Неизвестен Автор - Патриция
Патриция чувствовала себя неплохо -- и физически и душевно. Фуршет, подготовленный мадам Николас, утолил ее разбушевавшийся голод, а любующийся ее фигурой фотограф нравился ей. Может быть даже, он сумеет заменить ей Тома. В конце-концов Том далеко не единственный на белом свете мужчина, с которым ей может быть хорошо -- просто раньше попадались на ее пути лишь мужланы и самцы, представления не имеющие о настоящей любви, подменившие понятие "любовь" понятием "секс". Этот кучерявый блондин, похоже, не из таких. Правда, обвинение Айменги в гомосексуализме... Но Патриция почему-то сомневалась в этом. Вот широкоплечий, усатый шофер -- тот да, похоже. Он даже не взглянул на девушек ни разу... И сейчас его здесь нет.
Патриция в танце поравнялась с глазами фотографа, взгляды их встретились. Патриция улыбнулась ему своей загадочной улыбкой, которая не оставляет мужчин равнодушными. Он не смутился, не вскинулся с дивана, затянулся лишь глубоко и выпустил синеватый в волшебном свете свечей дым. Патриция почувствовала, что в нем нарастает желание, что его заводит то, что она милуется с Айменгой.
-- Ты права, -- почти не шевеля губами, шепнула она блондинке, -- это заводит его!
Айменга демонстративно, чтобы фотограф видел, провела рукой по ягодицам Патриции, залезла снизу под ткань шорт, другой рукой жадно погладила спину девушки. Страстно вздохнула и закрыла глаза.
Фотограф смотрел на них и курил, выпуская дым кольцами. Айменга, входя в раж, чуть отстранилась от партнерши и забралась ей в ворот полупрозрачной белой кофточки Патриции, и обхватила жадно пальцами плотный холмик груди. Соблазнительные ягодицы Патриции, плотно обтянутые красной материей шорт, находились прямо перед глазами фотографа.
Девушки повернулись и посмотрели обе на него такими глазами, что и полный импотент немедленно возжелал бы сбросить напряжение. И умело повели телами в едином движении... Патриция снова встретилась взглядом с ним и вновь улыбнулась.
Фотограф резко встал и вышел из комнаты, в дверях кинув на них пристальный взгляд.
-- У меня такое впечатление, -- сказала Айменга, проводив его глазами, -- что он готов.
Патриция улыбнулась, сняла руки с талии Айменги и пошла вслед за фотографом.
Айменга подошла к танцующий паре.
Бородатый здоровяк в футболке с черепом, посмотрев в сторону Патриции, заявил, не прерывая танца:
-- Если она думает, что у нее что-нибудь получится, то пусть она себя не обманывает. С ним еще ни у одной бабы не получалось!
* * *
Фотограф сидел в коридоре на высокой тумбочке и курил, задумчиво глядя в стену.
Патриция подошла, взяла у него из рук сигарету, затянулась и сунула ее ему обратно меж пальцев. Он лениво повернул голову в ее сторону.
-- А ты знаешь, чего тебе на самом деле хочется? -- медленно спросил он. -Сначала у тебя был некий Том, потом какой-то галантерейщик... А может, ты лесбиянка?
-- Ну и что? -- спросила Патриция. -- Мне нужна любовь. В любом виде!
-- Так если ты думаешь, что у тебя с Айменгой будет любовь -- иди к ней. Зачем ты пошла за мной?
-- А почему нет? Я бы пошла и с тобой, Бернард, но тебя, кажется, это не очень интересует.
-- Тебе так кажется? -- Он взял ее за руку и повел в павильон для съемок, сейчас погруженный в кромешную темноту.
Остановился, обнял ее и поцеловал. Поцеловал нежно, не стараясь высосать из нее все и не кусая больно губы. Рука его волнующе пробежала по ее спине.
Том открыл Патриции вкус к любви. Сейчас она старалась забыть Тома и внушила себе, что ей очень нравится ласка фотографа.
Белокурый фотограф, прекрасно ориентируясь в темноте, подвел девушку к кожаной тахте, уложил. Лаская ее грудь, левой рукой стал расстегивать пуговицы на ширинке ее шорт. Не очень ловко, впрочем. Наконец справился с поставленной задачей, склонился над ее животом и начал стаскивать шорты.
Она чуть приподнялась, чтобы ему это удалось и, стараясь завести его и себя, застонала.
Он выпрямился и снял брюки. Лег на нее. Патриция обняла его двумя руками и потянулась к нему губами. Он ласкал ее, она стонала с закрытыми глазами, думая про себя когда же он овладеет ею, и не зная хочет ли она этого на самом деле или ей только кажется, что хочет.
Он протянул руку с тахты куда-то вбок и нащупал пульт на длинном тонком шнуре. Нажал на кнопку и все помещение наполнили блики световспышек и щелканье расставленных вокруг тахты на треногах фотоаппаратов.
