Н Яблонский - Воспитание, дрессировка и натаска легавой
Может быть я и ошибусь, если скажу, что чутье сеттера более долговечно, нежели чутье пойнтера. Повторяю, что все мои выводы есть только плод моих долголетних наблюдений и практики, на основании чего я убежден, что чутье у сеттера остается до глубокой старости и остается почти в той же мере, в какой оно было и раньше. Я только одного старого пойнтера видел с порядочным чутьем, да и то владелец его, на мое замечание, что чутье у его собаки до сих нор еще порядочное, сказал мне:
— Посмотрели бы вы, что за дивное чутье было у Доля лет пять назад: теперь и половины его не осталось.
Сеттеров же старых, очень чутьистых, я и сам имел и видел множество. Первая моя подружейная собака были старая сука кровей прежних английских сеттеров. Дианка моя очень плохо видела и совершенно оглохла, от старости, но работала на славу, поражая всех видевших ее в поле охотников своим выдающимся чутьем. У прежнего барнаульского охотника И.К. Платонова очень старый сеттер чуть не до дня своей смерти обнаруживал такое выдающееся чутье, что оставалось только удивляться.
Поиск. Поиск и у сеттеров и у пойнтеров быстрый на карьере; но у первых он более осмысленный, нежели у последних. Что же касается общей красоты и стильности поиска, то приходится сознаться, что карьер пойнтера более красив, чем у сеттера. Я могу сравнить карьер пойнтера только с карьером кровной английской скаковой лошади. Из сеттеров красивее всех идут английские они как бы, стелятся из стороны и сторону на полном карьере. Некрасив, сравнительно, бег ирландца, напоминающий собой волчий скок.
Подводка. Я не знаю, кому отдать преимущество в подводке к причуянной дичи. Оба, и пойнтер и сеттер, вполне выдержанные, подводят с такой картинной страстностью, что трудно и желать лучшего. Оба ведут, как по нитке, едва переступая с ноги на ногу, и, кажется, каждый из них вот-вот замрет в картинной стойке. Пойнтер, прихватив запах дичи, в большинстве ведет к ней ровно, почти — что не пригибаясь к земле; сеттер же вытягивается как-то весь и почти припадает к земле.
Стойка. Что касается стойки, то пойнтер преобладает несколько над сеттером. У пойнтера, еще в щенячьем возрасте, заметна большая наклонность к каталепсической стойке; он трех-четырех месячным щенком уже долго стоит над всем, что только обращает на себя его внимание, будьте голубь, курица, муха — ему все равно. У сеттеров стойка такое же врожденное качество, как и у пойнтера, хотя, к сожалению, приходится сознаться, что среди первых встречаются также экземпляры, у которых приходится не только развивать, но и вырабатывать стойку. Я не видел ни одного пойнтера, у которого пришлось бы вырабатывать стойку, а у сеттеров, в особенности у ирландцев и у гордонов, иногда приходится прибегать к этому.
Выносливость. Выносливость, какую кто требует от своей собаки, вещь довольно условная. Я скажу, например, что считаю свою собаку вполне выносливой, если она, и конце июля или в начале августа месяца, в течение, положим, недели выдержит охоту изо дня в день, работал, понятно, только в утренние и вечерние ноля и отдыхая среди дня, в жар; другой же такую выносливость может найти недостаточной и требовать от собаки более продолжительной работы. По-моему, это требование более чем чрезмерно: собака не машина, и ей нужен отдых. Попадаются, положим, собаки, обладающие прямо-таки изумительной выносливостью; но это исключение, а не общее правило.
Я знавал нескольких таких, которые всякого смело могли поразить своей выносливостью. О прежних английских сеттерах нечего говорить, так как почти все они, за редкими исключениями, отличились поразительной выносливостью, из легавых моего времени я укажу на двух, выносливость которых была прямо-таки изумительна. Одна из них кофейно-пегий пойнтер-сука Мод, вышедшая из известного питомника А. А. Ланского, и принадлежавшая ныне умершему барнаульскому охотнику Я. А. Сулину, настолько была вынослива, что после месячной охоты, изо дня в день, по степи за тетеревами и белыми куропатками, даже и с тела никогда не спадала. Один такой месячный сезон охоты она работала на моих глазах, и каким ходом она пошла в первый день работы, таким же и закончила его в последний. Надо знать при этом, что в Барнаульском уезде, Томской губ., охота по выводкам тетеревей и белых куропаток совершенно разнится от таковой же охоты у нас. Там выводки как той, так и другой дичи, держатся в степной местности, вблизи хлебов и небольших колков (отъемников), и эта, виденная мною в течение месяца работа Мод тем более заставляет поражаться, что охотившиеся с ней все время разъезжали но степи в экипаже и выходили из него только тогда, когда Мод находила выводок. Поиск этой собаки, хотя и не совсем правильный, был замечательно быстрый и широкий; ноле она брала всегда, прямо-таки, чудовищное.
