Эрмес Леал - Я - грозный любовник. История Сида и Алисы
– Мафиози, должно быть, – отозвался Мальро, рассматривая находку и делая вид, будто что-то в этом понимает.
– Брось, действительно. Это человеческая рука. Правда, брось, – вмешалась подруга Патрисии. От страха у нее зуб на зуб не попадал. Но физиономия у нее сделалась такая, что мне тут же захотелось засадить ей по самое некуда, без всяких предисловий. Было уже почти пять часов утра, времени оставалось всего ничего.
– Ну-ка, валим отсюда, пока нас не застукали с этой рукой. Надо бы ее в озеро закинуть. А то если здесь оставим – кранты нам всем, – сказал я, не слишком соображая, что творится вокруг.
– Тьфу, гадость какая, – снова поморщилась Глаусия.
– Да ну, ты что! Ручонка целехонькая. Кто же ее потерял, бедолага? – сказал Мальро.
– Да брось ты ее, – повторила Глаусия.
– Успеется, – ответил Мальро.
Я прислушивался к их разговору, но продолжал двигаться вперед. Ориентировались мы по слуху, будто летучие мыши. В башке у меня роились всякие глупости. Мальро держал отрезанную руку за запястье. Он бы ее не бросил, даже если бы я ему приказал зашвырнуть ее в воду.
Девчонки болтали между собой, и я подошел, чтобы узнать, о чем разговор. Воспользовавшись случаем, я потрогал свою телку ниже пояса. Сказал, чтобы не рыпалась, потому что в темноте все равно не видно. А если что – может закрыть глаза. Она засмеялась, посмотрела на меня, затянулась сигаретой – и я увидал ее губы. Я решил поцеловать ее, но попал не в губы, а в подбородок. Она не сопротивлялась. Мне это понравилось, но нельзя было терять времени. Надо действовать решительнее. Хотелось покурить да обогреться у костра, а то спина у меня застыла. (Когда у большинства людей зябнут руки и ноги, у меня почему-то мерзнет спина. Это ужасно.)
Собрав хвороста, я разжег костер. Вокруг все озарилось. Лица у всех зарумянились. Все заулыбались, будто дыни наелись, и, казалось, с уголков рта у всех стекают струйки сладкого сока. Болтают без умолку, смеются, сами не зная, чему. Огонь, дым, обмен мнениями. Весь мир сжался до размеров рощицы, где несколько десятков эвкалиптов оберегали нас от постороннего взгляда. Нам ни до кого не было дела. Клево, что мы сюда пришли! Свет только здесь, у костра, где мы все сгрудились, а в нескольких метрах уже ничего не видать.
Новенькие при свете костра заметили, что неподалеку – свалка промышленных отходов. Перед нами оказалась груда керамических осколков. Когда мы обнаружили свалку, то порылись в ней и откопали ангела с отбитой головой, на место которой приладили отбитую голову гнома, и получился ангел-гном. Клево! Так мы его и оставили. Вот он на нас и глядит. Мальро обожает ангелов. Он их на свалке целую кучу набрал – безногих, безруких, бескрылых – и вот они все окружают нас и стерегут наш покой. Ангелы-хранители, хоть и калеки. А еще мы на них садимся, как на стулья. Кроме ангелов, нас охраняли гномы из сказки про Белоснежку. Их роль – отпугивать чужаков, которые посмеют приблизиться.
Глаусия дрожала от холода и страха – ее пугала отрезанная рука. Эта корова мне все испортит, чего доброго. Хотел было я сказать ей об этом – да ладно, будь что будет. А то еще разревется, пожалуй. Послать бы их всех под такую мать – да как же без них! А то побросать бы их в озеро... Болтают много, вечно всем недовольны, а на уме – одни парни.
Сегодня нелегко было добраться сюда.
Кругом темно, хоть глаз коли. Мы подбросили хворост в костер, и стало посветлее. Я еще больше обалдел, земля уходила из-под ног, лицо похолодело, и кожа на нем, казалось, так истончилась, что ее волоском можно было поранить. Девичьи голоса, исходившие из сладких губ, звучали, точно музыка. Не все ли равно, о чем девчонка болтает – лишь бы голосок ее слушать! Вот здорово! Хотя порою бывает и мучительно...
Когда огонь разгорелся и костер наполнился угольками, весь туман вокруг нас рассеялся, образуя поодаль белесый круг. За этим кругом и за керамическими поделками была только белая масса, словно весь мир сделан изо льда и снега и тверд, точно камень. А может, так оно и есть? Кроме нас, никого не было видно. Из-за жаркого пламени мы оказались как бы в капсуле с теплым воздухом, под присмотром слепых леших и полинявших каменных фей.
Мы оказались как бы внутри матки. На затерянном греческом острове, который задержался тут, миновав юг Соединенных Штатов, превратившись в Диснейленд, а потом снова явился в мир, пока не очутился на реке Тьете. Теперь это наша территория, где мы пользуемся полной свободой и занимаемся известно чем. Хочу всегда жить здесь.
