Джон Долан - Джон и Джордж. Пес, который изменил мою жизнь
– Нужно будет поговорить о твоих налогах, – пошутила она, когда чуть позже мы разговорились.
Видеть всех моих племянников и племянниц состоявшимися и взрослыми людьми было просто потрясающе.
Отец Гэри тоже пришел на выставку, и, хоть я и не смог уделить им много времени, я точно знал, что они с Гэри снова встретились после долгих лет, проведенных в разлуке. Это очень много для меня значило, ведь я хотел, чтобы мое искусство помогало другим, а не только давало нам с Джорджем возможность заработать пару фунтов. Как выразился Дэвид, когда я рассказал ему о своем участии в благотворительности, «в этом вся суть». Тот вечер стал для меня переломным моментом, и мне хотелось использовать это с умом и помогать другим.
Пришел и мой хороший друг Джорджи Трикс, и это меня тоже очень обрадовало. Он был одним из тех ребят, с которыми я залез во двор автомеханика, когда мне было четырнадцать. С ним был его сын, который немного отстает от сверстников в развитии. Я увидел его впервые в жизни и с трудом справился с эмоциями, радуясь новой встрече с Джорджи, ведь прошло больше двадцати лет. Я был так тронут, что спросил, могу ли как-то помочь его сыну. Расчувствовавшись, я готов был дать ему денег на поездку в Диснейленд или что-нибудь подарить. Джорджи сказал, что его сыну нельзя летать, но он ценит мой порыв. В общем-то, Джорджи не нужна была помощь, он и сам отлично справлялся. Он женился на Трэйси, в которую был влюблен с самого детства, и работал на хорошей должности в рекламном агентстве. Я был очень рад за него и не сомневался, что Дот тоже радовалась бы. Она дружила с мамой Джорджи, Энни, и обе они очень переживали за наше будущее. Думаю, и Дот и Энни были бы поражены нашими достижениями и гордились бы сыновьями.
* * *Вечер продолжался, и наконец я почувствовал, что устал, и вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. В галерее было полно народу, люди стояли плечом к плечу, мне было жарко, и я был вымотан столкновением моего прошлого с настоящим.
– Ты в порядке? – спросил Джорджи, который тоже вышел подышать.
– Думаю, я просто в шоке, – неожиданно для самого себя ответил я. – Чувствую себя, как будто оказался в незнакомой стране.
Не уверен, знал ли Джорджи, что на это сказать, но ему и не пришлось отвечать, потому что неожиданно я услышал женский голос:
– Джон, ты меня помнишь?
– Конечно, помню, – сказал я, как только разглядел лицо женщины. – Ты Сара!
Я не видел ее с тех пор, как она была подростком, но сразу узнал: Сара была старшей дочерью Джимми Долана.
– Мы видели тебя в новостях! – сказала она. – Отец часто думал, где ты пропадал все эти годы.
Конечно же, я спросил ее о Джимми, и Сара сказала, что ему ампутировали ногу из-за диабета. Я расстроился и пообещал больше не пропадать. Мне очень хотелось спросить, пытался ли Джимми найти меня, но я не стал. В голове роились сотни вопросов, но я не мог больше получать новую информацию. Все эти разговоры можно было оставить на потом, на сегодня было достаточно.
К десяти часам я уже не мог дождаться, когда можно будет уйти домой. Нервы мои не выдерживали, я чувствовал физическую и эмоциональную усталость. Мне нужно было побыть наедине с Джорджем и попытаться осмыслить все, что произошло.
Только на следующий день я узнал, сколько мы заработали, и значение выставки в моих глазах еще больше возросло.
Все портреты Джорджа и виды Хай-стрит разошлись по цене от двадцати до пятидесяти фунтов за штуку, еще мы продали тридцать совместных проектов, за каждый из которых дали от пятисот до трех с половиной тысяч фунтов. Выручка составила тридцать пять тысяч фунтов, а если прибавить пятнадцать тысяч, заработанные на предпродажах, выходило пятьдесят штук. Пятьдесят штук за искусство! Вот так вот.
Пятьдесят штук! Сумма казалась нереальной, но меня волновали не столько деньги, как то, что произошло с моей семьей.
– Когда такси остановилось и я увидел, как много народу пришло на выставку, я почувствовал огромную гордость, – сказал мне Дэвид.
Его слова произвели на меня большое впечатление. Он не мог сказать ничего лучше. Много лет я был уродом в своей семье, но наконец-то смог чего-то добиться. Для меня не могло быть лучшей награды, чем признание моих заслуг старшим братом. В тот момент я мог умереть и отправиться на небеса, ведь я достиг главной цели в своей жизни.