Другая собака, отличавшаяся выносливостью, был лаверак, происходивший от моей Долли Джека Н. А. Шмотина и принадлежавший последнему. Он всегда сопутствовал своему владельцу во время его верховых поездок в тайгу на прииска и во всю дорогу, туда и обратно, носился из стороны в сторону, разыскивая дичь. А мой постоянный спутник в горах южного Алтая — ирландец Бульба разве не доказал свою изумительную выносливость, совершив вместе со мной путешествие приблизительно 700—800 километров во время моей поездки по р. Курчуму, все время работая без устали впереди моей верховой лошади?
Я не берусь решить окончательно, кто окажется выносливее пойнтер, английский сеттер или ирландец; но думаю, что, втянувшись в работу, при хорошем здоровье и подходящей для работы местности, все эти три породы будут одинаково выносливы. К сожалению, не могу сказать того же про гордона, так как не видал из них очень выносливого.
Привязанность к хозяину. Чувство привязанности к своему хозяину гораздо более присуще сеттеру, нежели пойнтеру.
Редкий сеттер, разве первоначальный только или же приученный к этому, пойдет с чужим на охоту; а пойнтер почти всякий, даже и многопольный, пойдет за чужим, раз только увидит, что он взял в руки ружье, и услышит, что его позвали за собою. Если вам случалось приобретать собак не щенками, а уже взрослыми, то думаю, вы замечали, что раз это был пойнтер, он быстро привыкал к вам и скоро осваивался на новом месте, нисколько не думая о своем прежнем хозяине. Наоборот же, сеттер, приобретенный вами взрослым, почти не ест даже первые дни, прячется куда-либо в укромное место и довольно долго тоскует о своем прежнем хозяине. Насколько скоро пойнтер забывает своего прежнего хозяина, настолько долго сеттер помнит его. Мне не один раз случалось встречать моих сеттеров через три-четыре года после того, как они поступали в другие руки, и эти замечательно привязчивые собаки всегда быстро узнавали меня и обнаруживали удивительную радость.
Жар и холод. Общее положение здесь будет таково: насколько легче пойнтер переносит жару, настолько же легче сеттер переносит холод.
В сильную полуденную жару как сеттер, так и пойнтер — оба неважные работники; да и кто из охотников не отдыхает в это время обыкновенно? Нужно быть очень жадным к дичи и вовсе но жалеть не только собаку, но и себя, чтобы, взявши доброе утреннее поле, не отдохнуть самому и, не давая отдыха своей собаке, продолжать охоту в течение всего дня.
Говоря все это, я имею в виду только охоту по лесной и степной дичи; на болоте же, где ваша собака всегда имеет возможность напиться и выкупаться, даже и сеттер может работать в течение целого дня в жаркое время, не говоря ужо о пойнтере, обладающем короткой шерстью. Другое дело холод: тут сеттер в работе всегда останется победителем. Можно, положим, и с пойнтером охотиться хотя бы далее в заморозки, но высыпкам отлетных и пролетных бекасов и гаршнепов. Страсть не разбирает, и ваш пойнтер будет работать, несмотря на холод, но как кому, а мне всегда неприятно и жалко смотреть на дрожащую, скрюченную от холода фигуру пойнтера.
Считаю уместным сказать здесь, что сеттер не отказывается от какой бы то ни было работы в поле и верой и правдой служит своему хозяину; пойнтер же, при некоторых неблагоприятных для него видах охоты, положительно отказывается работать и начинает чистить шпоры. Так, например, но густым тернам наших южных степей за серыми куропатками, по колючкам за фазанами или по густым камышам пойнтер вовсе не работник. Сеттер же, благодаря своему более прочному одеянию, работает здесь во всю, игнорируя всякие тернии и колючки, насколько это представляется возможным; тогда как пойнтер, сунувшись туда раза два-три и исколовши свою нежную шкуру, сконфуженно явится к своему хозяину и больше не пойдет, несмотря на все приказания и увещания охотника.
Пойнтер-изнеженный и весьма неохотно переносит всякие лишения, так нередко встречающиеся на охотах: сеттер же в этом отношении, привыкший ко всяким лишениям и закаленный настолько, что никакой холод, никакой дождь пополам со снегом, ни колючки там разные не производят на него ровно никакого впечатления и не препятствуют ему добросовестно делать свое дело.
