Клиника - Татьяна Петрова
Твердо решив для себя, что я в полной мере просто обязана воспользоваться и прожить это время для себя любимой и воспользоваться ситуацией, я погрузилась в приятные дела и заботы.
– Алтэйа, София! – позвала я своих дочерей. Интересно, а откуда я знаю их имена!? Странно и от того все интересней становится с каждой минутой пребывания в моем мире.
– Да, мамочка, мы уже здесь! – спустившись со своих комнат звонко и радостно подбежали ко мне девочки.
Девочкам было лет по восемь каждой. Удивительно, как они были похожи и совершенно не похожи одновременно. У одной были длинные темные волосы, которые сбивались в крутые локоны, и белоснежная как снег кожа. Это была Алтэйа. А вот вторая была немного ниже ростом со светлыми длинными волосами и смуглой кожей. Но глаза у них были совершенно одинаковые – светло-голубой открытый совершенно чистый и искренний взгляд.
– Такие красотки могли быть только у меня – подумала я и обняла их настолько крепко, что у меня даже закружилась голова.
– Ну а теперь пойдем готовить завтрак, – скомандовала я и мы весело побежали на кухню.
Как это мило, когда не заботишься ни о грязной посуде, ни о чистоте полов. Мы весело разбивали яйца, сыпали муку и сахар, добавляли различные экзотические фрукты, а затем пекли необычайно вкусные разноцветные блинчики.
Как только мы закончили с блинами, мы перешли на нашу удивительной красоты террасу, которая была усыпана какими-то большими белыми и красными цветами. На террасе нас ждал ароматный цветочный чай, и мы погрузились в семейное чаепитие со свежеиспеченными блинчиками.
После завтрака мы поиграли на фортепиано в гостиной. Оказалось, девочки очень любят Бетховена и играют практически все его произведения. Надо же, это мой любимый композитор, его очень редко играют дети, нет, это точно мои девочки.
Во всей этой идилии меня мучал только один вопрос – как я познакомлю свою Евгешу с ее новыми сестренками!? И почему у меня другой новый муж. Вопросов было масса, но вся эта идеальность так затмила мне глаза, что я гнала от себя все эти неудобные вопросы.
Вечером мы с моими девочками пошли гулять в апельсиновую рощу. Мы резвились, играли в прятки и вдыхали этот чудесный аромат цитрусовых. В конце рощи виднелось море. Даже издалека оно пленило меня своим нежным лазурным цветом и тихим прибоем, а чистый и свежий воздух приятно кружил голову.
Только мы подошли к концу апельсиновой рощи, как путь нам преградил черный волкодав. Удивительно то, что он на нас совершенно не нападал, он просто не пускал к морю. Все же я решилась подойти ближе, он меня подпустил и дал себя погладить, взглянув в его глаза, я увидела свою прежнюю семью, и такая тоска меня охватила, просто передать не могу. Волкодав, очевидно, почувствовал это и злобно на нас рыкнул.
– Мама, пойдем в дом, мне холодно, – сказала София.
– Да, мама, пойдем, готовить ужин, скоро вернется папа и он будет крайне разочарован, что мы так далеко ушли, – пролепетала Алтэйа.
– Откуда взялся этот волкодав? Почему девочки меня не пускают к морю, почему так боятся со мной далеко уходить, – много вопросов меня мучало, когда мы вернулись домой.
– Дорогая, где вы были сегодня? – спросил меня вернувшийся с работы Ачиллеус.
Я пересказала ему подробно все, что мы делали сегодня, но как только он услышал про море, изменился в лице и строго мне сказал, чтобы я и думать не смела о том, чтобы гулять по побережью и уж тем более купаться.
Когда я спросила, чего он так боится, это привело его в такое нечеловеческое бешенство, глаза загорелись красными огнями как у того волкодава, и казалось, что он меня сейчас убьет.
День закончился, я не заметила, как уснула, а проснулась уже утром в роскошной бело-голубой спальне средиземноморского стиля.
При всем минимализме здесь присутствовала огромная мягкая кровать с изголовьем в форме ракушки и множеством мягких подушек. Рядом стоял туалетный столик с безумным количеством украшений и косметики. А у стены был большой гардероб с бесчисленным количеством ящичков и отделений. Рядом был выход на балкон, с которого открывался шикарный вид на сад и … на море.
Я не очень люблю море, но в этот раз меня оно пленило так, как будто это было единственным спасением для меня. Мне нужно было преодолеть все преграды и непременно попасть на побережье.
– Доброе утро, дорогая! – произнес Ачиллеус, входя в мою спальню, – как тебе спалось?
– Спасибо, хорошо! – ответила я, – а почему ты против, чтобы мы с девочками пошли к морю. Ведь такая прекрасная погода, мы бы с удовольствием поплескались и порезвились в воде.
– Зачем вам туда ходить? У вас такой прекрасный дом и сад. Вам есть где гулять. Вы можете делать все, что захотите, но к морю ходить не нужно. Я против!
С этими словами он вышел из моей комнаты.
– Сказал, как отрезал, – подумала я и решила за ним проследить.
– Это мы еще посмотрим кто кого и у кого характер упрямее. Еще никто не запирал меня дома, – сказав это себе шепотом я спустилась вниз на первый этаж.
Мой названый муж позавтракал и вышел в сад. Я естественно пошла за ним. Вдруг во двор въехала красивая машина-кабриолет, марку я не разобрала, просто от того, что не сильна в этом. За рулем сидела очень красивая женщина. Она вышла из машины, поцеловала Ачиллеуса, и они вместе уехали. Я вообще не поняла, что произошло, но ревности никакой не было, как и любви к Ачиллеусу.
– Отлично, уехал, а я побегу к морю, но не через рощу, а так, как пришла сюда – через сад, – подумала я и отправилась в путь.
Я бежала, как сумасшедшая через сад сквозь пальмы и всю экзотику, которой еще недавно так восхищалась и умилялась. А сейчас, задыхаясь, бегу сломя голову к, как мне тогда казалось, спасительной воде.
Но как бы я не бежала, так и не смогла выбежать из этого заколдованного сада. Так и села под пальмой без сил и заплакала, задыхаясь от собственной глупости.
– Мама, почему ты плачешь, – спросила София, которая странным образом оказалась рядом, – пойдем со мной.
Я взяла ее за руку
