Маркус Хеллер ван - Дом Борджиа
— Ну и когда же появится это небесное создание? -лениво поинтересовался он.
— Как только вы пожелаете.
Хозяин хлопнул в ладоши и дал указание слуге. Через несколько минут музыканты заиграли бурное испанское фламенко. Из полутьмы появилась фигура, вначале темная, потом красно-черная, в луче света оказавшаяся прекрасной девушкой, которая заметалась в вихревом танце под зажигательную музыку цыганского оркестра. Все взгляды обратились к ней. Чезаре поставил на стол стакан.
— Вы не преувеличивали, — сказал он с восхищением.
— Что, стоит за такую получить удар ножом? — хохотнул хозяин.
Потрясенный Чезаре молчал. Он неотрывно следил за волшебными, возбуждающими движениями, бедрами Марии. Временами ее лицо было безмятежным, неземным, временами — страстным, азартным. Все мужчины оживились, подались вперед, чтобы получше рассмотреть прекрасную цыганку. Герцог наблюдал за ней вместе со всеми. Она была так же красива, как Лукреция, эта цыганка Мария, но красива по-своему. Ее груди, полные и живые, под тонким покровом подрагивали в унисон ее движениям. Изящная талия двигалась сама по себе, как будто хотела вырваться из тесного платья. И еще — эти шикарные бедра, округлый живот, который можно охватить ладонью, сильные икры, сверкающие под юбками…
— Ослепительная, прекрасная, — шептал Чезаре. Хозяин наклонился к нему.
— Извините меня, — сказал он, — я должен уйти. Если вам или вашим офицерам что-нибудь потребуется, обратитесь к слугам.
— Мне сейчас нужна только Мария, — севшим от волнения голосом прошептал Чезаре.
— Конечно, ваше желание — закон. Возможно, вы проложите хорошую тропку к ее сердцу для других. Я позабочусь, чтобы вы с нею остались после концерта наедине.
Музыка гремела, заражая слушателей своим огневым ритмом. Мария, выстукивая чечетку на мраморном полу, приближалась летящими мелкими шагами к столу Чезаре. На какой-то момент их взгляды встретились. Ее глаза пронзили его, магнитом притягивая к себе. Чезаре охватил пылающий огонь возбуждения.
Глава 14
В опустевшем зале тлел камин, в полумраке на небольшом столе мерцали две свечи, огоньки которых плясали в безумно манящих глазах цыганки.
— Немного вина, — предложил Чезаре, снова наполняя бокал. Она охотно пригубила вино.
— Говорят, ты скоро будешь хозяином Романьи и даже всей Италии?
— Болтовня, — ответил Чезаре. — Хотя все может быть. Мои шансы возросли бы, имей я твою способность превращать мужчин в покорных рабов. К слову, даже главный советник медленно умирает от удушья неутоленной страсти к тебе.
— Он, как корова, жует свою жвачку и смотрит на меня голодными глазами. Когда он меня хочет, то посылает слугу — боится, что я плюну ему в лицо, — Мария звонко засмеялась.
Чезаре глотнул вина.
— И все так невезучи, как он?
— Он разве тебе не сказал, что я не покупаюсь?
— Я не говорю о покупке.
Она ничего не ответила, и Чезаре погладил ее руку.
— Ты напоминаешь мою сестру Лукрецию.
— Но она же блондинка.
— Я хочу сказать, ты так же божественно красива. Говорят, правда, что она бесподобна в постели.
Мария внимательно посмотрела на герцога и не освободилась от его руки. Он был явно не таким мужчиной, как замухрышка-советник.
— Что бывает, когда ты хочешь давать, а не покупаться?
— Мне нравится твоя откровенность. Я слышала, ты очень прямой в обращении с людьми…
— Лисья изворотливость нужна лишь в отношениях с недругами.
— Я иногда позволяю прикасаться к себе только очень сильным мужчинам. — Мария смотрела на него без улыбки.
Боже, да это взгляд Лукреции, выражающий желание! В эти несколько секунд он с изумлением подумал, что она, наверное, всегда выглядела жемчужиной даже в лохмотьях, на задворках бедных кварталов. Ах, сверкать бы ей при королевском дворе!
— О чем ты думаешь? — спросила она встревожено. — Почему так на меня смотришь?
— Я подумал, что ты даже красивее, чем Лукреция.
— Она не была бы польщена, услышав это.
— Сестра, вероятно, ответила бы, что превосходит тебя в будуаре.
— Даже сегодня ты не смог бы сравнить нас, ты же никогда не спал с ней.
