Венди Холден - Угги. Моя жизнь

Моя симпатичная мохнатая мордашка с отчетливо проступающей сединой будет смотреть с больших экранов всего мира. Меня будут показывать в высоком разрешении с высоты двадцать футов в таких отдаленных местах, как Нью-Йорк и Рим, Лондон и Пекин, Париж и Токио. Я беспокоился, что в высоком разрешении мой нос может показаться слишком большим.

Для шоу-бизнеса характерно, что хорошие новости чередуются с плохими. Моя поездка в Канны не состоялась.

Решение о моем участии в фестивале оттягивалось до последнего момента, поэтому, когда наконец было принято, уже не осталось времени на организацию поездки, условия которой должны были соответствовать непростым требованиям.

Zut alors!   [14]

О чем я жалел? О многолюдных бульварах, особенно о знаменитой набережной Круазет, вытянувшейся вдоль морского побережья; о назойливых папарацци, от которых нигде нет спасения; о бесконечных изнурительных фотосессиях и интервью.

Увы, Бриджит придется подождать.

Большинство моих коллег по «Артисту» поехали на премьеру и проделали отличную работу по продвижению нашего фильма. Я был в восторге, когда узнал, что Жан победил в номинации «Лучшая мужская роль».

Я бы с удовольствием поздравил его, черт возьми!

Было очень досадно, что я не смог лично принять самую престижную премию для животных – «Собачью пальмовую ветвь», присужденную мне международными кинокритиками за лучшую роль в исполнении собаки.

«Угги талантливый, обаятельный, остроумный и смешной», – заявили судьи.

«Собачья пальмовая ветвь» ничуть не похожа на «Золотую пальмовую ветвь», которую присуждают людям, это лишь игра слов. На самом деле награда представляет собой кожаный ошейник. Он стал моим любимым.

За одиннадцатилетнюю историю этой награды ее были удостоены пес по кличке Мопс, снявшийся в картине «Мария Антуанетта», Бруно из «Пещеры желтого пса» и Босс из фильма «Неотразимая Тамара».

Я старался быть снисходительным к критикам, которые в свое время присудили премию псу Моисею из кино фильма «Догвилль» (который большую часть фильма был всего-то нарисован мелом на асфальте) и Дагу, псу из мультфильма «Вверх» (от которого вверх у меня поднимается только шерсть).

По моей просьбе премию вместо меня приняла француженка, джек-рассел-терьер по кличке Эпл. Или ее звали Пом? Судьи решили, что порода позволяет ей подменить меня на вручении, а ее владелец, хозяин парикмахерской, вдруг заявил, что мы друзья по переписке. Кто толпится у подножия славы, любит намекнуть на свою связь с тем, кто на Олимпе.

Слухи о моей эпистолярной дружбе с Эпл смехотворны. Несколько лет моей корреспонденцией заведовал Джулио, и я бы обязательно узнал о своей связи с этой собакой.

У собаки так много друзей, потому что она виляет хвостом, а не языком.

Автор неизвестен

Предвкушая прогулку по набережной Круазет и прочим знаменитым местам, все участники фильма, включая меня, радостно готовились к рекламной поездке с целью продвижения фильма в последующей гонке за наградами. Мы были на множестве просмотров, дали интервью на ток-шоу «Q&A» и посетили практически все заметные мероприятия в рамках сезона награждений. Это изнурительное, но захватывающее турне длилось пять месяцев. Я вновь и вновь позировал перед фотокамерами. Я участвовал в этой кампании без отрыва от работы и во время турне отлучался в Южную Африку для съемок в рекламе сидра «Саванна Драй». Дэш снова был моим дублером, и мы летали вместе (по крайней мере, не было скучно в перерывах от работы). Провели в Южной Африке несколько дней, совершенствуя то, чему предстояло стать своего рода классикой рекламы.

Съемки проходили в одном из известных баров Йоханнесбурга под названием «Radium Beer Hall» . Во времена сухого закона здесь нелегально продавали спиртные напитки. Сначала в кадре одинокий мужчина за длинной барной стойкой. В руке бутылка известного сидра, он пьет. Внезапно я проезжаю мимо на скейтборде – и не один раз, а целых три.

В первый раз я просто проехал, во второй добавил разворот посередине, а в последний – ехал на задних лапах, одной из них отталкиваясь от барной стойки. Все, что требовалось от Дэша – сидеть со своим скейтбордом в конце стола, поскуливая, будто желая присоединиться.

Бармен и гость молча наблюдают, как я сную туда-сюда, затем гость спрашивает: «Это терьеры? Джек-рассел?».

Невозмутимый бармен, продолжая протирать стаканы, отвечает: «Это – терьеры. Я – не Джек Рассел».

