Елена Мычко - Поведение собаки. Пособие для собаководов
Наиболее больной вопрос — симпатия юной собаки ко всем встречным, ведь она действительно бросается к ним с самыми искренними выражениями дружественных чувств, часто ведёт себя просто подобострастно. Для него ещё не существует понятие «чужие» — враждебные к нему представители его вида, образно говоря, понятие «внутренний враг» щенку на второй стадии социализации неведомо. Взрослые собаки действительно никогда не обидят щенка в этом возрасте (подчёркиваем, речь идёт о собаках с нормально сформированным поведением). Более того, любой щенок, оказавшись в одиночестве и встретив незнакомую чужую собаку, получает некий минимум внимания: он может быть приведён ею в стаю, где о нём позаботятся, где его станут кормить.
Подобная социальная открытость щенка, возможность перейти в другую стаю, найти приёмных родителей дают совершенно новый уровень приспособленности. Ведь у достаточно многих видов забота о потомстве эгоистична, в ряде случаев это просто жёсткая программа, не позволяющая никаких вариаций. На какие ухищрения приходится идти животноводам, чтобы вынудить овцу с ягнёнком–одинцом принять под свою опеку сироту. Овца вполне может кормить двойню, даже тройню, но это должны быть её родные ягнята. Их образ запечатлевается матерью сразу после родов, непосредственно связан с запахом и вкусом её собственных вод. Проблема неприятия сироты настолько серьёзна, что над ней работают научные лаборатории в разных странах мира. И овца тут не исключение, а скорее правило: если лосиха, отелившись, потеряет на некоторое время своего телёнка из виду и он обсохнет, то она не станет кормить его, хотя и будет искать. Забредший на чужой охотничий участок щенок песца не только не может рассчитывать на дружественный приём, но должен бояться встречи с хозяевами — могут съесть. И только высокосоциальные виды животных (приматов мы оставим в стороне) приобретают альтруистическое отношение к детёнышам: неважно, родной он или нет, но он принадлежит к тому же виду. Напомним, что стремление многих взрослых сук к убийству подсосных (примерно до месячного возраста) щенков отнюдь не противоречит только что сказанному. Убийство маленьких щенков — вариант естественного отбора среди сук на умение следить за своим потомством и защищать его.
Как только вид приобрёл механизм, позволяющий спасать от гибели сирот, он сразу же повысил генетическую приспособленность. Гибель взрослого животного, родителя может быть вызвана случайными факторами, сохранение его генотипа стаей при усыновлении детёнышей компенсирует такую случайность. Кроме того, таким образом может происходить обмен генетическим материалом между стаями и снижение высокого уровня инбридинга, в норме присущего псовым. Приём в стаю чужих детёнышей может оказаться выгодным в тех ситуациях, когда большая стая обеспечивает более эффективные добычу пищи, защиту территории. Возможность для щенка поменять родную стаю на чужую оказывается очень неплохим шансом выжить, когда отношения в собственной стае сложились жёсткие, доминант плохо заботится о низкоранговых особях.
Последнее обстоятельство следует учитывать как раз тем владельцам, которые очень жёстко обращаются со щенками, то и дело наказывают, особенно сурово карая за подходы к чужим. Добиваются такие владельцы прямо противоположного желаемому: щенок послушнее не становится, он ощущает себя в их обществе скованно, откровенно боится и в конечном итоге может просто сбежать.
Третий период социализации
Он приходится на возраст 6–10 месяцев и непосредственно связан с активно протекающим половым созреванием. Только сейчас, когда раннее детство заканчивается и начинается взросление, собака включается в структуру стаи. В результате это резко осложняет для неё возможность лёгкой смены социальных партнёров и мирного перехода в другую стаю. В этом периоде чужие собаки уже могут проявлять агрессию к подростку, социальное окружение сужается, количество дружественных связей оказывается ограниченным, для образования новых нужны уже особые условия. Суть третьего периода в том, что собака разделяет мир по признаку «свои» и «чужие», к понятиям «МЫ» и «Я» добавляется «ОНИ». Последние также, безусловно, являются собаками, но собаками, априори могущими причинить вред, с ними надо быть осторожным. Это особенно явно видно на примере собак–парий, когда молодые собаки уже в отсутствие взрослых начинают самостоятельно проявлять агрессию к чужим. Этот этап социализации для собаки завершающий.
