Вещи, которые я хотела сказать (но не сказала) (ЛП) - Мерфи Моника

“Ты встретила кого-нибудь? Это все из-за этого?” Выражение его лица становится свирепым, и он пытается контролировать его, но это бесполезно. Я вижу ревность и ярость в его взгляде.

«Нет», - тихо признаюсь я. “Я была слишком занята. И я... не знала, смогу ли я когда-нибудь найти кого-то, кто заменит тебя и то, что у нас было общего.”

Я закрываю глаза в тот момент, когда слова покидают меня, ненавидя себя за то, что только что призналась в стольком. Слишком. Я никогда не должна была давать ему преимущество. Он знает, как использовать это против меня.

“Поделись”, - поправляет он, и я открываю глаза, когда он проводит рукой по моей щеке, откидывая мою голову назад, так что у меня нет выбора, кроме как принять его мягкий поцелуй. “Мы все еще разделяем это”, - шепчет он мне в губы. “И я сделаю все возможное, чтобы заставить тебя забыть, что кто-то еще когда-либо прикасался к тебе”.

Дрожь пробегает по моей спине от собственнического блеска в его глазах. Он отстраняется от меня, его рука убирается с моего лица, его пальцы сжимают ножку бокала и подносят его к губам. “Тогда решено”, - говорит он, проглотив.

«Что?» Я спрашиваю его.

“Ты возвращаешься со мной в Штаты”. Его улыбка возвращается, теперь торжествующая. “Мы поженимся".

Я таращусь на него. «Поженимся? Уит, мы все еще молоды. Я не хочу выходить за тебя замуж”.

”Почему, черт возьми, нет?" Похоже, он обиделся.

“Потому что— брак так юридическое обязательство. Это всего лишь клочок бумаги. Я этого не хочу. Или нуждаюсь в этом.” Он смотрит на меня, как раз перед тем, как откинуть голову назад и рассмеяться.

“Любая другая женщина умерла бы за возможность выйти за меня замуж. Они хотели бы получить доступ к моим деньгам. И вот ты сидишь здесь, называя это листком бумаги, который нам не нужен. Ты этого не хочешь”.

“Я этого не хочу”, - подчеркиваю я. “Брак не для нас. Пока нет.”

“Для меня больше никого нет”, - говорит он, его голубые глаза сияют. “ Больше никого.Только ты.»

Я не могу найти слов, чтобы сказать. Чтобы выразить протест. Убедить его в обратном невозможно, поэтому я делаю первое, что приходит мне в голову.

Я кладу руку ему на бедро и целую его заросшую щетиной щеку, вдыхаю его знакомый, неповторимый запах. Несмотря ни на что, несмотря на мою осторожность, я все еще хочу верить Уиту. Я хочу, чтобы он был в моей жизни, заботился обо мне. Защищал меня. Мы бы защищали друг друга.

Но он не сказал тех слов, которые я жаждала услышать, например, признания в своей вечной любви ко мне. Я полагаю, что у нас дело не в этом. Речь идет о чем-то другом. Что-то другое. Более раздражительное. Темнее.

Любовь не должна быть темной. Всепоглощающей. Это страсть.

Одержимость.

И не устанем ли мы от этого в конце концов?

Устанем друг от друга?

“Мне пора домой”, - говорю я ему, когда он практически тащит меня в вестибюль своего отеля после позднего ужина в очень уютном, очень дорогом ресторане. Я чувствовала себя ужасно плохо одетой в своем цветастом платье и кардигане, с обнаженным лицом и растрепанными волосами благодаря бесконечно ищущим рукам Уита. Я видела, какими взглядами нас встретили, когда мы только приехали, люди за столиками смотрели на нас свысока.

Они понятия не имели, что в ресторане находится один из самых богатых людей в мире, и как только официанты точно поняли, кто такой Уит, наше обслуживание стало безупречным. Мы сидели за столиком прямо в центре ресторана, вино было непрерывным, еда - бесконечной. Сытно и вкусно, до такой степени, что я не смогла заставить себя съесть еще кусочек. В конце концов, люди поняли, что это важно, и к тому времени, как мы вышли из ресторана, там были папарацци, которые фотографировали нас. Это было шокирующе, найти их снаружи ресторана, ожидающих нас. Несмотря на то, что Уит поднял руку, чтобы заслонить фотографов, а я стянула кардиган через голову, кто-то сфотографировал меня. С Уитом. В конце концов они поймут, кто я такая, и наши прошлые семейные связи.

