Вещи, которые я хотела сказать (но не сказала) (ЛП) - Мерфи Моника

“Ты же не хочешь уничтожить имя семьи. Уиттейкер Август Ланкастер, убийца? Твои родители не одобрили бы.

Гнев вспыхивает в его прекрасных глазах, и его губы касаются моих в жестоком поцелуе. Это все язык и зубы, его пальцы скользят под мои трусики, чтобы погладить мою обнаженную плоть, поиграть с моим клитором, в то же время он так сильно кусает мою нижнюю губу, что я вскрикиваю.

И хлынула потоком по его пальцам.

Он смеется, отодвигаясь от меня, убирая пальцы с моих трусиков. Мои щеки горят от стыда за то, как легко это было, все мое тело дрожит, и когда он засовывает пальцы мне между губ, я посасываю их, пробуя себя на вкус, ненавидя то, как сильно пульсирует мой клитор в ожидании того, какие еще наказания он мне устроит.

“Ты так сильно меня ненавидишь, но я едва прикасаюсь к тебе, и через несколько секунд ты брызгаешь мне на пальцы”. Он с улыбкой целует меня в нос. Хотя эта улыбка не доходит до его глаз. “Маленькая шлюшка. Держу пари, тебе нравится, когда я говорю тебе, как сильно я хочу причинить тебе боль.”

Мое горло забито слишком большим количеством протестов, и я проглатываю их. Нет смысла их произносить. Он просто посмеется. Назовет меня лгуньей.

В глубине души я знаю, что он прав.

“Хочешь, чтобы я трахнул тебя сейчас?” Он наклоняет голову набок, рассматривая меня. “Может быть, ты хочешь встать на колени и подавиться моим членом”.

Я яростно качаю головой, как будто идеи, которые он только что вложил в мою голову, пугают меня.

Они этого не делают. Я хочу, чтобы он трахнул меня прямо здесь, в пятнистом солнечном свете и тишине леса. Я чувствую запах океана поблизости, слышу, как он облизывает берег. Волны приходят и уходят. Создавая ритмичный звук.

Как секс.

Я не удивляюсь, когда он запускает обе руки мне под юбку и хватает за тонкий пояс моих трусиков, стягивая их с моих бедер и ног. Я смотрю, как тонкая ткань падает на землю, мой разум гудит. Я задыхаюсь. Мое сердце бьется так сильно, что, клянусь, оно вырвется у меня из груди. Я отворачиваю голову, пока Уит расстегивает ремень, лязг металла заставляет меня вздрогнуть.

Все это время он говорит. О том, как сильно он меня ненавидит. Как сильно он хочет трахнуть меня. Сделать мне больно. Разделить меня надвое своим членом.

Он сломлен. Пугающий. Более интенсивный, чем обычно. Я не понимаю его мыслей, его желаний. Они не правильные. Безумные. Больные.

Но они удовлетворяют что-то внутри меня, чего я никогда раньше неиспытывала. То, с чем я боролась годами. Я всегда называла это "тьмой", и когда он прочитает мой дневник, он узнает это.

Мы одинаковые, Уит и я. Его брюки спадают, образуя лужу вокруг ног. Когда я осмеливаюсь взглянуть на него, я вижу его член, толстый и длинный, головка блестит, на кончике жемчужная капля предварительной спермы. Его бледно-голубые боксеры натянуты чуть ниже, и он приближается ко мне.

Мои ноги раздвигаются в приветствии. Он усмехается, его руки грубо сжимают мои бедра, когда он наклоняет мое тело, чтобы я могла принять его. Он резко толкается бедрами о мои, полностью заполняя меня, и я кричу так громко, что стая птиц улетает прочь, отчаянно хлопая крыльями, когда они совершают побег.

“Ты промокла”, - говорит он сквозь стиснутые зубы, толкаясь и толкаясь, мое тело, мое желание облегчают это. Это не вызов, когда он трахает меня. Я никогда не высыхаю, и я уже испытывала это раньше. Сухость. Сопротивление.

Я не думаю, что это когда-нибудь случится с Уитом.

“Почему я всегда хочу трахнуть тебя? Почему?” Он ускоряется.

Медленно я прихожу в себя. Когда он внутри меня, это как топливо. Питание. Я поднимаю голову, встречаюсь с ним взглядом, и мне интересно, что он видит. Выражение его лица смягчается. Его движения замедлены. Я тянусь к нему, провожу пальцами по его лицу, и его глаза опускаются на полузакрытые веки. Его губы приоткрываются. Его член пульсирует внутри меня, и я двигаюсь, моя задница волочится по грубому кирпичу подо мной, царапая мою кожу.

