Джон Кац - Собака, любовь и семья
— Я очень сознательно подошла к этому вопросу, — вспоминала Диана. — Мне так часто приходилось видеть необученных собак… Ужасно, когда хозяева постоянно кричат на них. Мне хотелось, чтобы наши отношения с Кеосом с самого начала строились на любви и доверии.
Во время прогулок по Монтклеру мне нечасто доводилось встречать людей, которые придавали бы такое значение дрессировке собаки. Диана заказала множество книг о позитивном подходе к обучению (опираться следует на естественные привычки собаки, поощряя желательные действия и корректируя нежелательные). Этот способ принципиально отличается от традиционного (собаки — стайные животные, которым нужно указать их место).
Она решила ознакомиться с информацией, а затем выбрать то, что ей подойдет. Инстинктивно она склонялась к позитивной методике, но не боялась исправлять ошибки Кеоса с помощью твердо сказанного «фу» или — что случалось гораздо реже — «плохая собака». Так Диана поступала в критических ситуациях, когда дело касалось безопасности щенка, если он неосторожно выбегал на проезжую часть или пытался погнаться за грузовиком. Она видела, как, стремясь порадовать собаку, люди часто не знают меры и перевозбуждают животное, заваливая его игрушками, слишком часто выводя на прогулки, затевая слишком активные игры и возню. Все собаки легко возбуждаются, но лишь немногие из них умеют быстро успокаиваться.
Инструктор посоветовал отложить начало занятий до тех пор, пока Кеосу не исполнится четыре месяца, но согласился с общей концепцией воспитания, посоветовав Уиндшипам избегать игр, поощряющих собаку кусать, тянуть или грызть. Необходимо не забывать хвалить собаку, когда она ведет себя спокойно, приучать к прикосновениям и поглаживаниям.
На то, чтобы усвоить навыки чистоплотности, Кеосу понадобилось около недели.
— Я только раз или два повышала на него голос, — с гордостью сообщила Диана. Она строила отношения, о которых мечтала, и радовалось, если у нее это получалось.
В первые дни щенок с непривычки скулил, но потом стал охотно проводить время в своей будке с игрушками и косточками. Диана приучала его постепенно, ежедневно оставляя одного сначала на пятнадцать, потом на тридцать минут и, наконец, на целый час для того, чтобы в дальнейшем все члены семьи могли одновременно уходить из дома. Конура — она прочитала массу литературы на эту тему — никогда не использовалась для наказания, только как личное убежище щенка; там он всегда находил что-нибудь подходящее, чтобы поиграть или погрызть.
— Это не жестокость, — собака должна слушаться хозяина, а не наоборот. Я хочу иметь возможность уходить из дома, не терзаясь чувством вины и не беспокоясь о том, что в мое отсутствие Кеос сгрызет весь дом. Чтобы, возвращаясь домой, мы не нервничали и не расстраивались, ожидая увидеть что-нибудь ужасное. В какой-то книге мне попалась хорошая мысль: «не оставляйте собаке шансов напроказничать, тогда она не сумеет этого сделать».
Руди — как истинный лабрадор — был полон энергии и с энтузиазмом жевал и портил все, что ему попадалось. Когда он написал на ковер в гостиной, Сэм и Джина вышли из себя. Сэм схватил щенка за шиворот и с воплем «фу! плохая собака» вытолкал за дверь.
Когда он забрался в корзину с бельем, Сэм выхватил оттуда изжеванную рубашку и сунул ее Руди под нос, а потом отшлепал воскресным номером газеты. Щенок взвизгнул и в ужасе убежал.
Пару раз, застав Руди с поличным, Сэм тыкал его носом в испражнения и выталкивал во двор — общепринятая методика приучения к чистоплотности.
Решив, что этого недостаточно, он, по рекомендации кого-то из сослуживцев, насыпал пригоршню монет в жестяную банку из-под газированной воды, и плотно запечатал крышку. Заметив, что собака присаживается или что-нибудь грызет, Сэм с грохотом швырял банку на пол, и испуганный Руди тотчас же убегал. Талантливый специалист, любящий муж и отец он отнюдь не считал такие методы жестокими или унизительными — ведь в свое время точно так же поступал его родитель. Однако февраль, пришедший на смену январю, доказал всю несостоятельность подобной методики.
В довершение всего Сэма раздражало, что сын, который, как предполагалось, должен был стать настоящим хозяином лабрадора, полностью устранился от его воспитания.
— Собаку мы покупали для Кейта, но оказалось, — и наш случай не единственный, — что ему нравился щенок, а вовсе не собака, в которую тот превратился. Мы все видели симпатичную щенячью мордашку, но не задумывались над тем, в какого бегемота он вырастет. Словом, попытались прыгнуть выше собственной головы.