-- Что?! -- встрепенулась Патриция и попыталась вырваться. -- Что ты делаешь?
И тут он вошел в нее, она ощутила живую, горячую плоть в себе. Ей стало мерзко, противно и страшно -- яркие, слепящие вспышки выводили ее из себя.
Она стала бить его кулачками в грудь, стараясь освободиться от его объятий.
-- Хорошо, хорошо! -- воскликнул он. -- Давай еще! Прекрасно! -- Он не переставая, в такт движению, нажимал на кнопку к которой были присоединены все вспышки и фотоаппараты.
-- Прекрати! Перестань! -- кричала Патриция, в тщетных попытках освободиться.
Движения его были грубы, сильны и резки. Он не прекращал садистских перемигиваний вспышек.
Он обжег внутренности Патриции горячим извержением и расхохотался, словно восставший из ада Люцифер.
Так мерзко Патриции еще не было никогда.
Он растянулся на тахте рядом с ней, она почувствовав, что ее больше не сдерживают мускулистые руки, слетела с холодной кожи тахты. Слезы отвращения текли из глаз, размывая косметику. Она судорожно запахнула блузку и нашарила в темноте шорты. Она могла бы уйти и без шорт, но не желала оставлять ему на память подобные презенты.
Он ни сделал ни малейшего движения, чтобы остановить ее.
Патриция задержалась в доме фотографа еще на одну минуту, чтобы забежать в гримерную и забрать сумку.
Долго шла в темноте по высокой траве, по луне ориентируясь, где может проходить дорога в город. Наконец нашла ее и побрела по асфальту. Прошла около километра, ее шатало от усталости и отвращения. Том себе никогда ничего подобного не позволил бы. Она свернула с дороги, нащупала в сумке джинсы, переоделась, завернулась в куртку и легла на мягкую траву около раскидистого кустарника.
Карьера фотомодели для Патриции завершилась, едва начавшись.
* * *
Проснулась Патриция поздно и лишь к полудню добралась до Саламина.
Лелея надежду прошла к знакомому пирсу.
Яхты Тома не было. На ее месте стоял старый пошарпанный катер.
Патриция позавтракала на скорую руку в маленьком кафетерии и стала планомерно обходить все причалы. Безрезультатно. То есть отрицательный результат -тоже результат. Больше ей здесь делать было нечего.
На борту скоростного катера, мчавшегося к Пирею по зеленоватым волнам залива, Патриция достала свой магнитофон, на котором запечетлевалась история ее одиссеи. Или история поисков любви. Находок и утрат, курьезов и ударов.
Ветер развевал ее красивые темные волосы, но она не отворачивалась, смотрела неприятностям в лицо.
-- Гнусь какая! Извращенец -- может, только когда вокруг вспышки! -сказала она в магнитофон со встроенным микрофоном. -- Том был -- настоящий! А этот -- черте что... Том, зачем ты уехал от меня? Ты единственный, с кем мне было хорошо. Зачем ты сделал такую глупость? Наверное, я тоже тебе помогла в этом. Почему бы мне не бросить всю эту ерунду и не вернуться к тебе? Но нельзя же быть столь малодушной! Нужно попытаться еще один раз найти кого-нибудь такого же достойного. Или забыть все в суете путешествий. ГЛАВА ВОСЬМАЯ.
Босиком, в коротких шортах и огромной не по размеру, белой капроновой куртке, Патриция прошла по газону перед большим шикарным отелем. На флагштоке у помпезного входа развевался греческий национальный флаг -- белый крест в голубом квадрате на бело-голубом же полосатом поле.
Толстый пожилой швейцар, открыл ей стеклянную дверь. Она, даже не удостоив его взглядом, небрежно бросила:
-- Интурист.
Гордо прошествовала по выложенному большими плитами под мрамор полу прямо к длинной стойке портье. Бросила у стойки свою огромную сумку, сверху положила маленькую сумочку и навалилась на стойку, устало улыбаясь.
-- Доброе утро, -- сказала она хорошо одетому черноволосому мужчине лет пятидесяти. -- Мне нужна комната с видом на море и с большой ванной. Или большой номер люкс.
Мужчина за стойкой скептически оглядел ее дорожный вид, решая как-бы повежливее, побыстрее и без нервотрепки послать ее куда-нибудь подальше от отеля.
По его взгляду Патриция все поняла. Она нагнулась, взяла сумочку, раскрыла ее, показывая солидную пачку денег.
-- Это вам что-нибудь говорит? -- спросила она.
Портье сразу расцвел в профессионально-доброжелательной улыбке.
-- Мне лично -- очень многое, -- сказал он, протянул руку и взял ключ с большим деревянным брелком, на котором были медные цифры номера. Он подал его Патриции. -- Я пошлю ваш багаж наверх немедленно.
-- Чего беспокоиться, у меня всего одна сумка. -- Патриция привычным жестом вскинула коричневую сумку на спину и пошла к лестнице.
