Брэнди Энглер - Мужчины на моей кушетке
Ощущение собственного права на получение удовольствия – это отражение сущностной самоценности человека . С проститутками Пол пытался востребовать назад свое чувство «я», а заодно с ним и уверенность в своем праве получать наслаждение.
Дома же Пол был слишком занят тем, что пытался замаскировать свою тревожность, и это блокировало его способность наслаждаться женой.
Результатом всех этих компенсаций было тотальное отчуждение между Полом и Клэр.
Секс-услуги, такие как массажный салон в моем доме, были общеупотребительным способом разрешить это отчуждение. Я даже знала мужчин, которые из-за этого одиночества, возникающего при отчужденности, проводили все вечера в Hooter’s [12] или в стрип-клубах и пытались знакомиться с работавшими там женщинами.
Я хотела, чтобы Пол рассмотрел возможность поделиться своей озабоченностью по поводу ситуации на работе с Клэр. Это могло заложить фундамент для более интимного общения впоследствии.
– Я не хочу разговаривать о работе с женой, – отрезал он.
– А что в этом такого трудного?
– Я вырос в семье среднего класса и сам проложил себе путь к положению, которое занимаю сейчас, – пояснил Пол. – Клэр происходит из рода старой денежной аристократии, и ее семья так по-настоящему и не приняла меня. Они по-прежнему заставляют меня чувствовать себя аутсайдером. Они даже заставляют ее держать свои трастовые деньги на отдельном счету, чтобы я не имел доступа к ним. Я усердно трудился, чтобы доказать Клэр и ее семье, что я ее достоин. Но при угрозе, что мой бизнес может потерпеть крах, я не хочу давать ей понять, что это меня тревожит.
– А что именно вы пытаетесь доказать?
– У ее родителей был на примете другой жених для нее, но она выбрала меня. Я, пожалуй, никогда не был уверен, что мы с ней ровня. Я хочу доказать, что они могут меня принять. Что она может меня принять. Что со мной все в порядке. Я не хочу, чтобы она пожалела, что выбрала меня.
– Значит, вы никогда не чувствовали себя равным Клэр или ее родственникам?
– Нет. Она так хорошо воспитана, элегантна. У нее вся семейка такая. Хотите – верьте, хотите – нет, при том, какой я обычно шумный, на их семейных сборищах я веду себя тише воды ниже травы. Я затыкаюсь. Я словно участвую в соревнованиях – и не могу победить. Это самое отвратительное чувство на свете!
Пол с трудом пробивался через эти слова, словно каждое из них было больно произносить, даже перед самим собой.
– И поэтому вы чувствуете себя обязанным проецировать образ успеха как на работе, так и в постели. – Я видела по лицу Пола, что он тоже осознал эту связь.
– Я добился очень большого успеха, – ответил он агрессивно.
– Да, вы успешны, но у этого есть своя цена. Когда вы испытываете стресс, вот как сейчас, и решаете отстраниться от Клэр, успех вам не больно-то помогает.
– Потому-то я и использую девушек по вызову. – Он казался «сдувшимся», изможденным.
– Да, и именно поэтому вы не можете сохранять эрекцию с Клэр. Вы создали фальшивую идеальную личину, чтобы прятать за ней часть своей личности от Клэр и ее семьи, и подозреваете, что они все равно видят вас насквозь. Но, вместо того чтобы попытаться все исправить, вы отчуждаетесь и в результате оказываетесь в еще большей изоляции – и чувствуете себя скверно. Результат – еще больший стресс, когда вы рядом с Клэр или ее родными. Я понимаю, что стать частью семьи для вас важно, но вы так отчаянно пытаетесь преодолеть свою кажущуюся неадекватность и быть принятым за своего, что истощаете себя.
Пол повесил голову.
– Вы не хотите, чтобы вам постоянно приходилось что-то доказывать, – добавила я почти нежно. – Вы хотите безусловной любви. Вы так горды тем, что Клэр – ваша жена, вы любите ее и боитесь, что каким-то образом окажетесь разоблачены как мужчина, который «недостаточно хорош», и что она перестанет вас любить.
Он кивнул.
– Вы любите Клэр, Пол?
Он снова кивнул.
– Скажите это вслух.
– Я люблю свою жену.
Слезы.
– Довольно, Пол, – сказала я. – Сейчас вами движет страх, а не любовь. Нам нужно это исправить. Любите свою жену. Если вы хотите быть хорошим мужем, между вами должна быть близость. Позвольте ей увидеть себя, Пол. Позвольте ей узнать вас.
