Мици Сцерето Валентайн - Дни и ночи «Элизиума»
Едва Карла оправилась от необычных водных процедур, как Франсуаза, которой не терпелось самой пройти через омовение, тут же подставила ей раскрасневшиеся бугорки ягодиц и протянула шланг, препоручая ей эту ответственную миссию. Этот процесс вызвал у нее самые сладострастные ощущения, тем более что водное орудие находилось в руках Карлы. И ее очаровательная протеже проявила неожиданную жестокость к ее заднему проходу, терзая его струей воды до тех пор, пока на глаза француженки не навернулись слезы — но она тем не менее продолжала молча сносить истязания. Когда наконец Карла, сжалившись, направила струю в область затвердевшей ягодки ее клитора, Франсуаза уже была на грани кульминации, полностью утратив контроль над мускулистым кольцом ануса, которое вдруг разжалось, и из его кофейного отверстия вырвался водянистый поток, мощью своей сравнимый с океанским прибоем. Карлу вторично захлестнула волна оргазма. Наблюдая, как из жерла прямой кишки подруги бьет ключом вода, плещущаяся о ее босые ноги, она поспешно наклонилась, подставив рот потоку, толчками изрыгаемому конвульсирующим анусом. Затем женщины, крепко прижавшись друг к другу, стояли, чувствуя, как по телу пробегают стихающие волны сладострастной дрожи, и сливаясь в томном благодарном поцелуе. На какой-то миг Франсуаза даже забыла о всевидящем оке камеры, фиксировавшей каждое движение их нагих тел.
Вспомнив их давешние шалости в ванне, Франсуаза в последний день Карлы в санатории решила устроить на прощание для милой гостьи что-нибудь совершенно особенное, поэтому она отстранилась от массажиста, неожиданно для всех прервав анальный акт. Андре посмотрел на нее с удивлением, его заостренный ствол неуверенно покачивался в воздухе. Но бездействовал он недолго, ибо Франсуаза, разомкнув пальцы Карлы, сжимавшие железную спинку кровати, поставила ее на четвереньки. Ни один мужчина не стал бы возражать против этой позы, которая не только представляла в самой выгодной перспективе все прелести девушки, но и обеспечивала к ним легкий доступ. Воспользовавшись моментом, Мануэль тут же пристроился сзади, до самого корня погрузив ствол пениса в божественный источник наслаждения, который был вынужден на минуту покинуть. К сожалению, теперь ему было неудобно теребить пышную плоть клитора. Однако испанцу не стоило огорчаться. Франсуаза легла на спину и, извиваясь маленьким юрким телом, скользнула к медному пламени, полыхающему на лобке Карлы, так что рот ее оказался прямо под колышущимся, словно язычок маленького колокола, клитором. Она стала покрывать дрожащие бедра девушки легкими, дразнящими, едва ощутимыми поцелуями, раздвигая шире ее ноги, чтобы было легче достать языком душистые женские складочки. Затем она развела пухлые подушечки большими пальцами, полностью обнажив затаившийся между ними шелковистый бугорок плоти. Словно польщенный исключительным вниманием к своей персоне, он раздвоился по краю, напомнив возбужденному испанцу два тонких ломтика ветчины. Когда губы Франсуазы жадно сомкнулись вокруг аппетитного язычка, Мануэль машинально сглотнул, ощутив легкий укол зависти.
Видя, что леди не нуждаются в его помощи, начальник охраны настроился на прежний ритм, подстегиваемый чмокающими и булькающими звуками, которые издавал алчный рот горничной. Под его решительным натиском вульва Карлы опустилась ниже, что облегчило задачу француженки: теперь ей не приходилось тянуться к лакомому кусочку — пища сама шла ей в рот. Она полностью втянула в себя трепещущий клитор и, кончиком языка приподнимая крайнюю плоть, любовно облизывала его головку и корень. Франсуаза лежала, беспечно раскинув ноги и соблазнительно выставляя напоказ лишенные растительности гениталии, словно предлагая себя любому, кто захочет воспользоваться ее услужливой позой.
Устав от роли пассивного наблюдателя, Андре бесцеремонно задрал загорелые колени горничной вверх и, разведя их в стороны, вошел в ее анус. К ужасу вздрогнувшей от неожиданной боли Франсуазы и вящему восторгу массажиста, под этим углом его пенис проникал гораздо глубже, чем из положения сзади, и он решил на будущее чаще практиковать эту позу. Теперь Мануэль и Андре располагались лицом друг к другу, их торсы возвышались над разгоряченными, покрытыми испариной телами женщин, и мужчины заговорщицки перемигнулись, словно между ними установилась некая особая связь.
