Сексуальные домогательства - Арсений Лебедев
– Я тебя не утомила? – вдруг спросила Алёна.
– Чем?
– Да я когда выпью, сразу же о работе начинаю говорить. Бывает, надоедаю знакомым. Но, как видишь, работа такая, что держать в себе всё происходящее вокруг говно просто невозможно…
– Всё в порядке… – я смутился и кивнул, – наоборот, высказаться бывает даже полезно, если действительно тяжело держать всё внутри.
Слава яйцам, она хотя бы осознаёт, что надоедает собеседниками. Другим хоть кол на голове теши, не достучаться. Особенно когда знакомые, увлёкшиеся качалочкой, начинают в течение дня рассказывать, как они тягают железо и питаются протеинами, запивая всё этими своими гейнерами. Очень бывает интересно всё это слушать, когда сам увлекаешься кино, музыкой, книгами, а также политической и военной историей, правда же? Таких, бывает, просишь поговорить о другом, они ничего не хотят слушать, ни о чём ином говорить. Так что тут большой плюс Алёне. Я же в надежде на скорый секс решил проявить свою заинтересованность, делая вид, что хороший, а, главное, понимающий собеседник.
Она тем временем решила рассказать вишенку на торте из своих бургерных баек, да такую шокирующую, что даже я, видавший тысячу океанов старый морской волк, знатно удивился тому, что такие кретины действительно на земле водятся. Суть была такова, что однажды в её смену в Макдональдс пришла некая курица и заказала чёртов гамбургер, один поганый и проклятый бургер. Почему? Да потому что когда ей принесли блюдо, она начала возмущаться, чего это у её гамбургера совершенно нетоварный вид. В качестве эталонного вида бургера она решила использовать картинку из рекламы. Мол, хочу, чтобы выглядел так, как по телевизору показывают. Мало того, что при съёмке коммерческих видео для ресторанов блюда часто или подкрашивают, или используют муляжи, так ещё и хрен ей объяснишь, что приготовить идеально выглядящий бургер невозможно. В природе нет геометрически правильных прямых линий, следовательно нет идеально ровных помидоров, котлет или булочек. Но той женщине было плевать: хочу и всё тут. Самое ужасное здесь состоит в том, что её нельзя послать куда подальше с «кривым» бургером в глотке или без него, это же будет хамство по отношению к клиенту, который, как известно, всегда прав. Приходится подлизывать и мило улыбаться хамоватой мрази, скрывая свой звериный оскал по заветам Дейла Карнеги, лишь бы репутация ресторана не была испорчена. Потому этой чокнутой её поганый гамбургер, один чёртов банальный бутерброд с котлетой переделывали раз пятнадцать пока она не была удовлетворена его внешним видом. И слава Богу, что вкус её тоже удовлетворил, не то пришлось бы переделывать вновь. Говорить же о моральных, этических и правовых причинах такого поведения этой собаки можно бесконечно, но стоит ли? Она могла быть недолюбленной в детстве кобылой, склонной к нарциссизму, а также тайным покупателем, да и вообще кем угодно, обожающим занимать лишнее время у поваров, готовящих бургеры другим клиентам. Но то, что она была редкостной тварью, это однозначно.
Время шло, вино и суши закончились, и мы перебрались в комнату, где она показывала свою библиотеку манги, большая часть из которой была аккуратно сложена в коробки.
– Это ты их так складируешь, чтобы место на полках не занимали?
– Нет, – отвечала Алёна, – я скоро переезжаю.
Учитывая, что отчасти я надеялся на отношения, новость эту воспринял с лёгким оттенком досады, так как отношения могли не состояться, если она вдруг собралась уезжать, например, куда-нибудь во Владивосток. Но в целом не расстроился. Главное, чтобы сексом занялись. На остальное плевать.
– Куда? Обратно к матери? – если вдруг интересно, почему я не упомянул её отца, то о нём я ничего не знал. Она никогда не говорила, никто и не спрашивал. А вот маму её я видел множество раз, потому именно про неё и подумал. Что до отца… Может, развелись, может умер рано. Чёрт его знает. Потому вот так вот.
– Ну да, к ней. К маме в Ростов.
– В Ростов? – удивлённо спросил я, с одной стороны порадовавшись за неё, ведь в средней полосе и с работой, и с оплатой труда тяжело, а там город большой, зарплаты повыше. С другой стороны расстроился ещё сильнее, потому что этот населённый пункт городом моей мечты никогда не был. Там мне точно делать нечего, даже если буду вместе с Алёной жить. Так что, увы, отношения построить точно не выйдет. Я грезил Питером всегда или Москвой. Там жизнь, там творчество, там культура, там же и моральное, культурное разложение молодёжи, невероятно вдохновляющее меня на новое творчество, будто я оказался в великом Вавилоне из Откровений Иоанна Богослова, который вот-вот будет гореть в огне, насланном на него гневом Господним. Ростов же был пусть большим, но, тем не менее, региональным городом. Мне же важно было находиться в центре событий, и потому мне подходили только две наши столицы. Как вариант исключения, после 2014 года я рассматривал ещё и Севастополь. Но это было тогда. Сейчас, находясь совершенно в другом городе, я через туман воспоминаний прошедших лет гляжу на себя тогдашнего, смеюсь над собой и мотаю головой, огорчённо констатируя, что и Ростов лучше, чем та дыра, в которой я в итоге оказался, окончательно испоганив свою жизнь. Но тогда для меня иные города кроме столиц были неприемлемы.
– Ну я же сказала, да, в Ростов. А что?
– Интересный выбор. А почему не Москва, не Питер?
– Не хочу.
– Даже не рассматривала эти варианты?
– Ну, Москву… Думала переехать туда когда-нибудь. Но это когда-нибудь в итоге слишком сильно затянулось, – усмехнулась, – понимаешь?
– Лучше, чем кто-либо, – улыбнулся я в ответ, – а почему в Ростов решили?
– Мама там вышла замуж во второй раз за
