Tasha 911 - Дверь скрипит, если…
— Если я так скажу, они нас снова пригласят. — Снейп стащил тебя с кровати и затолкал в ванную вместе с платьем. — У вас пять минут. Не оденетесь — оттащу в домашнем.
Садист, скотина и козел, который слишком много на себя берет. Ты с ненавистью взглянул на наряд. Гермиона определенно издевалась, когда его покупала. Но Снейп сам виноват. Хочет пойти на вечеринку в компании шлюхи? Ты ему это устроишь.
План провалился. Большинство женщин, собравшихся у Тренстонов, были одеты в более простые и откровенные наряды. Вы с профессором выглядели как идиоты, которые для пикника нарядились, будто в оперу. Пока Снейп вручал хозяину выбранное в подарок вино, ты сверлил его спину взглядом, полным ненависти. Мистер Керк Тренстон, тридцатисемилетний адвокат с наметившимся пивным животиком и первыми признаками лысины, показался тебе необычно приветливым и добродушным для успешного юриста.
— Тина должна была вас предупредить. Мы тут в Милфорде обходимся без особых церемоний и летом предпочитаем скучным домашним посиделкам барбекю на свежем воздухе.
— Мы это учтем на будущее, — прохладно ответил Снейп, и ты его простил. Было очевидно, что не одному тебе все происходящее не по нраву.
Добродушный адвокат Керк не заметил того, что его гости довольно напряжены.
— Тина сказала, что вы работаете в фармацевтическом бизнесе, мистер Снейп…
В этот момент рядом с тобой появилась хозяйка коттеджа в джинсах и полупрозрачной кофточке.
— Саша, дорогая… — Прежде чем ты опомнился, она коснулась щекой твоей щеки, изображая приветственный поцелуй. — Оставим мужчин с их разговорами. Идем, познакомлю тебя с девочками. Я им столько о тебе рассказала… Все просто жаждут увидеть красавицу мисс Джонс. — Она понизила голос. — И кусают от досады локти, ведь нас теперь в Милфорде две соблазнительных женщины — блондинка и брюнетка. Уверена, вместе мы смотримся восхитительно. Чудесное платье. Это «Дольче»? Я хотела хоть раз устроить нормальный обед, но Керк просто помешан на пиве, жареном мясе и разговорах про спорт. Говорит, что устает от условностей за те пять дней, которые вынужден проводить в Лондоне. В Милфорде ему хочется «ослабить воротничок». Я вынуждена потакать его капризам, ведь послушная жена — залог крепкого брака. Ах да, вы же не женаты… Почему? — Она перешла на интимный шепот. — По мне, не стоит ждать слишком долго. Мужчин надо вести в церковь, пока они еще не оправились от известия о скором отцовстве. Потом, подсчитав выплаты по алиментам, они обычно приходят к выводу, что жена обойдется дороже, и смываются.
Ты бросил на Снейпа взгляд, полный тоски и отчаянья. Он пожал плечами и усмехнулся. Угнетенность сменилась раздражением. Доктор сказал, что перепады настроения — это нормально при беременности. Ты решил, что ребенок тут ни при чем, это его деспотичный отец — первопричина всех твоих мук.
— Не уверена, что хочу замуж.
Тина потащила тебя к пруду, у которого на подушках чинно восседали остальные женщины, пока мужчины толпились у жаровни и веселились, попивая пиво из ярких стаканов. Ты бы тоже предпочел запах мяса и ни к чему не обязывающий треп. Но, увы, тебя ждала кучка местных гарпий… Как же тяжело быть девушкой.
— Дамы! Дамы! — Когда вы подошли, Тина захлопала в ладоши, стараясь привлечь всеобщее внимание. — Позвольте представить вам Сашу Джонс из Яблочного коттеджа.
— Яблочного? — переспросил ты.
Коротко стриженная немолодая особа, чем-то неуловимо похожая на мадам Хуч, кивнула.
— Его так называют из-за сада. Джефф Декстер был селекционером. Разные яблони в вашем саду плодоносят с весны до крепких заморозков. А какой домашний сидр готовили старики… — Дама мечтательно улыбнулась. — После смерти мужа старушка Шарлотта порядком запустила коттедж и сад. Ей стоило переехать к детям раньше, но она все цеплялась за воспоминания о былом. Я рада, что вы уговорили ее продать вам дом. Я — Линда Бефф. — Женщина, не вставая, протянула руку. Ее пожатье вышло крепким. — Единственная местная знаменитость.
— Почему? — Ты сел на пустующую яркую подушку.
