Ричард Тотман - «Третий пол». Катои – ледибои Таиланда

Присутствующим на улицах, в магазинах, в ресторанах и барах, людям, которые кажутся ни мужчинами, ни женщинами, похоже, нет места в пересмотренной, западной, версии страны, которую так желают построить власти. Новый режим склонен просто скрытно убирать нежелательные элементы, к которым относятся катои, из публичных мест, везде, где только возможно. Действительно печальное зрелище — наблюдать, как полиция сгоняет этих людей в кузовы грузовиков поздней ночью на Sukhumvit road, которые потом вынуждены проводить ночь в «обезьяннике». Катоям кажется нету места в «Изумительном Таиланде». Сейчас власти делают вид, что они не существуют, а это означает — нужно держать их как можно дальше от взглядов иностранцев.

Катои Таиланда также являются частью культуры страны, как и любые другие традиции. Люди горных племен на севере гордо дефилируют перед туристами в своих этнических костюмах. Набитые туристами автобусы приезжают, чтобы увидеть прях по шелку, которые демонстрируют им свое искусство. Визит на один из знаменитых плавучих рынков Бангкока — стоит во всех туристических расписаниях достопримечательностей. Но положение катоев, как местной и исконной частью культуры, связанной с буддийской доктриной, как традиционно принимаемых людей, которыми восхищаются, жалеют и даже иногда испытывают трепет, отбрасывается в текущих попытках перестроить страну в новый образ, сделанный с расчетом на привлечение западных туристов. В коммерческих театрах, таких как Алказар и Тиффани, их показывают, как диковинку, чтобы туристы могли поглазеть на них — почти как шоу уродцев. Но на улицах и в других публичных местах они стали обузой. Соответственно, кража наличных денег, которая практикуется не более чем очень малой долей сообщества, и не более распространена, чем у общей массы населения, представлена и преувеличена в средствах массовой информации как еще одна причина, по которой катои, представленные в невыгодном свете, подлежат изоляции. Неудивительно, что среди катоев наблюдается значительное негодование из-за такого нечестного обращения.

Концепция «геев» не существовала в Таиланде до 1960-х и не входила в просторечие до 1970-х и 1980-х, да и тогда ходила почти исключительно среди денежного среднего класса Бангкока. Это был полностью западный импорт и он сперва нелегко вписывался в тайский язык и культуру. Сексуальные отношения между двумя мужчинами, оба из которых идентифицируют себя как мужчины, не признавались в традиционной деревенской жизни. Поэтому западный призыв «я — гей» встретил некоторое замешательство, потому что эти слова не имели логики в тайском укладе. Они также встречались со страхом и подозрением, из-за широких публикаций о связи геев со СПИДом и ВИЧ в 1980-х. Катои представляли старые и знакомые традиции и их ориентация и действия были понятны по той причине, что они не были мужчинами, они были катоями.

Но когда страна попала под все возрастающее влияние международной торговли и ее основные города стали интернациональными по характеру, концепция новоявленной категории геев получила признание, стала продвигаться и даже получила определенную респектабельность. И среди среднего класса Бангкока, который ухватился за концепцию геев как современную, западную и модную, старая концепция катоев начала казаться причудливой и неприятной. Многие тайские геи среднего класса теперь воспринимают себя стоящими социально выше, чем катои и эти две группы обычно не смешиваются. Ирония в том, что сейчас, в главных городах господствует субкультура с менее чем 30 летней историей (геи), тогда как древняя культура (катои), чья история простирается на сотни, возможно тысячи лет, подвергается гонению и ей грозит вытеснение.

Двойная ирония состоит в том, что пока транссексуалы все больше становятся предметом интереса и обсуждения на Западе, и (если рекламные листовки в телефонных будках Лондона что-то означают) все возрастающе популярным видом сексуального отдыха, их коллеги отвергаются тайскими властями и новым поколением белых воротничков, как несоответствующие современному миру, каким они его видят. Это восприятие, что является «современным» в западном мире кажется таким наивным, поскольку эти взгляды устарели лет на тридцать. То, что катои должны в настоящее время сталкиваться с преследованием, не слишком отличается от того, что транссексуальные группы испытывали от колониальных властей, но то, что здесь они подвергаются преследованиюуже от своих собственных сородичей несомненно является грустным состоянием дел.