Сэму пришлось признать, что Кейту больше по душе компания друзей и компьютерные игры. Он с огорчением добавил, что винит только себя, — они с Джиной никогда не спрашивали Кейта, хочет ли он ухаживать за собакой.
— Кейт живет очень насыщенно, — поддержала мужа Джина. Их сын участвовал во всем на свете — от соревнований по видеоиграм до настоящих футбольных матчей, брал уроки игры на гитаре и носился по всему городу на своем видавшем виде велосипеде. — Мы совершили ошибку.
И весьма распространенную. Разделяя общепринятое заблуждение, родители считали, что жизнь ребенка нельзя считать полной, если у него нет собаки. Однако в отличие от остальных атрибутов детства — велосипеда, уроков музыки, лагеря отдыха на лето — собака требовала ежедневной заботы, притом в течение долгих лет. Дети часто просят купить им собаку и, пока клянутся, что будут заботиться о ней, вероятно, сами верят своим обещаниям. Но ведь жизнь подростков так стремительно меняется, а вместе с ней меняются и их желания.
Кейт совсем не хотел брать на себя ответственность за Руди, а родители не чувствовали себя вправе принуждать его к этому. Если бы они настояли на своем, все равно это ни к чему бы не привело, поскольку сын не слишком интересовался дрессировкой собак. Да и застать его дома тоже было нелегко.
Катрина не могла справиться с Руди, она была еще слишком мала, а Кармен боялась собак, в результате большую часть дня пес проводил под арестом в кладовой. К тому времени, когда Кармен выпускала его на задний двор, он был на грани помешательства. Впрочем, и во дворе его не оставляли надолго — он лаял и выкапывал ямы на газоне.
Вскоре он перестал помещаться в кладовой. Мучаясь от скуки и недостатка движения, пес прогрызал картонные заграждения, возведенные О'Брайенами перед уходом на работу, с легкостью отодвигал стулья, подпиравшие картонные коробки, и без труда перепрыгивал барьеры, какими обычно преграждают дорогу младенцам, только что научившимся ходить.
Даже когда Кармен и дети были дома, вернувшись с работы, старшие О'Брайены нередко обнаруживали настоящий разгром — следы собачьих зубов были на письмах и газетах, ножках столов, кроссовках, да мало ли еще где. Это вызывало новый взрыв возмущения и наказание газетами. Теперь окружающие уже не считали Руди забавным. Он прыгал на них, лаял, и никто не знал, как его остановить.
О'Брайены не хотели замечать, что Руди чувствовал себя одиноким. Его не бросили в парке и не отдали в приют, но постепенно он стал отверженным.
Лабрадоры — терпеливые, любящие и надежные собаки, однако люди иногда забывают о том, что эту породу вывели для охоты. Это крупные, сильные животные с мощными инстинктами, побуждающими их копать землю в поисках пищи. Лабрадорам необходима дрессировка, но О'Брайены не имели ни времени, ни желания заниматься с собакой. Тем не менее, расставаться с Руди они не собирались.
— Отдать Руди? Ни за что! Это собака Кейта, — отрезал Сэм. Мне показалось, что он растерян. О'Брайены считали, что относятся к той категории людей, которые берут в приюте собак, а не сдают их туда.
— Собака стала для нас настоящей головной болью, — признался Сэм. — Мы думали, что сделали отличный подарок сыну, но теперь не представляем, что нас натолкнуло на подобную идею.
Однако и Сэм и Джина упорно продолжали надеяться на то, что Руди перерастет свои недостатки, успокоится и привыкнет.
Когда на улице потеплело, они попробовали оставлять его на заднем дворе, привязав к стволу дуба. Пытаясь избавиться от поводка, Руди бегал вокруг дерева, пока не запутывался до такой степени, что едва мог шевелиться. Вернувшись домой, хозяева находили его задыхающимся и обессилевшим.
О'Брайены поняли, что это опасно: собака могла задохнуться. Тогда, посоветовавшись с хозяином зоомагазина, они сдались и приобрели конуру. Казалось, Руди вздохнул с облегчением — наконец, у него появился собственный угол, место, где он не доставлял окружающим никаких проблем.
Диана с самого начала стала приучать щенка к конуре, понимая, что ему необходим укромный уголок, где он мог бы побыть один. Для хозяев Руди покупка конуры стала жестом отчаяния. С появлением конуры Руди действительно стал спокойнее, а его хозяева получили передышку. Теперь его можно было оставлять там вместе с любимыми косточками и отмахиваться от разговоров о дрессировке и налаживании отношений. Руди превратился в так называемую «собаку в клетке» — таких животных покупают, поддавшись минутному порыву, а затем обрекают на тюремное заключение, продолжающееся изо дня в день, пока хозяева работают или учатся.
