Tasha 911 - Дверь скрипит, если…
Профессор смотрел на тебя, не отрываясь. У его черных глаз было странное свойство: иногда они становились пустыми, словно бесконечные туннели. Ты начинал неосознанно брести по ним вперед, словно каждую секунду ожидая, что вот-вот вспыхнет свет, но ничего не происходило.
— Мы едва знакомы. У вас наверняка были свои планы на жизнь, и, тем не менее, вы не собираетесь избавляться от нежелательной беременности?
Ты кивнул.
— Да, именно так. Это мой ребенок, я стану ему семьей. На данный момент это все мои намеренья. Мы вас не побеспокоим.
Снейп нахмурился.
— Два часа ночи. Вы меня уже беспокоите. — Он посторонился. — Входите. Не думаю, что стоит обсуждать что-либо в коридоре.
Ты отрицательно покачал головой.
— Нет, я пойду домой.
Профессор разозлился еще больше.
— Вы себя видели?
Он довольно бесцеремонно втащил тебя в квартиру и поставил перед зеркалом в прихожей. На бледное нечесаное чудовище в синяках и с черными кругами под глазами действительно было страшно смотреть.
— Идите и ложитесь в мою постель. Кровать мне привезли, так что вам будет удобно. А я переночую на кухне.
— Не нужно, — заспорил ты.
Только все возражения были очередной ложью. Ты хотел, чтобы он сейчас думал о тебе. За этим и пришел — за его пустыми глазами без тени осуждения или сочувствия. Он мог понять если не Гарри Поттера, то хотя бы мисс Джонс. Его руки готовы были позаботиться обо всем, потому что эта мисс носила его ребенка, а Снейп был честен и даже не пытался притвориться, будто знает, что с этим делать. Теперь он тоже должен был подумать. При этом ему было необходимо, чтобы в это время ты спал где-то в безопасности. Хорошо… Чем черт не шутит, вдруг он тоже решит вас оставить? Глупая мысль, но в хаосе всех иных чувств она тебя немножко согрела. Самую малость. Достаточно, чтобы ненадолго задержаться рядом с ним.
***
Заснуть ты так и не смог, только до рассвета проворочался на жестком матрасе. У Снейпа было все такое же твердое и угловатое, как он сам. Неуютное. Это заставило тебя еще раз усомниться в своем здравомыслии. Может, профессор и спасал тебе жизнь, но у него никогда не выходило сделать ее лучше. Отчего сейчас ты решил, будто что-то изменится из-за того, что между вами есть некая связующая нить? Когда из-за тяжелых штор пробился первый солнечный лучик, ты все же выпутался из удушливого кокона простыней и отправился на поиски хозяина дома.
Он обнаружился на кухне, в компании бутылки виски и нескольких листов, исписанных убористым почерком. Профессор спал, склонив голову на скрещенные руки. Ты понадеялся, что он потратил ночь не на составление предсмертной записки, и аккуратно тронул его за плечо. Снейп моментально выпрямился и открыл глаза. Несмотря на показную собранность, ты никогда не видел его таким растрепанным, с небритыми щеками и расфокусированным взглядом. Было забавно. Ты и не представлял, что этот извечно застегнутый на все свои многочисленные пуговички человек может выглядеть таким усталым, но одновременно совершенно домашним.
— Доброе утро. — Он кивнул. Выпитое, видимо, дало о себе знать, и, поморщившись, профессор потер виски. Ты отчего-то решил проявить заботу. — Сварить вам кофе?
— Да. Пожалуйста.
Разумеется, у него не нашлось электрического чайника и всяких модных технических приборов, которыми Гермиона оснастила твою кухню, но тебе понравилось, что руки чем-то заняты, а в голове пусто. Когда вода в стальном кофейнике нагрелась, ты высыпал в нее молотый кофе и достал две чашки. Снейп покачал головой.
— Я мало что смыслю в беременных женщинах, но, по-моему, среди полезных им продуктов не значится кофеин.
Ты кивнул.
— Мною эта дорога тоже не хожена. Только я сутки не спала. Мне сейчас нужно что-то бодрящее.
— Тогда возьмите в холодильнике молоко. — Ты открыл дверцу, и твой желудок требовательно заурчал. У Снейпа было полно еды. Ты решил, что профессор не вправе демонстрировать жадность и просительно на него взглянул. Тот щедро кивнул. — Ни в чем себе не отказывайте.