“Скажи мне, что ты меня ненавидишь”, - говорит он перед тем, как поцеловать меня. Его горячие губы на моих ощущаются как подарок, и я не отвечаю. Я просто беру то, что он мне дает, обнимаю его за шею, погружаю пальцы в его шелковистые волосы.

Он твердый везде, кроме своих волос. И его губы — они могут говорить такие жестокие вещи и причинять столько вреда, но когда он целует меня вот так, они напоминают мне облако. Скоротечное эфимерное. Я думаю о тех других слабых местах, которые он пытается скрыть. Кожа на внутренней стороне его рук, которая щекочет, когда я прикасаюсь к нему там. Темное, тайное местечко за его яйцами, которое заставляет его стонать, когда я прикасаюсь к нему. Его внутренняя поверхность бедер.

Его сердце.

Осознание обрушивается на меня. Меня не волнует, каким темным он себя называет, или как жестоко он обращается со мной. Там есть стена, но она рушится. Очень похоже на остатки этого здания, которые нас окружают. Я терпелива. Я разрушу эти стены и найду мягкое подбрюшье его бьющегося сердца.

“Черт”. Он выдыхает это слово мне в рот, как проклятие. Молитву. “Ты так хорошо ощущаешься”.

Я улыбаюсь и открываю глаза, чтобы обнаружить, что он наблюдает за мной. Его толчки ритмичны, прижимая меня к кирпичу, и я знаю, что к тому времени, как он закончит со мной, мой зад будет в царапинах и синяках.

“Скажи мне, что тебе это не нравится”, - говорит он с отчаянием в голосе.

”Я ненавижу это". Это звучит совсем не так, как будто я это ненавижу. Мой голос ласкает каждый слог, как будто я получаю удовольствие, произнося его.

”Скажи, что ты меня ненавидишь“.

”Нет".

“Скажи это, Саммер. Ты, блядь, презираешь меня”. Когда-то давно и совсем недавно я так и делала. И иногда я все еще презираю то, что он делает со мной. Но я не испытываю к нему ненависти. Как будто я с нетерпением жду этого момента. Взятие. Жестокость. Мягкое прикосновение, стоящее за этим.

“Я не использую презерватив”, - шипит он. “Ты можешь забеременеть ”.

”Я принимаю таблетки, “ напоминаю я ему. Я знаю, что ему нравится трахать меня без каких либо преград, и мне это тоже нравится. Это то, чего я никогда раньше не делала. Йетис всегда был осторожен в использовании презервативов.

“Я мог бы заразить тебя ЗПП”, - продолжает он.

Я замираю при этих словах, мой взгляд расширяется, паника заставляет мое сердце споткнуться. Когда я снова встречаюсь с ним взглядом, я вижу глубокое удовлетворение, отражающееся в его ледяных голубых глазах.

“Не думала, что я буду трахаться с кем-то еще, не так ли? Неужели я действительно приберегу все это для тебя?” Он отстраняется от моего тела, его пальцы обвиваются вокруг основания его члена, когда он проводит им по моей киске. “Эгоистичная маленькая шлюшка. Он не принадлежит тебе.”

Я ничего не говорю, ненавидя то, что мой разум сразу же заполняется мыслями о том, что Уит делает это с кем-то другим. Претендует на кого-то другого.Трахает ее. Делает ее своей.

Я дура. Идиотка.

Протянув руку, я пытаюсь ударить его, но он хватает меня за запястье, останавливая. Он удерживает меня на месте, проталкиваясь обратно в меня, его толчки становятся более грубыми. Я сжимаю губы, чтобы не закричать. Не из-за жестокости его члена, которого я жажду, а из-за маленьких камней и кусочков кирпича, врезающихся в мою чувствительную кожу.

“Ты не сможешь причинить мне боль, что бы ты ни делал. Разве ты до сих пор этого не понял?” Он смеется. Затем вздыхает. Я не знаю, откуда у него столько контроля. Я уверена, что любой другой парень его возраста уже кончил бы, как гейзер.

Но не Уит.

Он не похож ни на одного парня, которого я когда-либо знала.Его движения усиливаются, и он утыкается лицом мне в шею, его мягкие волосы щекочут мою щеку. Он трахает и трахает, трется, как животное, его горячее дыхание покрывает мою кожу. Я сжимаю бедра вокруг его талии, позволяя ему взять меня, мой оргазм устремляется вперед, поднимаясь все выше, как птицы, которых я напугала ранее, в страхе разлетающиеся в небе. Это чувство пугает меня, но я все равно гонюсь за ним. Нуждаясь в этом. Желая этого. Я стону от каждого его удара, не сдерживаясь, наслаждаясь отпусканием, нарастающим, растущим, переполняющим меня оргазмом.