Реакция Карлы была почти такой же, как во время свиданий с Франсуазой, когда горничная сочетала оральные ласки с действием электрического вибратора. Она дрожала всем телом и постанывала под напором Мануэля, едва не теряя сознание от эмоционального перенапряжения. Меж бедер Франсуазы созрел сочный урожай. Карла прижалась губами к пухлым гладким подушечкам ее половых губ, распустившихся, словно дивный цветок. Затягивая маленький эрегированный корень в рот, она сосала его в одном ритме с пылкими ласками, обращенными к ее собственному, только более пышному бутону. Глаза ее были все время открыты, ибо ей доставляло наслаждение любоваться хрупкой красотой женских росистых лепестков. Карла завороженно смотрела, как миниатюрное анальное отверстие Франсуазы растягивается под натиском эбонитовой колонны массажиста, зная, что горничная тоже наблюдает, как орудие испанца грубо терзает душистый венец цвета молотой корицы. Языки девушек скользили по влажной глади розовых складок, окунаясь в сладкие щели влагалища, лаская горячие края анусов и основания пронзающих их органов.
Наконец Карла и Франсуаза без сил упали на кровать, изможденные от многократных мощных оргазмов. Их пылающие анусы переполняло мужское семя, а губы увлажнились женскими жидкостями. Еще много дней они ощущали во рту пряные ароматы друг друга, и еще дольше сочились из их отверстий остатки обильных излияний партнеров-мужчин — настолько глубоко проникали их пенисы.
«Томас сегодня полакомится на славу», — подумал Мануэль с довольной усмешкой, когда очертания бунгало растворились в ночной мгле. Его тело все еще сотрясала дрожь экстаза, когда он отворил дверь темной каморки, гордо именуемой офисом младшего Бронски. Хотя испанец предпочел бы сейчас уединиться, чтобы беспрепятственно упиваться своей победой над рыжеволосой недотрогой, однако он понимал, что Томас, без сомнения пристально наблюдавший за происходящим на экранах мониторов, не простил бы ему промедления. Входя в комнату, Мануэль наступил ногой в свежую вязкую лужицу. Диспетчер поспешно упал перед ним на колени и жадно прижался губами к сморщенному пенису испанца. Он стал сосать его с таким энтузиазмом, что в третий раз за ночь из него фонтаном изверглось семя, что привело обоих мужчин в некоторое замешательство.
***Наверное, сцена в ванне, когда мыльные женские пальчики ублажали похотливые сморщенные ямочки анусов, стала последней каплей, переполнившей чашу завидного терпения Томаса Бронски. Тем вечером он едва пулей не вылетел из своей диспетчерской, твердо вознамерившись обладать рыжеволосой девицей, хоть даже в присутствии горничной. Пусть эта обритая маленькая шлюшка насмехается над его крохотным пенисом! Какая разница? Карла скоро уедет, а вместе с ней улетучится последняя надежда исследовать соблазнительные изгибы ее нагого тела. И все же Томас был не в силах отвести глаз от экрана монитора. Его орган обильно поливал ширинку штанов горячими вязкими слезами. Посещение испанца и общение с его пенисом, пропитанным женскими ароматами, лишь еще более распалили его страсть к любимой гостье брата.
На рассвете Томас Бронски собрал обширную коллекцию сюжетов с участием Карлы и спрятал для надежности в тайничке у себя в спальне. Самолет, который должен был вернуть девушку к прежней жизни, покидал остров по расписанию около полудня. Но прежде ей предстояло посетить личный кабинет доктора Бронски для бесплатного просмотра фильма о своих сексуальных похождениях. За всю историю санатория «Элизиум» еще ни одна гостья не отказалась погасить счет, выставленный ей перед отъездом, даром что доктор придерживался самой гибкой политики в отношении выплат. Ни одна женщина не могла нарушить своих финансовых обязательств, ибо лишилась бы слишком многого, если бы кое-кому стали известны истинные обстоятельства ее терапевтического отдыха. И все же Томас Бронски питал к рыжеволосой пациентке доктора особую симпатию. Физическое к ней влечение заставляло его идти на риск, ибо он мог не только лишиться работы, но и — что было во сто крат хуже — вызвать праведный гнев старшего брата. И все же этим теплым солнечным утром он решился сделать ей одно предложение.
Легкий стук потревожил сон Карлы, прервав ее сладкие грезы. Ей снилось медовое молочко меж бедер Франсуазы, она ощущала во рту его вкус, мешающийся с острыми ароматами ее ануса. Влагалище сочилось пряными соками, и Карла трепетала во сне от невыразимого блаженства. С трудом разомкнув веки, девушка обернулась смятым покрывалом и, пошатываясь, направилась к двери. Она приоткрыла дверь и выглянула в узкую щелочку. На пороге нетерпеливо переминался с ноги на ногу незнакомый молодой человек. Он держал руки за спиной, словно что-то пряча. Одна бровь слегка подергивалась, что придавало его лицу странное выражение. Карла отшатнулась назад. Хотя парень показался ей весьма симпатичным, однако в его внешности и поведении было нечто настораживающее — если не сказать предательское, притаившееся в жидкой бездне черных глаз. Карла испугалась, что это какой-нибудь проходимец, тайком проникший в санаторий. Она хотела было захлопнуть перед ним дверь, но парень придержал ее ногой и поспешил представиться ассистентом доктора Бронски. Голос его звучал убедительно. По его тону Карла заключила, что он, очевидно, принес ей какие-то новости — возможно, известия из дома, — и открыла дверь.
