Влада Воронова - Страницы тёмных снов

Влада ВОРОНОВА

Страницы тёмных снов

Страница 1: Раб своего счастья, Госпожа своей любви

— 1 —

На экране настенного телевизора шёл финал чемпионата страны по панкратиону, комментатор умело нагнетал зрительский азарт, но Эрику было не до спортивных страстей. Он оценивающе смотрел на себя в зеркало встроенного платяного шкафа.

Двадцать четыре года. Высокий, крепкий, зеленоглазый, черты лица правильные, гармонично сочетают брутальную твёрдость и нежный сладкий соблазн. Тёмно-золотистые волосы волнами спускаются на широкие мощные плечи. Идеальная мускулатура — не перекачан, не тяжёл, но и не хлюпик или заплывающий ранним жирком завсегдатай пивных. Кожа гладкая, словно шёлк, и лишь в центре груди несколько завитков волос да тонкая соблазнительная дорожка от пупка к лобку. Плоский крепкий живот, член большой, горячий и неутомимый, поджарая упругая попка, длинные стройные и крепкие ноги. Всё так, как любят женщины.

«Так почему же Госпожа Виолетта не пользуется мной? — размышлял Эрик. — Ей нравятся только брюнеты? Предпочитает девоподобных юношей хрупкого сложения? Или я слишком молод? На тех, кому меньше тридцати, Госпожи нередко вообще не смотрят. Но в доме Хозяйки… Госпожи Ингрид, — поправил себя Эрик, — были рабы на любой вкус. И её собственные, и практиканты со старших курсов Академии Рабов. Почему Госпожа Виолетта остановила свой выбор на мне, вынудила Госпожу Ингрид подарить меня ей, но становиться моей Хозяйкой не хочет?»

Эрик отошёл от шкафа к кровати, скрючился на ней, обхватил себя руками за плечи.

Впервые в жизни он чувствовал себя ненужным, отвергнутым, бесполезным и это было обидно до боли. Нет, не той сладкой и манящей боли, влечение к которой Эрик почувствовал в двенадцать и ради которой в пятнадцать добился зачисления в Академию Рабов. И не той мучительной, которая была в наказаниях. Эрик её ненавидел и боялся, но она приносила искупление, а потому заставляла принимать себя с покорностью и благодарностью.

От боли, которую причиняла Виолетта, хотелось повеситься.

«Почему она не скажет, что я делаю не так? Ведь Хозяйка должна учить раба выполнять свои прихоти, объяснять установленные ею правила».

Когда Эрика на Церемонии Выпуска купила Ингрид ван-Рейгер, то старший раб сразу же дал ему брошюрку с правилами её дома. А на следующий день, когда Эрик успешно сдал по ним экзамен, старший раб передал ему листок со списком обязанностей и сказал, что Хозяйка берёт каждого из рабов в свою спальню один раз в две недели — при условии, что он хорошо выполняет свою работу. Проштрафившийся оставался в одиночестве на месяц, а то и получал усиленное наказание.

Когда наступила очередь Эрика ублажать Хозяйку, он в полной мере познал её изощрённую и жестокую фантазию, плакал от боли, страха и унижения, но и блаженство получил сильнее, чем когда бы то ни было. Ингрид полностью освободила его от скопившегося в душе напряжения, чрезмерной психоэмоциональной энергии, дала отдохновение и свободу от себя самого. Следующей встречи с ней Эрик ждал как высшую награду.

Так прошло два года. Эрик служил своей Госпоже, безраздельно принадлежал ей и наслаждался этим, ежесекундно видя доказательства своей важности и нужности.

Он даже стал надеяться, что года через три Хозяйка заменит метку принадлежности, значок с её именем, который Эрик носил на одежде, ошейником, символом вечного владения рабом.

Но появилась Виолетта Корелли. И Хозяйка подарила ей Эрика. Почему, зачем — Эрик не знал. Понимал только, что Виолетте он не нужен.

И это было хуже самого сурового и жестокого наказания.

Виолетта, голубоглазая стройная блондинка двадцати восьми лет, хмуро смотрела на начальника, полненького невысокого брюнета с обширной лысиной.

— Я в порядке, мистер Робсон, — сказала она твёрдо и холодно. — И могу остаться на сверхурочную работу. У миссии очень много дел и мало времени.

— Оно и видно, в каком вы порядке, — фыркнул начальник. — Бледнючая, под глазами синяки. Ваша физиономия обеспечит нам дипломатический скандал. Если вас увидит любая из аборигенок, тут же обвинит всю миссию в сексизме, скажет, что мы эксплуатируем женщин.

— Кто бы говорил о сексизме и эксплуатации! — тут же взвилась Виолетта. — У этих тварей узаконено рабство! Мужчины лишены каких бы то ни было прав.

