Сергей Гончаренко - Уроки добра
И хотя дальше, левее по склону, лежало еще семь бандитов, чернобородый Важа заколебался. Но в это время БТР почти достиг выхода из каньона и резко ускорил движение, сразу прекратив маневрирование.
— Они уходят! Бей их, Важа, жги их!
Важа снова припал к гранатомету, стараясь поймать в прицел цель, но тут со стороны «колонны» донесся гулкий выстрел. Боевики оглянулись, стараясь понять, что произошло. От «колонны» донеслось еще несколько автоматных очередей. Все это отвлекло бандитов, дало возможность БТРу перевалить за бугорок и скрыться из виду. Только сейчас боевики поняли, что их провели и все предыдущее было лишь прикрытием для прохода первой машины. Особенно отвлекающие выстрелы в тот момент, когда у боевиков оставался последний шанс, чтобы подбить БТР.
— Эх, шакал я паршивый, упустил! — яростно застонал и заскрипел зубами Важа. И не в силах сдерживать ярость, он выстрелил уже просто вдогонку БТРу.
Патрон гранатомета не долетел до БТРа целых метров сто и Верхов презрительно рассмеялся внутри машины.
— Ну вот, а ты боялась, — спокойно проговорил Валерий, обращаясь к взмокшему водителю. Тот только кивнул в ответ и слабо попытался улыбнуться, явственно стуча зубами. — Увидишь, что мы еще придумаем, когда будем назад ехать, Игорек, — уже совсем расслабленно и безмятежно сказал «три вэ», откинувшись всем телом назад и блаженно потянувшись.
— Ох, и не знаю даже, товарищ командир, — отозвался наконец водила, — Я и в этот раз чуть в штаны не наложил, а дальше так ва-а-ще…
— Не дрейфь, касатик, прорвемся! — снова усмехнулся Верхов.
* * *Кривой Гасабкули был вне себя от ярости. Он метался перед расстроенными боевиками, бывшими в засаде, размахивал кулаками и брызгал слюной.
— Как же вы, кретины, не поняли, что вас «делает» этот русский? Где были ваши головы??? Ах, шайтан! Да еще засветились под конец!!! Важа! Ты ж хотя бы в школе учился…
— Если это был Шайтан-Верхов, то он мог еще и не такое придумать… — хмуро оправдывался Важа.
В это время Кифаятулла, не торопясь, взял из рук ближайшего боевика АКМ и коротко брызнул огнем в сторону Важи. Голова его резко откинулась назад, потянув за собой и все тело бандита. Он упал.
— А это еще зачем? — развернулся к главарю Гасабкули.
— Я думаю это и в самом деле был Верхов, — не отвечая на вопрос, задумчиво проговорил Кифаятулла, — он ни черта не боится…
— Теперь забоится, — ответил Гасабкули, — Я приготовлю ему встречу…
— Так он же не поедет назад той же дорогой, тем более, что там были мои люди… На вертолете полетит наверняка… Когда?… Как узнаешь?…
— Как раз — нет. Если я правильно его считаю, то он именно так же и назад поедет, понимая, что мы его там ждать не будем… От обратного рассуждает сволочь…
— Ну смотри сам, — сказал Кифаятулла, поглаживая огромного пса, стоявшего рядом — только принеси мне его голову. Очень прошу, — и оглянувшись на боевиков, все еще стоящих вокруг, указал газами на тело Важи, — Похороните его. Герой был. Дурной только… беда…
Гасабкули позвал с собой старших боевиков и пошел с ними в под прикрытие деревьев. Он придумал как отловить Урус-Шайтана. Не ожидает умник такого… Старый Гасабкули еще покажет класс…
* * *В штабе дивизии членов Миссии ООН знакомили с офицерами, которые будут сопровождать их во время передвижений по особо опасным участкам. Эндрю сразу понравился достаточно молодой офицер, которого к нему приставили и с которым познакомили.
— Капитан Верхов, — представился последний.
— А вы вполне сносно говорите по-английски…, — удивленно проговорил Эндрю, — а вот я по-русски ни бум-бум…
— За три месяца Вы выучите много новых слов и определенных выражений… Неизбежно.
Эндрю хотел побыстрее подружиться с этим парнем, понимая, что работать будет легче, если у них установятся хорошие отношения. Верхов же напротив был весьма огорчен и озадачен этой новой для него функцией сопровождающего лица. И телохранителя. И переводчика. И проводника. И еще, наверное, черт знает чего! Вот зараза!!! В экскурсоводы записали! Дел других что ли нету!
— Я хотел бы показать Вам моего близкого друга, — сказал Эндрю, — пойдемте…
— А почему его не было на общей встрече? — спросил «три вэ».
— Он не любит большие скопища людей…, ему ближе уединение, — рассмеялся Эндрю.
