Ольга Лазорева - Русская гейша. Во имя мести

– Ты с ним виделся? – заулыбалась я. – И как он поживает?

– Сказал, что все хорошо. Он по-прежнему служит в ресторане. Но скоро собирается вернуться. Извини, я дал твой московский телефон.

– И правильно сделал! – одобрила я. – Спасибо тебе за все!

– Ах, да! Совсем забыл! – сказал, улыбнувшись Юкио. – Тут тебе еще от госпожи Цутиды.

Он достал из кармана маленький голубой футляр. Я открыла и увидела изящную брошь в виде серебряной стрекозы с нефритовыми крылышками. Под ней оказалась крохотная записка, сложенная вчетверо.

– «Нитка ведет к любви, и швея не дошила рукав», – перевел Юкио иероглифы. – И еще внизу: «Митихиро прилетел к тебе в виде этой стрекозы».

– Боже мой, – прошептала я, – как это мило! А я даже ничего ему не передала!

– Какая красивая брошь, – заметил Юкио. – А ведь стрекоза – один из символов Японии.

– Я и не знала. Спасибо тебе за хлопоты.

– Не стоит благодарности, – спокойно ответил Юкио.

Потом протянул мне картонную коробочку.

– А это лично от меня, – немного смущаясь, сказал он.

– Что это? – с недоумением спросила я и раскрыла упаковку.

В ней оказались «сакура анпан» – булочки с начинкой из сладкой бобовой пасты и засоленных цветов вишни. Я вскрикнула от радости. Эти булочки я просто обожала и всегда покупала их в одной из булочных Гиндзы. Странное сочетание вкуса сладкой пасты, соленых лепестков и нежного теста очень нравилось мне. Я подняла глаза на Юкио.

– Хотел сделать тебе что-нибудь приятное, – тихо произнес он.

– Спасибо! – воскликнула я и поцеловала его в щеку.

Он сразу засобирался уходить. Я не стала его удерживать.

Из белой записной книжки с изображением белой лилии на обложке:

«Согласно буддийским верованиям, существуют различные круги ада. Но в общем ад можно разделить на три круга: дальний ад, ближний ад и ад одиночества. Помните слова: «Под тем миром, где обитает все живое, на пятьсот ри простирается ад». Значит, еще издревле люди верили, что ад – преисподняя. И только один из кругов этого ада – ад одиночества – неожиданно возникает в воздушных сферах… Другими словами, то, что окружает человека, может в мгновение ока превратиться для него в ад мук и страданий».

Акутагава Рюноскэ

«Сколь непрочна жизнь человека! Ее подстерегают и силки для птиц».

Сайкаку Ихара

«Ущипни себя и узнаешь, больно ли другому».

японская пословица

Степан примчался на следующее утро. Я еще спала, когда он тихо открыл дверь и вошел. Услышав какой-то шелест, я раскрыла глаза и увидела множество нежно-розовых бутонов роз, покачивающихся перед моим лицом.

– Доброе утро, малышка! – произнес он, словно ничего не произошло, и сел на кровать.

Спросонья мне не хотелось злиться, тем более розы были восхитительны.

– Доброе, – пробормотала я и закрыла глаза.

И тут же ощутила, как его губы нежно касаются моего лица, шеи, груди. Я запустила пальцы в его густые короткие волосы и тихо вздохнула. Степан нырнул под одеяло и прижался ко мне прохладным телом. Я обняла его, и, опустив руку, почувствовала, как тут же начинает твердеть «нефритовый стебель». Он вздохнул и навалился на меня. После длительного «умащивания птички в гнезде», мы окончательно помирились. Но в моей душе прочно поселилось недоверие, хотя внешне я держала себя так, как будто ничего не произошло.

«Снова встают с землиТускнея во мгле, хризантемы,Прибитые сильным дождем».

В начале апреля господин Ито очень часто приглашал меня на различные мероприятия. Я с трудом успевала готовиться к репетициям в школе, перемежающимися постоянными приемами. Слава обо мне быстро распространилась в самых различных кругах. И ко мне стали обращаться за спиной господина Ито с весьма заманчивыми предложениями. То, что меня никто не знал, рождало всякие домыслы. Мужчины просто с ума сходили от желания заполучить таинственную гейшу.

«Да, – думала я, пряча очередную визитку за широкий пояс оби, – я не ошиблась, и этот бизнес при правильной организации просто «золотое дно» в нынешней Москве».

Но пока ничего не предпринимала, оставаясь в тени господина Ито.

8 апреля – японский праздник цветов «Ханамацури», или день рождения Будды. Михаил Феликсович вызвал меня за неделю до этого события и сказал, что в школе традиционно устраивается праздничный концерт. Но акцент в программе делается именно на день цветов, а не на Будду.