– Говорил же я, что у меня все получится, да? – сказал я Джорджу.
Он внимательно смотрел на меня, пока я вспоминал события прошедшего дня.
– Семья гордится мной, – добавил я, похлопав его по загривку. – Кто бы мог подумать?
На морде Джорджа снова появилось хитрое выражение, которое я уже видел в тот день, когда Грифф рассказал мне о предпродажах. Казалось, Джордж спрашивает:
– И когда же я получу свою половину?
Я сгреб его в охапку и крепко обнял. Он заслуживал больше половины. Я абсолютно всем был обязан Джорджу.
Эпилог
Пока я писал эту книгу, я задумался над двумя серьезными вопросами. Когда все пошло не так… и когда все стало, как надо?
Прошло уже восемь месяцев после выставки, а я все еще пытаюсь осознать, какую встряску устроила мне жизнь.
Как я уже говорил, я не считал выставку только способом заработать и обеспечить будущее себе и Джорджу. Мне хотелось изменить жизнь других людей, вдохновить бездомных и вообще всех, у кого есть проблемы, с которыми мне пришлось столкнуться.
Мне представился шанс написать книгу, и это настоящая удача, потому что я могу рассказать о своем прошлом и объяснить, как и почему сбился с пути. Искренне надеюсь, что каждый, кто читает эти строки и кому повезло начать жизнь лучше, чем мне, поймет, что порой люди вляпываются в дерьмо просто потому, что так устроен мир.
* * *Я не родился плохим. У меня не было генов, которые сделали меня вором, наркоманом или бездомным. Мне просто не шла карта, как и многим в этом мире, и понадобилось немало времени, чтобы перетасовать колоду и привести все в порядок.
Я никого не виню. Многим на старте было гораздо хуже, и я понял: какие бы карты тебе ни выпали, жизнь сложится так, как ты сам решишь. Не стоит закапывать свои таланты в землю – а таланты есть у каждого! Их нужно использовать для того, чтобы снова и снова вылезать из дерьма, и как можно быстрее.
Оглядываясь назад, я не могу поверить, что мне хватило дерзости много лет подряд совершать ограбления. Разумеется, я не горжусь криминальным прошлым, хотя воспоминания о некоторых проделках до сих пор заставляют меня хохотать.
Когда я был моложе, я пытался убедить себя, что преступления, которые я совершал, никому не причиняли вреда, но теперь я так не считаю. Не бывает преступлений без жертв, даже если ты просто забрался в чертов «Данкин Донатс»!
* * *Пока мы с Гриффом готовили выставку, я все повторял ему, что мы не должны забывать о благотворительности. Я верю, что дающему воздается. Сидя на улице, я многое получал благодаря милосердию других людей и теперь очень хочу вернуть долг обществу.
Я только начинаю работать с благотворительными организациями: отправил свои рисунки в ЮНИСЕФ и фонд «Большое дело». Кроме того, я помог «Центрпойнту», предоставив картину для благотворительного аукциона, и недавно принял участие в общественном арт-проекте при поддержке музея Лондона. Мне хочется поддерживать всемирные благотворительные организации и помогать людям в Индии, у которых нет доступа даже к элементарной медицинской помощи и питьевой воде, не говоря уж о крыше над головой.
После успеха моей выставки Грифф открыл постоянную галерею Говарда-Гриффина в доме номер 189 по Шордич-Хай-стрит. А в конце этого года мы с Гриффом устраиваем выставку в Лос-Анджелесе, такую же, как в Лондоне, но с лос-анджелесской панорамой в качестве основы для новых совместных проектов. Честно говоря, мне по-прежнему в это не верится – этого, черт возьми, просто не может быть! Мне до сих пор кажется чудом, что у меня появился паспорт и деньги, чтобы добраться в США, что уж говорить о новой выставке…
* * *Моей сестре Джеки в этом году исполнилось пятьдесят, и меня пригласили на вечеринку в небольшом клубе на Чансери-лейн.
– Ты ведь придешь, да? – заранее уточнил Малкольм.
– А кто еще будет? – спросил я.
– Семья и друзья, – ответил он. – Ты должен прийти!
Совсем недавно о таком разговоре я мог только мечтать, и, конечно, я согласился.
Джеки выглядела прекрасно. Здесь были не только родственники, но и многие люди из ее прошлого, включая старых школьных приятелей и друзей, которых я знал еще со времен Президент-Хауса.
Как и на выставке, впечатлений было море. Многие знали о проблемах, с которыми я столкнулся в жизни, и, честно говоря, мне было немного неуютно, я переживал из-за того, что они говорили обо мне. Может, теперь они будут говорить что-то хорошее, но я не был уверен.
