Валерий Сальников - Гур

— Где они? — задала главный вопрос.

— Мертвы, — услышала ответ, видимо он их убил и спас меня. А то, что мне досталось, неважно, главное, что негодяев уже нет на свете.

Человек вручил мне мыло, одежду и я пошла к ручью отмываться. Холодная и прозрачная вода освежила кожу. Сполоснула испачканную одежду, надо потом перестирать.

Мы обедали. Суп вкусный, знаю этот походный суп из измельченного сушеного мяса морской черепахи и прессованных овощей, он очень дорогой, поэтому употребляется лишь богатыми особами. Затылок ныл, но уже меньше.

Во время обеда посматривала на Гура, так его зовут. Белая кожа, череп, отблескивающий на солнце, серые глаза. Почему волос нет, не черный мор же, не может быть он. Прервала молчание, представилась. Легкая гримаса пробежала по лицу Гура. Рассказала о себе. Гур неторопливо доел суп, взял лопух, протер чашку.

Поднявшись на ноги, он протянул мне руку, помог встать. Она у Гура крепкая и теплая. И вообще он — статный мужчина. Известил, что к моему дому поедем вместе, ему по пути.

Мерин ловко переступал с кочки на кочку, избегая кротовых нор. Мягкая почва глушила стук копыт, мы ехали вдоль опушки в направлении тракта. Солнце уже давно скатилось за полдень.

— Через десять верст, на перепутье, неплохой постоялый двор, там заночуем, — сказал Гур, — возьми.

Подъехал поближе и положил мне что-то из одежды на луку седла. Взглянула, плащ с капюшоном.

— Перед корчмой набросишь, чтобы люди зря не таращились.

А вот и тракт. Путников немного, виднелся хвост удаляющегося каравана. Догоняя его, мы перешли на легкую рысь. Гур периодически прикрывал веки, как будто что-то вспоминал. Повод свободно лежал на шее лошади. Он что, только ногами управляет? Где оружие, клинки, арбалет? Меч есть, рукоять рыцарского бастарда выглядывала из левой переметной сумы. Левша? Непохоже. Почему не пристегнул? Чем он сражался с разбойниками?

— Рыцарь, как ты расправился с грабителями?

— Магией.

Тогда понятно. Таким меч не очень-то и нужен.

— Обгоняем караван.

Перешли на быструю рысь. Приблизившись к авангарду, Гур вынул орденский знак и махнул главному охраннику рукой, приглашая к разговору. Обменялись репликами. Гур что-то растолковал начальнику охраны.

— Благодарю, командор. Принял к сведению.

Ого, командор ордена, если ему и за тридцать, то едва, а уже такой высокий чин. К сорока годам станет генералом. Мы оставили караван сзади, не замедляя бега.

Вот и перекресток, дальше виднелся мощный забор постоялого двора. Остановились. Гур осторожно убрал полотенце с моей головы, еще раз легко коснулся затылка. Я накинула плащ и мы въехали в ворота, Гур соскользнул с лошади, подошел ко мне и подал руку, помогая спешиться.

— Спасибо, я бы и сама…, командор, как к тебе обращаться?

— Гур. Пока кровоподтек не исчезнет, остерегайся резких движений. С лошади не спрыгивай.

Поправил капюшон плаща и двинулся к корчме, указав двум работникам на лошадей:

— Медленным шагом провести десять раз вокруг двора, распрячь, почистить, напоить, накормить. Сумки в комнату госпожи.

Гур снял два соседних номера, имеющих собственные выходы во двор. Мой номер состоял из двух комнат, во второй находились бочка с водой, лохань для купания и отхожее место. Принесли сумы. Гур добавил слугам монету и они забрали грязную одежду в стирку, а мои мечи в полировку. Пока мы ужинали, люди заливали горячую воду в лохань. Появилась служанка, принесла комплект походной женской одежды и пустые переметные сумы.

Во время трапезы Гур молчал, посматривая на меня. Потом я услышала неторопливые слова:

— Сотник, веки без ресниц плохо защищают глаза от пыли, поэтому ресницы нужно срочно восстановить. Магия жизни может это сделать, но я в ней недостаточно силен. Владею десятком-другим простых заклинаний. Но, к счастью, хм, я магистр магии разума. Ты должна знать, что разум имеет власть над телом. Если человек настраивается на излечение, то со временем многие болезни уходят. Поэтому и мы будем действовать на тело через разум. Сегодня во сне ты будешь мечтать о том, что вскоре обретешь ресницы, и убеждать веки заняться их выращиванием. А я помогу их убедить. Ясно?

— Да. Спасибо, Гур.

Когда он ушел, я ополоснула избитое тело и обнаружила, что боль исчезла. Чувствовались истома и предвкушение сна. Ложе оказалось мягким, простыни — свежими и я моментально заснула. Ресницы мне снились, но еще в мой сон явился Гур, такой же лысый, как и я, и столь же бледный. Без одежды. Из волос у него росли ресницы и брови, но и только. Он был очень красив. Я любовалась им. Касалась лица и ласкала тело.

