принимала какое-то решение. Я видел, как упорно ты работала; чего бы это не касалось, ты, чёрт побери, очень упорно трудилась. — Он занялся моей второй рукой. — Мне хотелось знать, как ты с этим справляешься, не имея никаких гарантий на результат.
— Но спросить ты не мог.
— Мог только издалека за тобой наблюдать. — Протянув руку к моей груди, он провёл по соску подушечкой большого пальца. — Болит?
Когда он гладил меня, я едва умудрялась держать глаза открытыми.
— Немножко. Но мне, скорее, нравится. Напоминает о том, чем мы занимались.
Он издал одобрительный звук.
— Мы установили, что в тебе течёт горячая кровь — и ты знаешь, чего хочешь. Но всё равно ты оставалась девственницей?
Когда он занялся другой грудью, мои веки сомкнулись.
— У меня был плохой опыт.
Уронив руки, он вдруг напрягся, выдавив из себя одно слово:
— Имя.
Мои глаза распахнулись.
- Нет-нет, всё не так! Просто был один неловкий момент.
— Не понял.
В общем, я рассказала ему про парня, кончившего в презик.
— Потом он сбежал, и я больше о нём не слышала. А ведь потратила на него несколько недель.
— Зная теперь, к чему он был близок, я могу его лишь пожалеть.
Уххх.
— Я встречалась с другим парнем пару месяцев, но уверена, что он относился к Нижним. Ну, и было несколько других, о которых даже упоминать не стоит.
Оглядываясь назад, я понимала, что всегда ждала настоящего мужика — более опытного, властного и обладающего жёсткой и опасной стороной.
— Их потеря — моя удача.
Я провела ногтями вдоль его предплечья.
— Я не хотела оставаться девственницей. Знаешь, каково это — жить в студенческом городке, быть прогрессивной, хотеть секса — и оставаться девственницей? В моём возрасте? Типа, грязный маленький секрет.
Он мрачно прокомментировал:
— Рад, что смог решить твою проблему.
Улыбаясь, я развернулась к нему лицом, расположив ноги с внутренней стороны его бедра.
— А твоя история?
— История? — Казалось, такой поворот привёл его в замешательство.
— В этом месте мы рассказываем друг другу свои истории о свиданиях.
Он одарил меня взглядом "мне нечего сказать ”.
- Помимо секса ты немного времени с женщинами проводил, верно?
— Нисколько. — Он принялся массировать мои стопы, втирая масло в ноющие лодыжки.
— И как ты искал себе, ну, партнёрш на ночь? Не думаю, что в бандах у вас были сводницы.
Он приподнял брови.
— Я приходил в бар или клуб и ждал, когда ко мне подойдёт женщина, — сообщил он безо всякого бахвальства, просто констатируя факт. — По прошествии времени, равного употреблению нескольких напитков, ситуация либо разрешалась, либо нет.
Моё лицо вспыхнуло, когда я поняла, что была одной из них.
— Значит, когда я подошла к тебе тем вечером в баре, ты приравнял меня к тем женщинам?
Он пожал плечами.
— Ты не встречался с теми, с кем спал? Не ходил в кино или в кафе на чашку кофе? — Не могла себе представить его в такой ситуации.
— Никогда.
— Не считая наших ужинов в дороге, сегодня было твоё первое настоящее свидание?
— Да. — Я пыталась скрыть удивление, и он добавил, — как я справился?
Сердце у меня затрепетало.
— Все судьи десять баллов.
Он нахмурился.
— Не следовало мне в этом признаваться, наверное.
— Нет, следовало. Я люблю, — всё, что узнаю о тебе, — узнавать о тебе что-то новое.
— Моё первое свидание, твоя первая порка, — удивлённо произнёс он.
— Я в восторге от того, что ты со мной делал.
— Сегодня я понял, что могу и мучить тебя и боготворить. С тобой это означает одно и то же. — Его руки заскользили по моим ногам вниз. — И тебе ещё столько предстоит узнать.
Дыхание моё участилось.
— Хочу узнать обо всём.
— Завтра доставят всё необходимое. Мы не будем торопиться, но приготовься ко всему.