Мы снова все обезумели. Все происходящее, которое я силился разглядеть, показалось мне нереальным. Масиел откупорил бутылку русской водки. Глотнул. Я последовал его примеру. Перед тем как иметь дело с бабой, я стараюсь не напиваться. Так, немножко – чтобы согреться. А то вдруг набухаюсь – и ничего у меня не получится. У меня такого не было, но как это бывает, я знаю.
Отрезанная рука валялась подле костра, как будто тоже хотела погреться. Глаусия споткнулась об нее и заворчала:
– Ну, блин! Выкиньте вы, в конце концов, эту ручищу! Страшно ведь! Вы что, покойников не боитесь? Уберите эту мерзость куда-нибудь.
– А если придет ее владелец, что тогда? – задала вопрос Патрисия.
– Придет он, как же! Наверняка уже окочурился. Разве только призрак явится, – отозвался Масиел, подбрасывая дровец в костер. Огонь разгорелся сильнее.
– Это точно. Если он помер, где-то здесь должен быть труп, – заметила Патрисия.
– А может, свалим отсюда? Поищем другое место, – предложила Глаусия.
– Да ну тебя! Так вся ночь пройдет, – ответил я.
– Вот выкинем мы руку, а вдруг ее хозяин заявится! Что делать станем? В озеро ее лучше не бросать. Пусть Мальро отнесет ее туда, где нашел, – не унималась Глаусия.
– Да ты что, Глаусия! Хозяин руки давно уже спит вечным сном на дне озера. Его, наверно, зарезали где-то в другом месте, а потом притащили сюда. Самого в озеро бросили, а руку в спешке обронили. Смотри, как ловко ее отрубили! Профессионально! Чистая работа, – сказал Мальро, схватив отрезанную руку и поднося ее к самого носу Глаусии.
Глаусия прижалась к Уроду, пытавшемуся за нее заступиться.
– Это рука негра. Разносчика, должно быть, – предположил Лампрея.
– Или мафиози. Смотри, перстень какой огромный! Такой крестные отцы мафии носят, – высказал гипотезу Масиел.
– Мафиози или не мафиози, а что негр – это точно, – повторил Лампрея.
– Слушайте, выкиньте вы эту дрянь, – впервые заговорила новенькая.
Лампрея встал, взял отрезанную руку за запястье и произнес:
– У меня идея.
– Какая? – заинтересовался Масиел.
– Давайте ее сожжем. Бросим в огонь – и дело с концом.
– Не проще ли в озеро закинуть?
– Нет, это глупо. Наши отпечатки пальцев останутся. Кто-нибудь выловит, чего доброго.
Лампрея замолк и бросил отрезанную руку на угли. Огонь разгорелся, и через несколько минут с руки стал стекать жир. Запахло жареным.
– А вдруг сейчас явится безрукий покойник? – обратилась к Масиелу девчонка с модельными данными.
– Тогда мы ему покажем! Долго ли с безруким-то сладить...
Все точно с ума посходили из-за отрезанной руки. Накурились травки – и хоть бы что! Новенькой и девчонке с модельными данными приспичило нюхнуть. Но у нас ничего не было. На вечеринке – другое дело. Не для того мы сюда пришли.
Секс – вот чего нам надо.
Запах жареного поднялся до самой купы эвкалиптов и достиг противоположного берега реки. А вдруг этот запах проникнет в окно какому-нибудь полицейскому! Тот продерет глаза, станет искать, откуда эта вонь исходит, и припрется сюда. Ну и что? Найдет один пепел! Теперь ведь глубокая ночь – сразу-то он не проснется! Спит, небось, и видит во сне, что кого-нибудь повязывает.
– Смотри, как мясо поджарилось! – восхитился Лампрея. – Может, съешь кусманчик, Масиел?
– Отвали, Лампрея, – огрызнулся Масиел.
– Что, брезгуешь, потому что это рука негра?
– Да нет. Я съем, если сначала ты съешь.
– Да ладно тебе! Брезгуешь ведь, потому что это негритянское мясо.
– Я сам негр, как же я могу брезговать? Иди ты на хрен!
– Тогда жри.
Масиел выхватил отрезанную руку из огня, поднес к самому носу и понюхал. Потом поднес к носу Лампреи, но тот ее оттолкнул. Тогда Масиел предложил девчонкам, но те отшатнулись. Масиел положил отрезанную руку обратно в огонь, отщипнув перед этим от нее кусочек.
– Ну, что? Кто попробует?
– Я попробую, – отозвался Мальро, – но только после всех.
– Я не стану, – заупрямилась Патрисия.
– А я попробую, – пролепетала девочка с модельными данными.
Она взяла у Масиела кусочек, отщипнула совсем крошку, положила в рот и тут же выплюнула.
– Теперь твой черед, Масиел.
– Ни фига подобного. Ты же не съела. Просто в рот положила.
– Не все ли равно, – сказал Мальро.
– Мальро обещал съесть, – внес ясность Лампрея.