И это может снова превратиться в безумие с таблоидами.

"Нет. Сначала нам нужно поговорить”, - говорит мне Уит, когда мы идем через вестибюль, каждый сотрудник отеля кивает в его сторону, когда он встречается с ними взглядом. Бесконечный поток “Приятного вечера, месье Ланкастер” следует за каждым его шагом.

Красота отеля, мужчина рядом со мной, сказочное качество всего этого не может продолжаться вечно. Не для меня. Мне не могло так повезти. Мне нужна нормальность. Я жажду этого. Я хочу сидеть в своей маленькой квартирке, спать на своей узкой маленькой кровати и утром ходить на занятия. Я хочу быть уверенной, что моя жизнь не изменится только потому, что он снова вошел в нее.

Это долго не продлится. Я его знаю. Я знаю себя. Мы хотим друг друга, но этого становится слишком много. Это всепоглощающе. Мы уничтожим друг друга.

Как и в прошлый раз.

”Уит, пожалуйста". Я хватаю его за руку, когда он ведет меня в лифт, и в тот момент, когда двери закрываются, он оказывается на мне, его рот на моей шее, его руки под подолом моего платья, горячие пальцы дразнят мои бедра.

“Я никогда не отпущу тебя, Саммер. Разве ты не видишь?” Он сильно прижимает меня к стене, кряхтя от силы, и я, моргая, открываю глаза, уставившись на его лицо, потрясенная тем, что вижу на нем столько эмоций. Это как будто навсегда запечатлелось на его коже, и я помню все, что было раньше. Мальчик, который смотрел на меня пустыми глазами. Который смотрел на меня так, как будто я ничего не значу. Который на самом деле сказал бы мне в лицо, что я для него вообще ничего не значу. Он ушел. Заменился, казалось бы, чрезмерно страстным мужчиной, все внимание которого сосредоточено на мне и ни на ком другом.

“Мы не можем вести этот разговор прямо сейчас”, - говорит Уит.

Я хмурюсь. “Что ты имеешь в виду?”

“Я не готов”.

“Уит, ты говоришь бессмыслицу”.

”Тогда это все твоя вина".

Мгновение спустя двери открываются, и мы выходим, пальцы Уита сжимаются вокруг моих, когда он практически тащит меня к двойным дверям люкса, он так быстр.

“Я больше никогда не выпущу тебя из виду”, - говорит он, как только мы оказываемся внутри номера, мы оба задыхаемся от напряжения. ”Сними свой кардиган".

Я снимаю его дрожащими руками, все мое тело дрожит. Он пугает меня, он такой сильный.

“Платье”, - говорит он, как только кардиган исчезает, его голос прерывается. “Все это. Я хочу, чтобы ты была обнажена.”

Я делаю, как он говорит, его настойчивость пугает, пока я не стою перед ним без единого слоя одежды. Система отопления отеля выбирает этот момент для включения, и поток теплого воздуха, обдувающий мою обнаженную кожу, вызывает появление мурашек, а мои соски твердеют, превращаясь в ноющие точки. Мои колени практически становятся жидкими, и я сжимаю их, втягивая воздух, когда Уит проходит мимо меня, направляясь вглубь комнаты. Я начинаю поворачиваться, но останавливаюсь, услышав его резкий голос.

“Не смотри. Стой лицом к двери.”

Я вдыхаю, обращая внимание на свое дыхание, отчаянно пытаясь сохранить его размеренным. Вдох и выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Он роется в чемодане или в комоде, я не могу точно сказать. Я не знаю, что он ищет. Ремень, чтобы шлепнуть меня по заднице? В его глазах я, вероятно, заслуживаю этого за то, что хочу уйти от него.

Он достает что-то из сумки. Или коробки. Я не совсем уверена. Я слышу его мягкие приближающиеся шаги, его насыщенный мужской запах окружает меня, пока он не оказывается прямо здесь, прямо позади меня, его дыхание касается моего обнаженного плеча.

“У меня есть для тебя подарок”, - говорит он, его голос низкий и полный обещания.

"Что это?"

“Открой его и посмотри”. Он протягивает руку передо мной, сжимая бледно-серую бархатную коробочку. Я смотрю, боясь открыть его, хотя и не могу объяснить почему. “Саммер”.

В его голосе звучит раздражение, и я беру коробку, открывая ее дрожащими пальцами. Я откидываю бархатные слои, открывая ожерелье, от которого у меня перехватывает дыхание.