Чезаре медленно поднялся, не отрывая от Марии глаз. Она подошла к нему с приоткрытым ртом и, прижавшись всем телом, охватила влажными губами его губы, языком заполнила его рот. Он ощущал упругость ее высокой груди, округлые горячие бедра и эту несравненную нижнюю часть живота, в которую уперлось его отяжелевшее копье.
— Пошли в спальню, — прошептал он.
— Нет, здесь, сейчас!
Он осторожно подтолкнул ее к дивану. Главный советник обещал, что они будут одни, но какое это имеет значение, страх — это удел слабых.
Она вскрикнула, когда его рука коснулась лилии и широко раздвинула бедра, облегчив доступ к заветному месту ищущим пальцам. Чезаре нащупал маленький выступ, прямой и твердый. Прикосновение его чутких пальцев вызвало у страстной цыганки настоящий приступ бешенства. Она рычала, как тигрица. Лаская и мучая ее, доводя до вершины возбуждения и одновременно контролируя свою нарастающую страсть, Чезаре почувствовал, как она исполняет под ним искрометный танец.
— Давай, — обжег его щеку горячий шепот, — сделай это сейчас.
Теперь, когда наступил решающий момент, словно опасаясь силы своей страсти, он колебался, продолжая ласкать ее пальцами, пока она не застонала в экстазе.
— Пожалуйста, сделай это сейчас, — умоляла она. Бедра цыганки широко раздвинулись, почувствовав его прикосновение. Она вцепилась в его плечи дрожащими руками. Он медлил, наслаждаясь видом и звуками ее безумной страсти. Она убрала руку с плеча и судорожно схватилась за раскаленный шомпол, вталкивая его в себя. Затем она сжала бедра, сузив проход для поршня, который работал без перебоев. Мария смотрела на него затуманенным от сладкой муки взглядом, стонала, судорожно хватаясь руками за лицо герцога. Он сам был весь в огне, предварительная игра подготовила его к быстрому освобождению.
Извиваясь, дергаясь, издавая нечленораздельные звуки, Мария тоже приближалась к финальному аккорду. Она хватала его за плечи, сжимала и разбрасывала бедра, обвивая ногами его спину. Он подсунул руку под ее ягодицы и ощутил дрожь возбужденного женского тела.
— Дальше, дальше, — стонала Мария!
Чезаре раздвинул ягодицы, и она издала исступленный вопль, когда его палец проник глубоко внутрь. Должно быть, сейчас наступит блаженный миг, успел подумать он, обрушиваясь в нее во всю длину своего могучего орудия. Она широко раскрыла сияющие глаза и в них отразилось все: любовь, сладкая мука, страсть, самозабвение. Мария конвульсивно дергалась, стонала, потом ее рот широко открылся, голова запрокинулась, бедра сжали его в тиски, женщина издала истошный вопль, другой, третий и затихла — прекрасная, покоренная — в руках Чезаре. Он тоже ворвался в нее последним ударом и сгорел, словно подношение на жертвенном алтаре. Мария обняла его, нежно поцеловала в щеку. Главный советник был прав, подумал Чезаре, такое сокровище стоит удара ножом…
На следующий день в бодром расположении духа Чезаре командовал войсками, штурмовавшими крепость. Все оставшиеся ночи в Имоле ему предстояло наслаждаться телом Марии. Она в него влюбилась и стала рабыней, с которой он мог делать все, что хочет. Он даже думал, как ее пристроить поближе к себе на весь период военной кампании. Чезаре был так доволен своим успехом, что не пожелал дать отчет о своей победе главному советнику. Вместо ответа на его вежливый вопрос герцог ограничился скупой ремаркой: "Она действительно очень темпераментна".
При разработке плана взятия крепости его помощники предложили немедленно начать штурм. Но у герцога было иное мнение. По полученным данным он установил, что боеприпасы в крепости иссякнут через несколько дней. Поэтому он остановил свой выбор на осаде, отдав приказ постоянно обстреливать крепость артиллерийским огнем. Осада продолжалась четыре дня. Защитники понесли большие потери, и их командир, капитан ди Ринальдо, потеряв всякую надежду на помощь Форли, который сам был окружен войсками герцога, согласился капитулировать. При этом Чезаре Борджиа великодушно помиловал капитана и его солдат. Армия выступила в направлении Форли.
Глава 15
Катарина Сфорца-Риарио слыла резкой, жестокой и непреклонной женщиной. Может быть, к этому графиню вынудила жизнь. Отец был убит у нее на глазах в Милане, а муж Джироламо Риарио растерзан толпой в городе, который ей предстояло защищать. Ее второй муж был тоже убит мятежниками, которых она приказала уничтожить, причем сама возглавила карательный отряд. Третий муж умер естественной смертью. Но надо сказать, что все эти беды не сломили ее.