— А вам что-нибудь разогреть?
— Нет, я мало ем по утрам.
Быстро проинспектировав все содержимое холодильника, ты остановил свой выбор на кастрюльке с пастой. Именно что красивой хромированной кастрюле, а не упаковке из супермаркета. Это заставило задать вопрос:
— Вы любите готовить?
Снейп, поняв, что толку от тебя в обслуживании мало, сам потянулся за кофейником.
— Не люблю. Умею.
Ну правильно, жил же он где-то летом, пока школа была закрыта. Вряд ли Снейпу, с его неуживчивым характером, удалось бы завести хоть одного домового эльфа.
Ты поставил кастрюльку на плиту. Мясная подлива так соблазнительно запахла помидорами и базиликом, что у тебя даже голова закружилась от голода.
— Восхитительно. — Ты тянул носом в предвкушении.
Наверное, Снейп не был бы собой, если бы не задавал вопросы в своей обычной манере: дождавшись, когда оппонент расслабится, быстро и требовательно, как на допросе.
— Сколько вам лет?
— Двадцать три года.
— Где вы работаете?
— Пишу статьи для двух интернет-изданий.
— Где родились?
— В Лестере.
— Родители?
— Мать умерла при родах. Отец — три года назад. Инсульт.
Спасибо Гермионе, которая заставила тебя выучить биографию кузины так, чтобы та от зубов отскакивала, на случай возникновения каких-то вопросов у правоохранительных органов и домовладельцев. Ну и, конечно, самой Саше Джонс, оказавшей услугу тем, что, переехав на постоянное место жительства в Италию, к жениху, она позволила тебе пользоваться своими документами и прошлым. Такой план созрел у твоих друзей после замечания Гермионы: «Если тебя подстричь и покрасить в блондинку — будешь вылитая кузина Саша. Впрочем, женщины иногда меняют прическу, ты и так похож». Даже фотографии в правах и паспорте переклеивать не пришлось.
Ты улыбнулся Снейпу с чувством глубокого превосходства:
— Еще вопросы? Группа крови? Знак зодиака, может быть?
Он покачал головой, отхлебнув кофе.
— Ни к чему. Просто согласитесь, стоит узнать о матери своего ребенка что-то помимо имени и адреса. — Он нахмурился. — Вы, конечно, тоже можете спросить меня о чем угодно.
Такое заманчивое предложение заставило тебя позабыть даже о пасте. Только вопросы в голове никак не рождались, и ты повторил уже заданные.
— Сколько вам лет?
— Сорок один год.
— Где вы работаете?
— В большой фармацевтической компании, занимающейся разработкой новых препаратов для еще более крупных компаний и нескольких косметологических фирм.
— Где родились?
— В Галифаксе.
Вот. Теперь ты хотя бы знал, откуда родом твоя мать. Почему-то никто раньше не упоминал названия этого города. Вопросов сразу появилась тысяча, вот только Саша Джонс не могла их задать. Но зато она признала:
— Это все глупо выглядит. Нельзя узнать человека за пять минут.
Снейп кивнул.
— Нельзя. — И напомнил: — Ваша паста подогрелась.
Ты взял тарелку. Безупречно белая, безо всяких рисунков. Несмотря на переезд и не до конца разобранные коробки, на кухне профессора царил идеальный порядок. Даже параноидальный. Все чашки на полке были повернуты ручками в одну сторону. Тарелки были рассортированы в сушке по размеру, а гребаные полотенца для посуды висели одно к одному по длине. Тебе захотелось нарушить этот порядок, и ты дернул одно из них вниз. Снейп никак не отреагировал. Значит, эта образцовая собранность была привычкой, а не болезненной потребностью. Ты почувствовал облегчение. Наверное, в противном случае ты со своим хаосом в голове должен был бы немедленно бежать отсюда.
Пока ты ел, Снейп молчал, потягивая кофе. Когда тарелка была отодвинута, ты искренне сказал:
— Спасибо, было вкусно.
Он задумчиво взглянул на часы.
— Сейчас я позвоню шефу и скажусь больным. За год это будет мой первый пропуск, так что проблем не предвидится.
— Вы не обязаны…
Тебе почти хотелось, чтобы он ушел и эта абсурдная ситуация просто перестала существовать. Ну, вроде, теперь он знает о ребенке, понимает, что произошло, а большего ты от него и не требовал.
