Неизвестен Автор - Подростки
- Женя - ответила она, улыбаясь и протянула мне руку. Я смущенно пожал ее. В связи с приездом родители устроили праздничный ужин, и я молил бога, чтоб сесть рядом с ней, прижаться своей ногой к ее ноге, в школе это было обычным явлением. Но нас посадили напротив друг друга. Веселый шум. гам, и вдруг я почувствовал, что к моей ноге, что-то осторожно прикоснулось. Прикоснулось и пропало.
С трудом я удержался, чтоб не заглянуть под стол, я посмотрел на Женю, лицо ее было ангельским, и лишь легкая, почти неуловимая улыбка выдала ее. Я вынул ногу из туфля и, стал искать ее ногу, беглянка была рядом. Наши ноги переплелись, и у меня вдруг заболели кончики пальцев, даже мой малый опыт общения с девочками подсказывал мне, что впереди возможно любовное приключение, нужно лишь не пасовать, она, дает сигнал, она тоже жаждет любви.
Отец быстро опьянел, мать, как обычно стала его хаять, гости смутились и, сославшись на дорожную усталость, пошли спать, решив, естественно, сначала помыться с дороги. Сначала в ванну пошла мама Жени, затем Женя, потом их мужчины. Пока мать мылась, мы с Женей подошли к окну.
- Как у вас тут проводят свободное время? - спросила она.
Я бормотал что-то насчет кино, насчет танцев, пляжа, леса и рыбалки, а сам думал об игре наших ног под столом, об ее коротком платье, о застежке у нее на груди. Она стала говорить о музыке, о Битлах, о Высоцком, о фильме "Вертикаль". Понемногу и я отошел, и мы разговорились. Она была определенно красива, она была умна, развита и знала это.
- У тебя здесь есть девушка? - спросила она
- Нету, - откровенно ответил я.
- Ты такой сильный и нет девушки? - она вдруг коснулась рукой моего бицепца
- А у тебя есть кто-нибудь? - нагло спросил я.
- Есть, он в армии служит, - ответила она запросто.
Рука ее соскользнула мне на локоть, затем ниже, к ладони, я, словно боясь потерять ее, поймал ее пальцы и нежно сжал. Она будто не заметила этого.
- Ты ждешь его? - спросил я.
- Да так, мы переписываемся, - прошептала она.
- Ты целовалась с ним? - спросил я, и сам ужаснулся своей наглости.
- Ты нахал, - улыбнулась она и вздохнула.
- Женя, твоя очередь, - послышалось из-за дверей.
- Я пойду, - она сделала шаг от окна, еще мгновение, и она бы так и ушла.
Не знаю, что меня толкнуло, но я потянул к себе ее руку, что ты, что ты, зашептала она, видимо, отлично зная, что может последовать, но она не противилась, я притянул ее к себе за талию, она откинулась назад, я пытался целовать ее, она отворачивала лицо, но я каким то чудом поймал ее губы, и мы замерли в нашем первом поцелуе, таком для меня неожиданном, и таком желанном.
Это было классно!
Я чувствовал ее упругие груди, я притягивал ее к себе за талию, и наши бедра внизу тесно соприкасались, мой торчащий дружок давил ей на живот.
- Женя, где же ты, - а я не мог от нее оторваться.
- Пусти, ты с ума сошел, ну пусти.
- Ты мне нравишься, - прошептал я.
- Пусти, меня зовут, ну давай в другой раз - я чуть не чокнулся от этих ее слов.
И я отпустил ее. Я почувствовал, что другой раз будет, и не один.
- Я иду, мамочка - прощебетала она, как ни в чем ни бывало.
Спал я тревожно. Со мной в комнате спал ее маленький брат - смешной карапуз, грезивший о завтрашнем пляже. Где-то за стенкой спала Женя, и мне хотелось только одного - оказаться с ней рядом. Ни за что не буду к ней приставать, думал я, пусть только разрешит лежать рядом и нежно-нежно гладить ей грудь, я буду осторожно целовать ее, я буду делать только то, что она разрешит, я буду паинькой, рука моя сползала вниз к дружку, я его потрогал, и мне расхотелось быть паинькой, она тоже этого хочет, думал я, я буду смелым, я овладею ею, она мне даст, стыдные, чудесные глаголы терзали мой мозг, и незаметно я заснул. Утром я проснулся поздно. Родители ушли на работу, а гости расположились на веранде, они пили чай и вели себя, как настоящие дачники.
- Вставай, вставай, соня, мы идем на пляж, - весело говорила мне мама Жени.
Я поднялся и вышел к ним на веранду. Они были втроем. Жени не было.
- У нее немного болит голова, - объяснила мне мама Жени.
- Она, видимо, останется дома, - добавил отец.
Я не уверен, что мне удалось сохранить обычное выражение лица. Сказать, что сердце мое выпрыгивало из груди, значит, ничего не сказать. Я позавтракал с ними, затем они еще долго собирали вещи, спорили, куда лучше идти, поближе или подальше, - подальше, подальше, кричала моя душа, когда возвращаться, советовались они, попозже или пораньше, - попозже, попозже, шептал я, как заклинание.