— Линду выдвигали на Пулитцеровскую премию, — сказала дама по левую руку от стриженной. Она выглядела худой и изможденной, что только подчеркивал яркий платок, намотанный вокруг головы.
Решительная особа хмыкнула.
— Магда, не забивай девочке голову ерундой. Она слишком хорошенькая, чтобы быть еще и умной.
Ты не стал злиться на такое высказывание и только пожал плечами. Они были единственными, от кого тебя пока не тошнило, — эти две дамы преклонного возраста. Потом тебя знакомили с остальными женщинами. Ты старался запомнить их имена, но уяснил одно. Большинство из них были замужем, с детьми, и успехи супругов озвучивали как свои достижения. Миссис «Муж работает в лондонском банке. Детей трое» или «Один сын. Отсудила у страхового агента дом при разводе». Снейп хотел, чтобы вы казались скучными? Ты не представлял, как это возможно среди всех этих серых людей с их однообразными проблемами. Наверное, было несправедливо так думать. Стоило сначала узнать окружающих, но ты не хотел. Вот совсем. Тебе хватало собственного дома, вида из окна кухни, запаха яблок, которых накопилось уже несколько корзинок. Зачем знать, какие люди живут за забором, если, выходя за калитку, ты предпочитал одиночество?
— Боже, какая я плохая хозяйка… — Когда ты со всеми перезнакомился, Тина села рядом. — Саша, что будете пить?
Ты вздохнул. Постоянный отказ от алкоголя еще не вошел в привычку.
— Чертов сок.
— Детка, не ругайтесь так при мне. Тина, милая, сидите, — улыбнулась дородная жена пастора. Она обернулась и крикнула в сторону мангала: — Бернард, принеси нам соку.
Ее муж в рубашке и джинсах ничем не отличался от остальных. Если бы тебя попросили определить, кто из присутствующих — священник, ты бы не смог. Вот демона отыскал бы с легкостью. Снейп и впрямь походил на язычника или бесноватого. Черные, задумчивые и практически не мигающие глаза, бескоровные бледные губы, впалые гладко выбритые щеки, точные размеренные движения… Наверное, этот человек сам не понимал, насколько он не принадлежит этому миру. Чужой. Чуждый. Обитатель темных подземелий, толкователь древних книг, повелитель кипящих котлов. Что он творил? Какого черта был здесь и сейчас? Твой дом мечты не мог вместить Северуса Снейпа даже на время. Он отторгал его, сколько бы ни было выписано чеков и ни высказано в твой адрес сдержанных незлых слов. Разве ребенок сможет изменить тот факт, что профессор не в состоянии даже притвориться магглом? В нем слишком много волшебства. Оно, как пот, сочится через поры. В любой толпе Снейп неповторим. Он не красив, не понятен, не добр, но он совершенно точно один такой. Аналогов в этом мире не существует.
— Саша. — Кто-то прикоснулся к больной руке.
Ты дернулся, будто к коже прижали оголенный провод под напряжением. И боль тут была ни при чем. Просто от взгляда, брошенного на Снейпа, у тебя пересохло в горле. Сказалось понимание того, какими разными вы были. Ну что еще это могло быть?
— Какого черта?
Возможно, человек, протянувший тебе стакан, этого не заслуживал. Он был большим. Не огромным, как Хагрид, но достаточно высоким, чтобы счесть его рост необычным. А еще — очень красивым, настолько мужественным, что это в нем раздражало. Белые зубы, внушительные мускулы и безупречный загар. Люди, которые не бравируют своей внешностью, не бывают такими нарочито безупречными. Может, ты и не испытал бы какой-то предвзятой неприязни к этому типу, если бы не та дисгармония, которая возникла в твоей голове, когда ты перевел взгляд с профессора на него. «Интересно, если меня спросят, почему я со Снейпом, мне удастся это объяснить чем-то, кроме беременности?» Почему Мастер Зелий не родился таким вот простым смазливым красавцем? Тогда… Господи, ты мог бы понять, что творилось в голове у твоей матери. Она ведь за что-то искренне ценила Снейпа? А еще ты наверняка не был бы сейчас беременным. Красота никогда не являлась той силой, что могла тебя околдовать. Но сначала насущные вопросы. Все еще хмурясь, ты прокашлялся.
— Извините. Просто я недавно неудачно упала и повредила эту руку.
— Это вы меня простите. Пастор просил передать сок. Он слишком занят критикой последнего любительского футбольного матча. — Белозубое нечто, наверняка обласканное дамами и тихо презираемое мужчинами, выглядело виноватым. — Можно пожать здоровую руку?
Ты кивнул.
