Евгений Алдаев - Чуть не треснуло очко!
В заключительный учебный год, когда нам уже было по восемнадцать лет, в наш класс пришёл новенький парниша Кирилл, с красивыми светлыми волосами, с чистыми и непорочными глазами и с такими классными булками, что любая пилотка даже рядом с ним не стояла. Характер у Кирилла был спокойным и покладистым, и необычайно доверчивым, что сразу же привлекло моё внимание. Теперь я каждый день с нетерпением ждал повода познакомиться с ним любой ценой, и мне было уже наплевать на его ценностные ориентиры, ведь я в первый раз в своей жизни, как мне тогда казалось, по-настоящему испытал высокие чувства. Особенно я с нетерпением ждал занятий физкультуры, где я мог любоваться роскошным телом своего предмета обожания, к которому неоднократно как бы невзначай прикасался, всё чаще и чаще, и это доставляло мне непередаваемое удовольствие, хотя мне естественно, хотелось уединиться с ним, был бы только случай и этот случай мне был предоставлен.
На дне рождения одноклассницы Риты после изрядного принятия спиртного, а другого и быть не могло, я решил не упускать момент. Я сидел рядом с Кириллом и нахально всё подливал и подливал ему в стакан красное вино. Через полчаса Кириллу стало плохо, и он сказал всем, что больше не сможет находиться на дне рождении и что ему нужно пойти домой, наверное, блевать Кириллу не хотелось при всех, тем более на кого-нибудь из гостей. После этих слов я, не упуская шанса, предложил Кириллу проводить его домой, который, ничего не подозревая, быстро согласился. Жил Кирилл в соседнем квартале в пятиэтажном доме и идти было не очень далеко, если бы, не одно но, дорога к его дому проходила через мой дом, где я и предложил Кириллу заглянуть ко мне на огонёк. Я объяснил Кириллу, чтобы избежать гнева его родителей из-за того что он очень пьян надо пойти и проспаться ко мне, а потом с трезвой головой пойти домой. Кириллу было не хорошо, и он не противился моей идеи и уже через пять минут мы с Кириллом были у меня дома, где находился только выпивший престарелый отчим, который уже почти не ходил, и ему было всё равно, что происходит вокруг, в том числе и кто кого долбит в постели.
В квартире стоял не выветриваемый смрад пьянства, похоти и запаха дешёвых и вонючих сигарет, и это всё благодаря отчиму. Везде был бардак, все вещи были раскиданы, но было относительно чисто, так как я часто запрягал Сергея убираться в доме. Зайдя ко мне домой, Кирилл почувствовал усталость и пошёл в спальную комнату, где быстро своим выбритым, как позже выяснилось, задом нащупал диван и лёг спать. Когда я зашёл в комнату, то увидел не пьяного Кирилла, нет, я увидел смазливого и доступного жеребца, иначе быть уже просто не могло. Пользуясь бессознательным положением Кирилла, я снял с него рубашку, джинсы, после чего стал теребить тело Кирилла. Нежно покусав его два стоящих цветочка, я своим языком обработал его грудь, шею, подмышки спускаясь всё ниже и ниже. Стянув с Кирилла оставшуюся одежду, я обрадовался, что у него там вместо зарослей, аккуратно стриженый газончик, что ещё больше возбудило мою фантазию. Я стал жадно облизывать его яйца, заглатывая то одно, то второе, был бы третье, то я бы засосал и третье яйцо, нюхал его газончик, после чего обшляпил его опавший сервелат и засунул его в себе в рот, и стал нежно сосать, носом касаясь газончика. Возбудившись до беспредела, я снял с себя одежду и, пользуясь бесчувственным положением Кирилла, засунул свою конфетку ему в рот и начал ей двигать, предварительно начав съёмку видео на камеру сотового телефона для очередной своей коллекции домашней клубнички, к которой меня с Сергеем приучил отчим. После данного минутного хулиганства я развернул Кирилла на сто восемьдесят градусов, подложил под него две подушки и подлез к нему сзади. Взглянув на не распечатанное очко Кирилла, я смочил свой шланг слюной и с трудом протолкнул его в дырку, и стал дико пердолить Кирилла, который проснулся от страшной боли и, увидев всё вышеперечисленное действие, сначала долго не мог понять, что с ним происходит и где он находиться. Немного придя в себя, он понял, что его беспощадно в очко пердолит одноклассник. Кирилл начал блевать на кровать, но я и даже не думал останавливаться. Окончательно поняв всю сложившуюся обстановку, Кирилл пришёл в дикий ужас и стал выходить столь неудобного для себя положения, но все попытки Кирилла свалить меня были напрасными. У Кирилла от боли выступили слёзы, и он громко стонал, уткнувшись лицом в собственную блевотину. Брызнув в него, я, не вынимая своего сервелата из зада Кирилла, прислонился к его спине своей грудью и стал сладко стонать.