Наутро я сразу, даже не умывшись, бросилась разглядывать веки в поисках изменений. Не обнаружила, но может ресницы вырастают не сразу. Ополоснувшись, услышала стук в дверь. Вошел Гур. Положил на постель мои штаны и рубашку, отстиранные и отглаженные.

— Сотник, складывай сумки, женскую одежду забери, если нужно что-то еще — скажи. Я распоряжусь о завтраке и припасах на дорогу.

Отдохнувшие лошади весело рысили по безлюдной дороге. Прекрасное тихое утро. Скоро нужно свернуть на тропу, ведущую к Серой речке. Спускаясь в русло, почувствовала запах гари. Гур прикрыл веки, я насторожилась и обнажила дайто.

— Сотник, никого нет. Я осмотрелся.

За поворотом показался черный от сажи забор моей усадьбы. Ворота выгорели. Мы ворвались во двор. Вместо дома взгляду предстало пепелище.

Я ходила вокруг сгоревшего особняка и мне казалось, что часть души тоже обуглилась. Сильные чувства я обучена сдерживать, даже очнувшись связанной в незнакомом месте, осталась относительно спокойной. Досадовала, что плохо выбрала позицию для обороны и пропустила удар сзади. Но сейчас весь происшедший ужас казался более рельефным. Мерзавцы пожелали уничтожить последнее. Теперь я не смогу, расположившись в отцовском кресле, вспоминать, как он тут сидел и читал манускрипты. Не могу гладить предметы утвари, которых часто касались руки родных людей. Даже память о семье эти звери хотели отнять. Просто так, мимоходом. Я сгорбилась и закрыла лицо руками. Совсем нечем дышать. Вдруг ощутила, что Гур поворачивает меня к себе и обнимает. Положила голову ему на плечо.

— Поплачь, милая девочка. Станет легче.

Слезы, без всяких усилий, лились из глаз, пробегали по щекам и разбивались о кожаный наплечник Гура. Я слышала звук падающих капель. Открыла глаза, отстранилась. Гур был почти одного роста со мной и его серые глаза близко и завораживающе сдержанно смотрели мне в душу. Я упивалась этим взглядом, а слезы текли и мешали мне видеть Гура.

— Кто ты Гур? Ты не маг, ты колдун. Ты мне снился сегодня. А ресницы не выросли, обманщик ты, — всхлипнула я.

— Мне тоже снилась одна белокожая девчонка. Ресницы вырастут, дай им сроку. Времени прошло всего-ничего. Поехали в столицу, — невозмутимо ответил он и ласково погладил меня по лопаткам.

— Мне нужно время для прощания с могилами родных. Это недолго.

Возвращаясь, увидела как Гур аккуратно поправлял чепраки, седла, переметные сумы, кормил яблоками мерина и жеребца. Мы сели на лошадей, я последний раз оглядела пепелище. Потом, захватив повод и освободив левую ногу от стремени, прижалась стопой под заднюю луку. Свесившись, зачерпнула правой рукой пригоршню пыли из под копыт мерина. Села прямо, открыла суму и сыпанула пыль туда. Вы все равно со мной, папа, мама, сестричка, братик! Пора. Толкнула Умника в черную дыру ворот.

Вперед.

Гур. Волосяной покров

Любовь и старость приходят сами.

Грязь проще смыть, чем состричь.

В столице меня ожидал протектор Исиант, хранитель свитков и доверенный друг. Еще зимой мы передали в столичную резиденцию ордена Знающих коллекцию недавно найденных, ранее неизвестных свитков. Протектор, читая их, плакал от счастья. По крайней мере, глаза блестели. В столице их должны переписать, а мне поручено, помимо дежурных дел, вернуть свитки домой. Протектор же, в свою очередь, сейчас рылся в архивах, отбирал в библиотеке столичной резиденции интересные экземпляры, предназначенные для переписи нашими людьми. Он с охраной вернется домой несколько позже.

До столицы остался всего один дневной переход при неспешной рыси двух всадников. Так что торопиться не нужно, Майта не вполне оправилась после недавних испытаний. Я с удовольствием на нее поглядывал, хотя не забывал периодически обегать магией разума окружающее пространство. Майта привлекательная женщина, отсутствие волос ее не портило. Я с детства видел лысые макушки вокруг себя, а потому они и привычны, и симпатичны. Нежные круглые ушки нахально торчали из еще более круглой головы. То, что они оттопырены, делало их еще милее. Большие серые глаза, пусть и без ресниц, тоже выглядели славно. Езда на лошади не утомляла Майту, она часто останавливала взор на мне и ласково улыбалась. Я поинтересовался: