Бредущие сквозь Лабиринт - Андрей Арсланович Мансуров
Вот гады инопланетные!
Похоже, они сделали-таки из него Элитного, призового, кобеля!
— Нет!!! Ты не можешь так с нами поступить!!!
— Почему это?
— Потому! Ты же — отец! И твой долг прежде всего — обеспечить выживание твоего потомства! — Рахель потрясла перед его носом крохотным созданием с пухленькими ручонками, и ножками в перетяжках.
Создание тут же начало хныкать, открыв ещё водянистые и плавающие глазёнки.
Полина, кормившая грудью, в диспуте не участвовала: не хотела беспокоить своего малыша.
Керк выругался — мысленно — и воздел очи горе:
— Да, я отец! И именно поэтому я и обязан узнать, что ждёт моих детей дальше! Какую судьбу нашим детям уготовали проклятые твари! Я не желаю, чтоб из моих — нет, из наших! — детей, делали подопытных кроликов!
— Баран! Из них уже всё сделали! Как и из нас! Некуда нам отсюда деваться!!!
— Вот! Вот именно! Но мы же не попробовали дойти всё-таки до конца!
— И ты вот сейчас бросишь нас на растерзание зелёным гадам, и слиняешь от ответственности?!
— Ни от какой ответственности я не линяю! Вас тут регулярно и без каких бы то ни было усилий с моей стороны — кормят! И, спорю на свою новую челюсть, и будут кормить, пока дети не вырастут!!! Но вот что — потом… — он заткнулся, исчерпав в сотый раз повторенные аргументы.
Махнул рукой, и шагнул в непривычную пустоту лифта.
Створка захлопнулась, возможно, навсегда отделив его от его Семьи. Ради которой, ради будущего которой, как он думал, он и хотел выяснить всё. До конца.
Неторопливо, маленькими скупыми глотками, он допил свою порцию воды. Съел шарик. Вкус… Странный.
За дверью лифта оказался Полигон.
Нет, не какой-то изощрённый, а самый обычный, армейский. С полуоплывшими от явно терзавших его долгие годы дождей и снегов окопами, покосившимися столбами с ржавой колючей проволокой, и пожелтевшей и выгоревшей травой. Не иначе, сейчас здесь осень!
Он, поняв, что спецоборудования ждать не приходится, двинулся вперёд: очередной столб света имелся прямо перед глазами, милях в десяти.
Странно, но никто не спешил на него нападать. Он неустанно вертел головой во все стороны, и даже останавливался, чтоб подолгу вглядеться в подозрительные кусты, или зияющие запустением щели окопов и траншей. Нет, никого!..
Однако примерно к середине дистанции он обратил внимание на странные вещи, происходившие с ним самим.
Руки и ноги словно стали слабее. Он внимательно осмотрел их.
Ого!
Пальцы и плечи словно усохли! Стали тоньше и слабее! Ноги…
О-о!.. Ноги тоже похудели. И кожа, обтягивающая мышцы, словно истончилась…
Что это с ним?! Почему горизонт стало видно куда хуже: словно он стал ниже ростом?! Да что же это…
Он хлопнул себя по лбу: идиот!
Его Хозяева явно не намерены дать ему дойти до КОНЦА!!!
Поэтому просто усилили ту программу, что работала с их организмами через пищу и воду: он стремительно молодеет!!!
А поскольку младенцы — ни ходить, ни тем более, бегать, не могут, он припустил во все лопатки!
Так он не бегал даже от марабунта!
Дыхание, всё истончаясь, с хрипом и кашлем вырывалось из уже худенькой и слабеющей буквально с каждым шагом, груди! Ноги становились всё короче и слабей, каждый шаг становился короче и неуверенней! Горизонт…
Нет, ещё видно, но как же сузился его круг!
А врата выхода всё не приближаются! Нет, приближаются, но до чего медленно!..
Он уже не бежал, а шёл. Ещё точнее — ковылял.
На заплетающихся кочерёжках, уже с перетяжками и пухленькими ступнями… Где это он такие ступни и перетяжки совсем, кажется, недавно?..
Неважно!
Важно — дойти! Успеть! Ведь мозг ему пока удаётся сохранить!..
Вскоре он мог только ползти.
Но двигался упорно, сдирая в кровь локти и колени, а затем — и живот…
Вот и кромка круга. Но сил вдвинуть крохотное тельце туда уж совсем не хватает.
Чудовищным усилием воли он заставил тельце развернуться вдоль кромки, и вкатился туда, где…
Вселенная разошлась и снова сомкнулась.
В глаза ударил резкий ослепляющий мертвенно-белый свет.
Он почувствовал, как его тельце, голое и беззащитное, хватают. И поднимают, развернув куда-то.
Прямо в уши заревел чудовищно громкий голос:
— Поздравляю, миссис Броснан! У вас мальчик!
Керк почувствовал, что проваливается в пучину липкого страха — да что там страха: ужаса!..
Ему въехали по лицу. Потом — ещё раз. И ещё.
Он открыл глаза.
Кто-то прокомментировал:
— Ну наконец-то. Хватит, говорю, орать! Ты всех перебудил! Небось, чёртовы зелёные вообще объявили аврал: ты так вопишь, что слышно на Малой медведице!..
Рахель.
Привычная цинично-спокойная интонация словно бальзам на трепещущее, как у загнанного зайца, сердце: своё, такое родное!..
И он — ещё здесь. А не отправился, словно последний кретин, искать «правды» или «лучшей доли» для их ещё нерождённых детей!
Обеспокоенное лицо Полины возникло из-за спины Рахель:
— Вот! Намоченное! Приложи ему…
Рахель шмякнула холодное и мокрое полотенце прямо Керку на лицо:
— Ну, если и это не поможет, уж и не знаю!..
Керк поспешил холодное полотнище с лица убрать:
— Хватит! Успокойтесь! Я… Проснулся.
— Ну то-то! А уж как орал, как орал!..
Ну, что будем делать? Расслабляющий массаж? Или… Секс?
Он просто и легко рассмеялся.
Какое счастье!..
Не-ет, он от них никуда не уйдёт.
А если им действительно даруют такое счастье — родить детей, он от них и вообще — ни ногой! И слава Богу, что ему приснился именно такой кошмар!
Потому что то, что он подумывал втайне, на эту ситуацию… Где-то близко.
И вот: то ли ему показали, то ли это — его подсознание вычислило, какой его может ждать бесславный и бессмысленный итог.
Нет уж. Никаких «выяснений».
Да и трусливый это выход. Вот именно: бегство от своих обязанностей!
Он откинулся на матрац поглубже:
— Лапочки мои. От расслабляющего массажа откажется только идиот.
А уж от секса с вами!..