— Ты действительно умеешь обращаться с этими штуками. — Я приглашающе развела бёдра, но он лишь дразнил меня лёгкими прикосновениями. — Как долго ты этим занимаешься?
— Некоторое время.
Что-то скрывает?
— Ну, теперь-то ты мне расскажешь о своих особенных интересах? — Когда двигались его пальцы, я с трудом могла концентрироваться. — Когда ты их распознал?
Он открыл было рот для ответа, но потом снова его закрыл.
— Пожалуйста, расскажи. Мне хочется знать, раз уж от этих интересов я столько выиграла.
— Расскажу, когда-нибудь. Сейчас я не хочу возвращаться мыслями так далеко. — Насколько далеко? — Просто знай: до тебя я делал это, но сейчас воспринимаю эти случаи тем, чем они являются на самом деле.
— Чем?
Он в упор на меня посмотрел.
— Тренировкой.
— Для меня?
— Для тебя.
Против воли мои губы медленно растянулись в улыбке.
Его взгляд потемнел, остановившись на них.
— Будут правила, Натали. — Наконец-то его рука уверенным движением опустилась на мою промежность. — Это — принадлежит мне. Только я могу тебя там ласкать. И собираюсь держать тебя полностью удовлетворённой, но если тебе захочется кончить, придётся дождаться меня — или моего приказа.
— Значит, мне нельзя будет пошалить для тебя перед камерой? — Я поёрзала на его стояке, заставив резко вздохнуть.
— Я прикажу тебе проделать это снова — тогда, когда смогу по достоинству насладиться процессом. В тот день у меня была встреча, и я решил лишь на секунду взглянуть на тебя. — Он продолжал, уткнувшись в мою мокрую шею. — У меня просто колом встало, пришлось срочно покинуть здание. Всю обратную дорогу телефон дрожал в руке.
От этих слов по мне мурашки пробежали.
— Тогда я буду ждать приказаний.
— И моего разрешения. Ты не должна испытывать оргазм, пока не попросишь — и не получишь — моего разрешения.
— С этим я справлюсь. Ещё есть правила?
— Да, одно. — Он ущипнул меня за подбородок. — Никогда не смотри с вожделением на другого мужчину, если не хочешь его смерти.
Я знала, что он говорит буквально.
— Ты принадлежишь только мне. То чувство обладания, которое я испытываю к тебе, превзойти невозможно. — Его глаза меня завораживали, будто были способны проникнуть в душу. Сейчас я чувствовала себя куда более уязвимой, чем тогда, перед публикой. — Ты меня понимаешь?
Глядя на него снизу вверх, я кивнула.
— Horosho. Думаю, это заслуживает награды. — Он усадил меня на утопленную в воде скамеечку — и оставил.
Не успела я запротестовать, как он поднялся из воды.
Капли воды стекали по его великолепным мускулам, по завораживающим татуировкам. От одного вида его тела мои ноющие соски напряглись, а киска сжалась.
Расстелив другой махровый халат на мраморном полу рядом с ванной, он поднял меня на ноги.
— Встань на халате на четвереньки. — Он помог мне выйти из джакузи.
Даже выбравшись из воды, я чувствовала себя расслабленной и размякшей, позволив усадить себя в желаемую позу, целиком открывшую меня его взору.
— Теперь ляг щекой на пол и вытяни руки вдоль тела. Вот так. Раздвинь ноги. — Больше обзора? — Хорошо. Оставайся так. — Он встал за мной. — Просто расслабься и принимай всё, что я буду с тобой делать.
А делать он будет вот что…
Он провёл головкой члена прямо между двух половинок попки.
Я ахнула. Он же не будет делать это?
— Такая чувственная. — Он повторил своё движение. — Хотя чему я удивляюсь?
Но когда я уже почти смирилась со всем, что для меня приготовлено, он наклонился вперёд, покрывая поцелуями одну половинку попки — лёгкие покусывания и касания языка там, где он меня высек.
— Здесь тоже будет болеть. — Другая половинка попки удостоилась такого же внимания. — Ты была так совершенна с этими ярко-розовыми следами от плетей на бледной коже. — Лицом он потёрся о бёдра. — Я представлял, как ты ощущаешь каждый удар, и едва не кончил от этой картины.