Наконец-то он сидел молча и слушал меня. Я чувствовала, что хочу подбодрить его, чувствовала, что сердце мое по-настоящему потеплело к этому человеку.
* * *Я также поняла, что терялась в своей первоначальной реакции страха, выслушивая истории пациентов. Расстроенная потребностью некоторых мужчин изменять или ставить женщин в унизительное положение, я формулировала негативные выводы и делала обобщения. А нужно было просто немного отстраниться и вспомнить, что очень легко осуждать и навешивать на мужчин уничижительные ярлыки.
Раскрывшись, Пол помог мне выйти из этого тумана, и я смогла понять, что его сексуальные взаимодействия с женой и проститутками обнаружили очень важную истину: женщины обладают невероятной властью над мужчинами .
В сущности, могущество женщин прямо-таки ошеломительно. Женщины необходимы мужчинам для эмоционального выживания: наше одобрение, наша поддержка – все это дает им возможность процветать в мире, чувствовать себя уверенно.
Женское одобрение и утешение помогают мужчинам чувствовать себя в жизни защищенными и твердо стоящими на ногах.
Все женщины в жизни Пола были властными фигурами. Он идеализировал свою жену до такой степени, что чувствовал себя маленьким. Он обесценивал секс-работниц до такой степени, что чувствовал себя огромным. И в результате терял всякую меру себя самого.
Его проблемы были мало связаны с сексом. Дело было не просто в сексуальном вкусе или в естественной потребности мужчины в «сексуальной добавке». Наоборот, это было всецело связано с его чувством «я» и способностью сохранять самоценность в присутствии женщины, которую он любил. Это важно, поскольку именно в этом таилась надежда на благополучный исход всей истории. Именно здесь крылись ответы на мой вопрос: «Что хотят мужчины?»
Пол хотел любить свою жену и себя одновременно и отчаянно нуждался в любви. Я хотела помочь Полу обрести эту любовь, чтобы он мог быть собой настоящим с Клэр.
* * *Я заметила общий лейтмотив у Пола и других пациентов, которых лечила, – уязвимость. Казалось, все эти мужчины разрывались между своей потребностью в любви и страхом любви. Они реагировали на это, создавая странные отношения и сексуальные аппроксимации [13] , затем искажали и уродовали их, превращая в подмены любви – тягу к наслаждениям, удовлетворение эго или фантазийную любовь, – чтобы утолить свои потребности и все же оставаться в безопасности.
Они приходили ко мне, утверждая, что влюблены или хотят любить, но то, что у них было, и близко не походило на любовь. Эти мужчины бежали от настоящего чувства. Им необходимо было пересмотреть свое определение любви.
Все мы любим чувство любви, это жаркое эйфорическое состояние, но любовь – не одно-единственное чувство. И к тому же чувство не простое. Наряду с радостью приходят трудные эмоции, такие как гнев, скука, обида. А еще чудовищная и неизбежная лавина страха – страха быть отвергнутым, разочароваться, потерять себя, оказаться брошенным, быть разоблаченным как человек, которого нельзя любить. Эти страхи могут быть иррациональными, но они вполне могут и сбыться.
Процесс любви – это далеко не только чувства. Это – навык. Похоже, эти мужчины выбирали самый простой выход. Дэвид (из первой главы) хотел быть желанным. Пол хотел власти. Другие хотели безопасности. Я не могла поверить, что все мужчины, сидящие передо мной, фокусируются только на том, что они получают или не получают, и не думают о том, что они отдают.
Никто не желал рисковать.
Я хотела, чтобы Пол перестал отстраняться от Клэр, перестал искать решений за пределами их брака, а вместо этого шагнул к ней. Пол наконец изъявил желание попробовать то, что я предлагала.
– У меня есть для вас домашнее задание, – сказала я, бросая взгляд на часы, чтобы убедиться, что у меня хватит времени на объяснение.
* * *Домашнее задание – краеугольный камень секс-терапии. Пациентам часто назначают разнообразные упражнения, имеющие целью перепрограммирование их сексуальных реакций. Бо́льшая часть сексуального функционирования мужчины – это просто рефлексы, которые можно «переучить». Эрекция Пола ассоциировалась с его самосознанием, а мне нужно было связать ее с расслабленной чувственностью.
– Ваше задание – избегать эрекции, – сказала я.
Он явно удивился, но мне меньше всего была нужна его озабоченность страхом возможной неудачи.