Поскольку собака воспринимает человека как представителя своего вида, то и людей в ходе последнего этапа социализации она разделяет на своих и чужих. Реакция на чужих зависит от породы: у сторожевых, охранных и подобных им собак отбор вёлся на агрессивное отношение к чужим, причём в ряде пород именно появление недоверчивой реакции на посторонних людей происходит очень рано, ещё в период становления «Я». У таких пород третий период социализации как бы вклинивается во второй, агрессивность появляется при первых же, ещё очень слабых, выбросах в кровь половых гормонов.
Однако в других породах, где отбор вёлся на дружелюбное отношение к человеку, агрессия на него не появляется и на третьем этапе социализации. У ездовых собак мы видим явно выраженную реакцию избегания чужих. У ряда собак–компаньонов третий период так полностью и не завершается. Он заканчивается формированием тесного круга общения. Собака очень предана хозяину, его семье, разлука с ними приносит ей сильные страдания, но ни нападать на посторонних, ни толком избегать их животное так и не научается. Такие породы по сравнению с прочими обладают очень высокой инфантильностью, такие собаки за всю жизнь так и не становятся совершенно взрослыми, они нуждаются если не в непосредственной опеке хозяина, то в теснейшем общении с ним.
Весьма интересен третий период социализации у собак специализированных охотничьих пород, особенно ярко видно это на примере гончих. С наступлением полового созревания, с взрослением не связано замыкание стаи, закрытие её границ. Такого на больших псарнях просто никогда не происходило, поскольку состав собак то и дело менялся. Вместо этого идёт очень своеобразная трансформация понятия «свой» применительно к человеку. В качестве своего воспринимается охотник с вполне определённой амуницией. Для современной гончей подробным признаком или атрибутом «своего», человека–охотника является ружьё. Собака, хоть раз побывавшая в поле, полностью доверяет любому человеку с ружьём. Это интереснейший случай, когда понятия «МЫ» и «ОНИ» являются атрибутивными у животных.
В ходе третьего этапа молодая собака не просто сталкивается с враждебностью других животных, но и научается определённым образом оценивать уровень опасности от них для себя. Если собака из другой стаи опасна в высшей степени уже тем, что она чужая, то в своей стае часть собак сохраняет к молодому животному дружелюбие, другие только терпят его, зато третьи откровенно третируют. Собака перестаёт быть личностью только для себя, она приобретает индивидуальные черты для прочих собак. Щенок по большому счёту не имеет пола, а его детский ранг в среде сверстников совершенно не интересует взрослых животных. При половом созревании молодая собака приобретает в поведении черты, которые для её соплеменников чётко ассоциируются с определённым полом, теперь она должна занять своё положение в стае, причём в соответствующей полу подсистеме.
Именно на третьем этапе социализации собака включается во взрослую систему иерархии, приобретает определённый социальный статус. Тогда же происходит бурное формирование межличностных связей как с одногодками, так и с другими, более взрослыми собаками. Первичная, щенячья, иерархия практически перестаёт существовать. Да, память о прежних симпатиях и антипатиях остаётся, может окрашивать отношения повзрослевших животных, но эти детские отношения перестают быть актуальными. Именно в этом возрасте становится возможным заключение лояльного союза, поскольку теперь надо объединять силы против внешнего мира. В расхожей шутке: «Против кого, братцы, дружим?» на самом деле скрыт глубокий биологический смысл. Пока окружающие сплошь добры к малышу, он может отвечать лишь большей или меньшей привязанностью, легко меняющейся и быстро забывающейся. Но стоит подростку понять, сколь по–разному к нему относятся прочие живые существа, и осознать, что одни могут помочь избежать неприятностей, доставляемых другими, как возникает основа для гораздо более глубокой и прочной привязанности, почва, на которой и взрастает лояльный союз.
Лояльный союз всегда выгоден и взаимоприятен. Как бы сильно ни хотел щенок попасть под опеку доминанта, не случится этого, пока в союзе не окажется приятной стороны и для последнего. Причём совершенно необязательно искать корни дружественных союзов только в лёгкости добычи пропитания, гораздо чаще они восполняют дефицит дружественных социальных контактов, снимают излишнее напряжение, только так, на наш взгляд, можно объяснить заключение союзов не только между однопомётниками или «бандитами»–изгоями, но и между высокоранговыми и молодыми кобелями.