Выглядит непринужденно, но потребовалось много усилий, чтобы сделать все как должно. На студии в ЛосАнджелесе изготовили довольно правдоподобный узкий лакированный муляж барной стойки – на нем я неделями оттачивал движения, чтобы не упасть и не покалечиться.

После этого прибыли в Южную Африку. Съемочная команда насчитывала более тридцати человек, в числе которых режиссеры, маркетологи и продюсеры. Вот тогда мне и надо было показать, как я могу по команде выполнять доверенные мне трюки. Должен заметить, что все эти люди не оказывали на меня ни малейшего давления. После съемок «Артиста» пришлось вернуться к прежней практике, от которой мы уже отвыкли. Как раньше, Омар не мог вслух произносить команды или говорить со мной во время съемок. Вернулись к системе невербальных знаков и поощрений. Слава богу, все шло по плану, и все, особенно Папа, были довольны. Я думал, что по дороге в аэропорт он зацелует меня до смерти.

Немножко отдохнули – и снова в путь, теперь – на Шоу невероятных собак . Чтобы зрители увидели не только меня, Омар взял в путешествие и других потрясающе талантливых собак: Джампи, Джулио и Гордо. На шоу они должны были продемонстрировать свои навыки в езде на скейтборде и в аджилити. Вместе мы полетели в Мексику, но по прибытии в аэропорт начались проблемы.

Я почувствовал запах надвигающихся неприятностей, как только мы приземлились, и пролаял об этом Омару сквозь прутья клетки, в которую был упакован. Папа очень устал и был слишком занят бумажной работой, чтобы прислушаться.

«Один человек может ввезти в страну только двух собак», – с каменным видом сказал таможенник.

«Но я путешествовал по всему миру с гораздо большим количеством собак, – возмутился Омар. – Меня никто не предупредил, и у меня с собой четыре собаки!».

«Заплатите штраф за каждую дополнительную собаку, но четвертому животному придется остаться у нас в хранилище до тех пор, пока вы не посетите соответствующие учреждения и не получите необходимые документы», – сказал таможенник.

«В хранилище? – с подозрением спросил Омар. – Где оно находится и что собой представляет?»

«Это склад конфискованного имущества, он в миле отсюда», – ответил таможенник.

Я недоверчиво тявкнул и яростно заскреб в дверь клетки. Омар посмотрел и на этот раз почувствовал мой страх – так же, как я чувствовал его.

«Хорошо, сколько уйдет времени на оформление документов?» – спросил он.

Таможенник пожал плечами: «Несколько часов. Возможно, больше. Но сначала нужно дождаться открытия департамента».

Омар сник. Я почувствовал, как он разозлился. Омар ненавидел расставаться с нами даже ненадолго. Почесав голову, пристально посмотрел на нас четверых. Мы уныло выглядывали сквозь прутья клеток и прикидывали, что он сделает дальше.

«Вам надо решить, кого из них вы оставите, – сказал таможенник. – И побыстрее».

Породы Джулио и Гордо были очень популярны в Южной Америке, и Омар решил, что их наверняка украдут. Джампи, самый молодой из нас, был необычной помесью колли. Омар никогда не нашел бы ему замены. Я был самым старшим и, кроме того, кинозвездой, но у Омара было два моих дублера. Я прекрасно все понимал, но терять Омара из виду было невыносимо. Тем не менее, я был готов пожертвовать собой ради спасения своих братьев и дал Омару это понять. Но он не прислушался.

Позже Папа сказал, что это было одно из самых трудных решений в жизни: «Я словно выбирал, кого из детей отправить в тюрьму». В конце концов, скрепя сердце Омар оставил на таможне милого Джампи.

Омар оплатил штраф за провоз третьей собаки и отвез нас в гостиницу, после чего поспешил назад в аэропорт, чтобы заняться сложным оформлением бумаг для освобождения Джампи. Он был в полном смятении – процедура требовала гораздо больше времени, чем обещали. Носился из одной конторы в другую, чтобы заполнить очередную форму или поставить очередную печать.

«Это был кошмар, – рассказывал Омар. – Шел час за часом, и я очень переживал за Джампи. Я знал, что после такого стресса он станет беспокойным, не сможет тренироваться и ему будет трудно расслабиться».

День подходил к концу, близился час закрытия таможни на ночь, а Омару так и не удалось собрать все документы. Он был в панике. Сев в арендованную машину, отправился к хранилищу, к Джампи, надеясь уговорить охранников, чтобы те позволили вывести его хотя бы на короткую прогулку и дать немного еды и воды: «Он был так рад меня видеть! Подумал, что я приехал, чтобы забрать его оттуда. Здание хранилища огромное, там было что угодно: от домашней утвари до животных, включая ящериц и кошек, о которых никто не заботился. Думаю, если бы животное умерло, никто бы даже не заметил. Пришлось оставить Джампи в клетке еще на одну ночь и снова попрощаться с ним».