– Мы, конечно, сейчас демократичная страна, – заметил Михаил Феликсович, – но, сама понимаешь, все-таки делать упор на религиозный, тем более буддийский подтекст не стоит. Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись, – со вздохом проговорил он известный афоризм.

– Конечно, – согласилась я. – Можно поставить какой-нибудь красивый и невинный танец. Хотите, авангардный?

– В смысле? – напрягся Михаил Феликсович.

– Сейчас в большой моде пластический театр Буто, созданный выдающимся японским мимом Тацуми Хидзикато. Это направление дает большие возможности для воображения. А костюмы просты, и дешево вам обойдутся.

– Ну, за это не волнуйся! – улыбнулся Михаил Феликсович. – Мой большой друг господин Ито спонсирует все наши праздники. Да ты, кстати, с ним знакома. Помнишь, фуршет 8-ого марта?

– Да, да, припоминаю, – сказала я, стараясь принять невозмутимый вид.

После репетиции я как раз должна была с ним встретиться.

– Что ж, мы договорились, – сказал довольный Михаил Феликсович. – Я рад, что ты все правильно понимаешь.

А вечером за мной, как всегда, заехал водитель. Господин Ито решил посетить в моей компании казино «Каро», открывшееся в прошлом году на Пушкинской площади. Я надела новое черное вечернее платье, а обнаженные плечи прикрыла боа из белых лебединых перьев. И впервые украсила шею черным жемчугом. Он очень подходил к платью. Единственный минус моего элегантного наряда был в том, что я в нем старше выглядела. Но мне это даже почему-то нравилось. И еще, уж и не помню из каких соображений, я вставила голубые контактные линзы. И это разительно изменило мое лицо.

В казино мы приехали довольно поздно, потому что вначале поужинали в небольшой уютной пиццерии. Это мне захотелось итальянской кухни, и господин Ито со смехом согласился. Когда мы вошли в игорный зал, господин Ито сразу устремился к столу с европейской рулеткой. Я решила, что его разбирает азарт, а оказалось, что за столом сидел господин Кобаяси. За его стулом стояла какая-то высокая светловолосая девушка в очень открытом топе серебристого цвета. На ее тонкой длинной шейке поблескивала золотая цепочка со сверкающей бриллиантовой капелькой.

– Black, – четко сказал господин Кобаяси, когда мы подошли к нему.

Крупье кивнул и поставил фишки на черное.

– Красное, – сказал он, когда колесо остановилось.

Он сгреб фишки. Девушка нахмурилась, а господин Кобаяси заулыбался, увидев нас. Я почувствовала легкое волнение, боясь, что он все знает о моих отношениях с господином Ито. Но господин Кобаяси, судя по его безмятежному виду, был не в курсе. Он встал из-за стола. Девушка, которая оказалась выше его на голову, прильнула к нему, взяв под руку и окидывая меня придирчивым взглядом. Закончив осмотр, причем, я заметила, как цепко она глянула на мой жемчуг, девушка любезно нам улыбнулась, показав крупные, но безупречно ровные зубы. Мужчины представили нас. У нее оказалось необычное имя Лия.

«Интересно, где госпожа Кобаяси?», – весело подумала я, вспоминая ее худое надменное лицо.

Лия была совсем молоденькой, хоть и крайне самоуверенной особой. Я подумала, что она не старше семнадцати лет.

– Таня! А я вас совсем не узнал! Ваши обворожительные черные глаза превратились в не менее прекрасные голубые! – шепнул мне на ухо господин Кобаяси. – Я счастлив провести вечер в вашей компании.

– Я тоже рада вас видеть, – с улыбкой ответила я и опустила ресницы.

– О! О! Какие люди! И без охраны! – раздался чей-то громкий голос.

Мы одновременно повернулись и увидели пробирающего к нам между столами высокого полного мужчину. Крупье тоже повернул к нему голову, поморщился, но промолчал.

– Господа! Рад вас видеть! – воскликнул мужчина, быстро обмениваясь рукопожатиями и целуя нам с Лией руки.

И тут я узнала депутата Ивана Викторовича, который на одном из вечеров лихо отплясывал под мои частушки. Я немного напряглась, но вспомнила, что без грима и костюма узнать меня практически невозможно.

– О! Какое очарование! – прошептал он, окидывая меня и Лию восхищенным взглядом. – А я сегодня без дамы!

– Сочувствуем, – сказали почти одновременно мужчины.

– У меня есть подружка, – неожиданно встряла Лия.

– Да? – спросил Иван Викторович и задумался.

Потом вопросительно глянул на господина Кобаяси. Тот пожал плечами.