— Миз Корелли, вы не хуже меня знаете, что все мужчины островов Шактириáн и Дуплексиáн, как и все женщины острова Яньжэ́нь и уже упомянутого Дуплексиана идут в рабство только добровольно. Это закон, который неукоснительно соблюдается на всей территории архипелага Девиáнс.

— И этот закон делает людей рабами в пятнадцать лет! — рыкнула Виолетта.

— Возраст добровольного сексуального согласия. До его наступления вход на основные острова закрыт. Да и после него туда так просто не пускают, надо получить разрешение, пройти тестирование. Точности которого завидовал и такой знаток сексуальных девиаций как Зигмунд Фрейд. А с тех пор эта точность только возросла. И позвольте напомнить, миз Корелли, что в вашей стране возраст согласия наступает в четырнадцать. Именно с этих лет юноши и девушки имеют полное право трахаться с кем хотят и как хотят, мнения родителей и опекунов не спрашивая.

— Но ими не торгуют! — ещё больше воспылала гневом Виолетта. — И не вынуждают, будучи ещё ребёнком, выбирать разновидность рабства, потому что иначе не получить ни образования, ни работы!

— Миз Корелли, — устало сказал Робсон, — когда вы соглашались работать в нашей миссии, вы прекрасно знали, кто создавал эту страну и зачем. Поэтому отключайте лишние эмоции и отправляйтесь приводить себя в порядок. Речь идёт о пожертвовании на сто миллионов, а это полноценная больница в африканской глубинке, где даже палатка фельдшера в дефиците. Ваше чувство справедливости прекрасно, но только в том случае, когда используется вместе с мозгом.

— Мистер Робсон…

— В спа-салон, — отрезал начальник. — Или где вы там, женщины, красоту наводите. Счёт в бухгалтерию. Один раз я оплачу это как производственные расходы, потому что вы — ценный специалист, и от вас многое зависит в успехе миссии. Но ещё одна такая истерика, и вы отправитесь обратно в Нью-Йоркский офис.

Робсон вышел из кабинета. Виолетта спрятала лицо в ладонях.

Домой идти не хотелось. Там ждал свалившийся на голову раб. Точнее, несчастный, страдающий от стокгольмского синдрома человек, которому требовалась срочная помощь, а Виолетта не знала, как её оказать.

Она встала из-за стола, подошла к карте Девианса, висевшей на стене.

«И кому пришло в голову создать государство на основе сексуальных девиаций?» — вздохнула Виолетта.

Вопрос был риторический. Имена Великих Основателей знали все.

На небольшой, необитаемый и никому не принадлежащий архипелаг в Тихом океане Основатели и их последователи приехали в 1903 году. А спустя одиннадцать лет провозгласили себя государством. Их признали, даже не обратив внимания на то, кого легализуют — мир стоял на пороге войны, которая затронула все страны и континенты, поэтому крохотный нищий архипелаг никого не интересовал.

Заметили Девианс только в шестидесятые годы двадцатого века. И ничего не сделали, чтобы изменить его отвратительные порядки, потому что к тому времени банковская система Девианса превзошла швейцарскую, а производимые им лекарства спасали тысячи жизней. Девианс занимал прочную позицию и на рынке высоких технологий, принося сверхприбыли инвесторам.

А ещё он был вторым абсолютным нейтралом. Идеальным местом для любых переговоров, потому что никогда в них не вмешивался. Девиансцев волновала лишь собственная независимость и неприкосновенность.

Виолетта выругалась. Порядки Девианса вызывали у неё омерзение и возмущение.

Основных островов было пять, и делились они по сексуальным предпочтениям:

— Рейнбоуленд для тех, кого сейчас называют ЛГБТ;

— Пуритос для асексуалов;

— Шактириан для доминантных женщин и их рабов-мужчин;

— Яньжэнь для доминантных мужчин и женщин-рабынь;

— Дуплексиан для тех, кто любит менять доминирование на подчинение и обратно.

Окружены основные острова нейтральными или как их здесь называли, цивильными, где были обычные порядки — с поправкой на нравы Девианса, разумеется. Эти острова даже названий не имели, только порядковые номера: Цивиллер-1, Цивиллер-2…

На Цивиллере-7 расположены посольства, в том числе итальянское. И Эрик может получить там статус беженца, деньги на самолёт в Европу.

«Я спасу его из этого ада!» — твёрдо сказала себе Виолетта.

Эрик убирал квартиру Виолетты. Не дело рабу ждать, когда Госпожа объяснит, для чего он нужен. Не прояви в своё время Эрик инициативу и настойчивость, не стал бы инженером-программистом, да ещё и со специализацией в защите цифровых коммуникаций.