И вот они ушли. И стало тихо. Я слышал только стук своего сердца. Я вошел в зал, тихонько подошел к двери, где спала Женя.
- Женечка, ты спишь? - спросил я.
- Уже нет, а ты что, тоже охрип после ванны? - ответила она.
- Да нет, это просто так, вставай, позавтракаешь.
- Сейчас, иду.
Я услышал, что она встала, я слышал, как она шуршала одеждой, это было очень долго, мне вдруг захотелось заскочить к ней в комнату, схватить ее теплую от сна и повалить в кровать, ласкать ее полуодетую, овладеть ею. Стояк распирал мои спортивные брюки, болели кончики пальцев, я мучительно хотел любви, я страдал от физического желания, я представлял ее в тонком, полупрозрачном халатике, я мысленно расстегивал его и нежно целовал соски ее крепких грудок, которые на мгновение ощутил вчера, когда прижимал ее у окна.
Наконец, дверь открылась, и я оторопел.
Тетрадь Ани
Я - Ежова Аня. Мне исполнилось пятнадцать лет. Перешла в девятый. Дружу с парнем старше меня на год. Он перешел в десятый. Близости между нами еще не было, я этого боюсь. Он все время настаивает, говорит, что будет осторожен. Но я боюсь. Еще я боюсь, что он бросит меня, если я ему не дам. Девчонки говорят, что если парень сильно хочет, то он может найти себе на стороне. Я влюблена в Андрея и хочу, чтоб он был со мной.
Вчера у нас было свидание, все было, как обычно, рассказывать или нет? Мы договорились встретиться в восемь у школы. Когда я пришла, он меня уже ждал. Мы немного погуляли, стало совсем темно, Андрей обнял меня, и мы пошли на наше место. Тихий угол, где мы обычно сидели, там нам никто не мешал. Мы сели, и Андрей сразу начал меня целовать, он обнимал меня левой рукой, его правая рука легла мне на грудь, он стал расстегивать мою блузку.
- Андрюша, не надо, - шепнула я.
- Ну что ты глупенькая, - он протиснул ладонь под лифчик, тронул сосок груди.
- Андрей, ну не надо.
Он меня совсем не слушал, да и протесты мои - это так, скорее ритуал. Он стал целовать меня взасос. Его язык оказался у меня в рту. Он перестал гладить мою грудь, я почувствовала его ладонь на своем колене. Я схватила его за руку, но он был сильнее, его ладонь двинулась вверх, скользнула по край юбки, выше, выше, затем, словно дразня, ниже и снова вверх и вот я почувствовала его пальцы на лобке, он гладил меня через трусики. - Андрюша, перестань, Андрюша, - чуть не плача, я тяну вниз его руку.
- Ну что с тобой, я же не делаю тебе ничего плохого, я даже не шевелю рукой.
- Вот и не шевели.
- И не шевелю.
Он вновь целует меня, и голова моя идет кругом.
- Ты обещал не шевелить.
- Ну рука же у меня не каменная, она сама слегка шевелится.
- Ага, слегка.
- Какая у тебя тугая резинка.
- Ничего не тугая.
- Но почему же я ладонь не могу продвинуть.
- Потому что нельзя.
- Вчера было можно, а сегодня нельзя?
Мы опять целуемся, ему, наконец, удается проникнуть всей ладонью под резинку, мне щекотно и волнительно, я тесно сжимаю ноги, он же настойчиво старается продвинуть пальцы вниз.
- Ну, Анечка, ну, пожалуйста, ну пожалуйста...
- Боже, не надо, Андрюша, Андрюша, не надо.
- Анюта, ну не сжимай коленки, ну любимая, ну дай мне...
И у меня нет больше сил противиться, и я слегка раздвигаю ноги... В ту же минуту его горячая ладонь ложится на мою, ну не знаю, как сказать, Андрей называет это место "твой островок", можно погладить твой островок, говорит он иногда, теперь мой островок в его власти. Он двигает ладонь и слегка проникает пальцем в мою щелочку, и я умираю. Я умираю, я умираю, я умираю... Я, уткнувшись носом в его шею, шепчу что-то нечленораздельное, уже сама двигаюсь на его пальце, и невыносимая, сладкая судорога пронзает мое тело. Такая у нас с Андрюшей любовь. Я все еще вздрагиваю, мы дышим жарко, я всем телом ощущаю его неудовлетворенную страсть, теперь он берет мою руку, он ведет ее по уже хорошо знакомой мне дорожке, когда он успел расстегнуть брюки, я касаюсь его пальцами, он горячий, он большой, он твердый. Андрей впивается поцелуем в мою шею, боже, завтра опять будет засос, успеваю подумать я, а сама слегка оглаживаю его чудное орудие, Андрей издает хриплый стон и сильная, горячая струя выплескивается мне в ладонь, Андрей кусает меня в плечо, от неожиданности я вскрикиваю, и мы замираем.
- Тебе хорошо было? - спрашивает он.
- Хорошо, а тебе?
- И мне, но нам обоим будет еще лучше, если сделаем все по-настоящему.