Глава 15

Старость

Больше года прошло с тех пор, как я повстречался с Лек и мы сидели на скамейке Дузит парка, где она поведала мне историю о Большом Митче и баре Green Papaya на Патпонге. Сейчас мы сидим на шезлонгах бок о бок, под зонтом-навесом, солнечные лучи струятся через отверстия в нем. Мы сидим на пляже сумасшедшего туристического городка Паттайя. Мы смотрим и делаем недобрые замечания, пока вдоль кромки воды продолжается сонное движение фарангов с багажом и их молодого тайского эскорта. Лек бессознательно трогает своей левой рукой каждую из своих новых грудей. Она ездила в Сингапур на заработки и они стоили ей 600 $. Это были последние деньги, которые она получила от Митча. Они больше не контактировали.

Она не жалеет. Свои груди, сделанные 6 месяцев назад, она воспринимает как часть себя, такую же, как свои руки и ноги. Теперь они ее. Она пытается вызвать воспоминания о своем предыдущем теле после десятилетия приема оральных гормонов. Доктор сказал, что она может пройти операцию по увеличению груди и ей нужно прекратить на какое-то время прием гормонов и принимать вместо них витамины.

Я размышляю над безбрежностью моря и песка и знаю что мое исследование, как оно есть, никогда не будет завершено, но оно все равно должно прийти к какому-то заключению. Я никогда не пойму полностью, что творится за этими черными глазами и в головах бесчисленных коллег Лек. У нее уже наготове маленькая тарелка с рисом, чтобы задобрить духов комаров, когда начнет темнеть.

Есть еще один вопрос, который мне нужно задать. Я видел лишь очень немного старых катоев во время своих путешествий: двоих в Чианг Мае и одного в Кхон Каене. Длинноволосая 65-летняя продавщица в Кхон Каене, которая носила цветную повязку на голове, согласилась поговорить со мной через переводчика, но не разрешила сфотографировать себя. Из разговора с ней, и некоторыми другими в Чианг Мае, и из отчетов о духовных медиумах Уолтера Ирвина, я знал, что они жили в общинах, но они были менее доступны для исследователей, чем молодое поколение.

Я поворачиваюсь к Лек, которая глядит на линию горизонта, где море встречается с небом. Один последний вопрос для исследования. На английском.

— Лек.

— Ммм.

— Что происходит с катоями, когда они становятся старыми? Когда они больше уже не красивые?

Ее круглое лицо глядит на меня в изумлении. Как фаранг может быть таким глупым?

— Они спят, Ричар, спяяяяят. Потому что у них нет денег.

Не совсем неожиданный вопрос для меня тоже. От Лек:

— Я красива, Ричар, или нет?

Последующие исследования, проведенные с целью доказательства этого несколько сжатого описания Лек, что происходит с катоями, когда они стареют, не дали особо полной картины происходящего. Карьеры тех, которые вступают на путь проституции в возрасте 20 лет или раньше, считаются в общем-то завершенными годам к тридцати, также как в случае с женскими проститутками. Потом, если у них нет семей, к которым они могут вернуться, или их семьи не желают их видеть, и если они не скопили достаточно денег на жизнь (что более чем вероятно), они могут впасть в пассивное состояние, мало чем интересуясь, кроме как слоняться без дела, смотреть телевизор и сплетничать — «спать» как это описала Лек. В западных странах такое состояние может быть названо «депрессия» и считается нежелательным. Но в юго-восточной Азии затянувшееся безделье и бездумная жизнь не обязательно считаются ненормальным, позорным или болезненным состоянием. Многие из тех, которые находят, что больше не пользуются спросом, потому что они больше не могут конкурировать со своими молодыми коллегами, естественно сбиваются в то, что мы называем «группы поддержки», разделяя жилье, берясь за случайную работу — живя скромной жизнью в коммуне.

Какой процент катоев вступает в проституцию, по выбору или из-за экономической нужды, тоже не ясно. Некоторые, как Даенг, стали исполнителями кабаре, даже звездами. И среди них определенное количество тоже предоставляет случайные сексуальные услуги, в виде подработки на стороне. В этом отношении они не отличаются от шоу-герлз низкого уровня в Европе 19 века, которые прославились своей моральной распущенностью. В случае профессиональных исполнительниц, когда они становятся слишком старыми, чтобы участвовать в более привлекательных ролях, у них есть множество альтернатив на выбор. Им могут предложить играть комические и шутовские роли в кабаре. Их могут нанять как швей, дизайнеров, помощниц хореографов. Или они могут взять на себя административную работу в заведении.