Через несколько минут они добрались до помещения, где временно поселились Эндрю, Алессандро и Вар.
— Постойте-ка здесь минутку, — обратился Эндрю к Валерию, открывая дверь, — сейчас я вас познакомлю…
Из-за двери послышалось шумное сопение и тяжелые прыжки.
— Собака — понял Валерий, — только этого мне не хватало… Собака!
В дверях показалась собачья голова, невиданных размеров и форм. Внимательно посмотрела на Валерия и несколько раз с шумом втянула воздух. В собачьей груди начал наростать гулкий рокот…
— Эй, Вар, нельзя! — громко скомандовал хозяин и слегка одернул собаку за ошейник. — Если вы отойдете еще шагов на пять, то я смогу выйти вместе с ним и вы все же познакомитесь.
Верхов не мог сказать, что он был без ума от собак. Когда-то в детстве, как и большинство мальчишек, он конечно мечтал о собаке, но когда этого не произошло, внутренне успокоился. До этой войны. Здесь он стал относится к собакам весьма настороженно. Он видел, что делали огромные собаки боевиков с людьми… Видел последствия их нападений… Истерзанные трупы, разорванные горла, оторванные конечности… Знал, что ваххабиты специально готовят собак-убийц… Он научился убивать такую нападающую собаку одним движением рук, попадать с первого выстрела… и влет…
С другой стороны, он конечно очень ценил работу армейских собак-саперов и спасателей, розыскников и охранников. Он, служивший в батальоне охраны Зоны вокруг Чернобыля, конечно помнил какие страшные стаи волков там развелись, что они там вытворяли… и как в борьбе с ними помогали служебные собаки. Но преодолеть в себе какую-то глухую неприязнь к ним уже не мог. И теперь, когда он увидел собаку англичанина, да еще такую здоровенную (пусть и совсем непохожую на псов бандитов), он не на шутку засомневался в том, что у них получится работать вместе. Наверное придется менять напарника. А лучше — вообще отказаться…
— Пожалуйста, держите собаку, — тихо произнес Верхов, — он чувствует мое отношение, видимо…
— Он все чувствует и все понимает. Он просто как человек. Он мой друг.
Вар продолжал подозрительно присматриваться к человеку, к которому его постепенно подводил хозяин. Он слышал, что люди разговаривают в спокойном тоне и чужак не выказывает плохих намерений. Но в нем Вар не чувствовал и никакого дружелюбия. Никакого. И это настораживало.
— Пожалуй, я не очень-то хочу с ним знакомиться…, — медленно проговорил «три-вэ», — я к собакам равнодушен.
Эндрю, услышав эти слова, как-то разом поскучнел и, ни слова не говоря, повел собаку в помещение.
* * *Дети Лани родились поздно ночью и, к величайшему огорчению Зии, их родилось только пятеро. Два кобелька и три сучки.
— Дед, ну почему их так мало? Я хотел, что бы их было десять…, — хныкал маленький Зия.
— Даже если бы Аллах дал ей и двадцать щенков, то мы утопили бы из них пятнадцать. Больше пяти ни ей ни нам не прокормить, сынок, — ответил старый Хамит-ага. — Может и пятерых будет слишком много…
— Нет! — вскричал Зия, — ни за что!!! Я не дам убить маленького!
— Да никто их уже и не тронет теперь. Теперь они — наши дети… — успокоил Зию Хамит-ага.
Лани, изнуренная долгими и тяжелыми родами (все щенки оказались на редкость крупными), неподвижно лежала на своем месте, прикрыв глаза и тяжело дышала. Старый Хамит-ага как следует обтер щенков сеном и подложил их под суку. Малыши, попискивая и даже поскрипывая, неуверенно и неуклюже пытались найти соски матери, откуда так призывно пахло молоком. Их попытки были в большинстве случаев неудачными и щенки громко и возмущенно пища, скатывались от брюха матери. Лишь один малыш, возможно самый упорный и настойчивый, дотянулся, наконец, до соска и мертвой хваткой вцепился в него, сладостно зачмокав.
— Нам нужно присматривать за Лани, — сказал старик, — видишь, уже скоро полдень, а она все никак не встанет… Плохо.
— А что? Что нужно сделать? — воскликнул Зия, — принести ей воды? Или хлеба? Может нужно помочь ей встать?
— Нет. Она должна сама встать и выйти попить. Тут близко совсем. А она что-то не встает… Не дай бог…
Дед, не договорив, хмуро покачал головой и пошел в дом. Зия не хотел даже на минуту отойти от Лани и ее детей. Ему казалось, что в его отсутствие непременно что-то плохое может произойти. — Нет, надо постоянно быть с ними, — думал он. — Если что, то я смогу сразу деда позвать или сделать что-то… А так…