Придя домой поздней ночью, когда родители уже спали и, проспавшись, отрезвев окончательно, Кирилл теперь ясно понимал, что с ним произошло на самом деле, ему было стыдно идти в школу, но в тоже время он хотел каким-либо образом отомстить своему обидчику, то есть мне. Родители словно что-то чувствовали что Кирилл, придя со дня рождения Риты, был каким-то странным. Однако все попытки родителей Кирилла что-нибудь узнать, были безуспешными, и его можно было понять. Кирилл был в шоковом состоянии и два дня пробыл дома, сославшись на плохое самочувствие. Целыми днями Кирилл думал, как его, нормального пацана, отшлифовал в дупло как последнюю пилотку одноклассник. Этому однокласснику он доверял, но к которому он не испытывал никаких чувств, и после которого так болела дырка и немного немели губы, но в школу всё равно пришлось идти и, по всем правилам жизни, мы должны были с ним встретиться.
Но на третий день к Кириллу домой зашёл я. Дверь в квартиру мне открыл его отец, который собирался ненадолго отлучиться в продуктовый магазин, и это обстоятельство мне естественно это было на руку. В квартире стоял приятный запах чистоты и уюта и, может быть, всё это отдавало каким-то чистоплюйством. Представившись одноклассником Кирилла, я без препятствий прошёл в комнату Кирилла, ведь, как полагал отец Кирилла, может быть дружеское мужественное общение с одноклассником поможет Кириллу избавиться от непонятно откуда возникшей депрессии. Ведь отец Кирилла не знал, что эта самая депрессия уже закрывает за собой дверь комнаты Кирилла.
Комната Кирилла была оформлена в строгий стиль, наверное, сказывалось влияние родителей: одежда, книги и вся остальная комнатная утварь находились строго на своих местах, что никогда не прослеживалось в быту моей похотливой семьи; в комнате на подоконнике стояли красивые оранжевые цветы, что на фоне бирюзово-голубых обоях смотрелись очень романтично и, если учесть тот факт, что Кирилл в это время спал с чуть-чуть приоткрытыми губами, то для меня эта обстановка действовала крайне возбуждающе. Присев на край кровати Кирилла, я правой рукой залез под одеяло, и стал нежно гладить его промеж булок, поигрывая мешочком Кирилла. От приятных прикосновений Кирилл проснулся, но сладкий сон оборвался, как он увидел, что эти мгновения высшего наслаждения жизни ему доставляет его одноклассник и буквально взлетел над кроватью с истошными криками:
— Ах ты голубок гребаный, ты мне всю жизнь испортил, как ты тут оказался? И вообще кто тебя сюда запустил? Какого чёрта ты трогаешь мои яйца?
Так как в это время в квартире не было никого, кроме меня и Кирилла, то данные крики никто слышал. Я спокойным тоном ответил на агрессивные выпадки Кирилла:
— Здравствуй, Солнышко! Ты, кажется, уже всё сказал, но теперь скажу я. То, что между нами произошло это не просто тупое пьяное траханье, за всем этим скрываются чувства, настоящее чувства, которые я тебе сам дал, не ты мне, а я тебе отдал в тот миг всю свою любовь, у меня нет ни страсти, ни желания искать что-то или кого-то на этой земле, мне нужен только ты и мне плевать на твои принципы, на твою ориентацию, ты будешь только моим, — после этих признательных слов Кирилл не мог сказать ни слова, он тщательно обдумывал мои слова и, понимал, что такое признание в чувствах ему никто никогда не делал. Но, с другой стороны, мысль о том, что его шлифанули, как последнюю пилотку, взяла своё:
— Пошла вон отсюда, пидовка! Я больше не хочу тебя видеть! Убирайся из моей квартиры!
Я воспринял эту злость спокойно, с ехидной улыбкой, после чего оставил ему флешку и сказал напоследок:
— То, что записано на флешке, завтра увидит вся школа! Но если ты передумаешь и проведёшь со мной ещё одну ночь любви, то никто, ни о чём не узнает, как надумаешь, позвони мне, — после этого ультиматума я спешно удалился из квартиры Кирилла.
Было уже довольно поздно и я, потеряв уже всякую надежду, готовился к одинокой сонной ночи, но вдруг мой телефон начал издавать долгожданные гудки, и у меня не было никаких сомнений — это звонил Кирилл.
— Да, это ты Солнышко? Ты, наверное, хочешь меня обрадовать? — я очень надеялся получить согласие.
— Как ты посмел, гандон драный, снять на видео, как я беру у тебя в рот? — Кирилл был разозлён не на шутку.
