Пётр Заводчиков - Взрыва не будет
В городе только начинала налаживаться жизнь. На одном пустыре солдаты нашли штабеля прессованного сена, немцы не успели его вывезти.
Вокруг сена ходили фуражиры, те, кто обеспечивает коней кормом. Тронуть сено они не могли, пока его не осмотрели сапёры.
Фуражиры просили сапёров: «Проверьте сено поскорее». Петров сперва ворчал: «Есть поважнее дела». Потом всё же послал на пустырь Валю Корнееву.
Кипы сена, туго перетянутые проволокой, лежали в штабеле плотно, одна к другой, как кирпичи в стене. Валя с Шариком обошла штабель. Ничего подозрительного она не заметила. Шарик тоже вёл себя спокойно, равнодушно смотрел на штабель и ни разу не проявил намерения сесть.
— Нет тут мин, — проговорила Валя, но всё же решила ещё раз обойти подозрительное место. Теперь она двигалась уже не вплотную к штабелю, а поодаль, описывая большой круг. Шарика она взяла на поводок. Сделали с полсотни шагов, и вдруг Валя почувствовала, что собака тянет в сторону, туда, где на снегу лежит одна, кем-то, видимо, брошенная кипа прессованного сена. Похоже, что эту кипу сняли со штабеля, но не успели увезти.
Валя спустила Шарика, и он побежал к кипе. Обнюхал её и уселся — хвостом к сену, носом к хозяйке — всё честь по чести, как на показательных занятиях.
— Назад, не подходить близко! — крикнула Валя фуражирам.
Сама она ещё сомневалась: для чего бы минировать одну кипу, брошенную в стороне, когда на виду большущий штабель — целое богатство? Уж мимо него наверняка не пройдут.
Но Шарик и на этот раз не обманул. Мина нашлась. Она стояла недалеко от кипы. Глубоко под снегом от мины тянулась едва заметная проволочка-оттяжка. Видно, у немецкого сапёра был какой-то свой расчёт. Большой штабель, мол, вызовет опасение, а отдельно брошенную кипу люди возьмут не задумываясь. И подорвутся.
Валя спокойно разрядила мину, убедилась, что других нет.
— Теперь грузите, — разрешила она.
Фуражиры бросились к сену, стали таскать его на сани и машины.
— Ну, сестрёнка, собака у тебя герой! С такой собачкой самого Гитлера можно достать из норы! — говорили они.
Валя молча слушала эти похвалы. Она позволила солдатам угостить Шарика сахаром, он заслужил. Потом потянула поводок и зашагала вместе с собакой. Их ждала другая работа.
АДСКАЯ МАШИНА
Будь Валя разговорчивее, она могла бы рассказать и немало забавного. Как-то в Усть-Нарве к минёрам пришёл младший лейтенант из соседней части.
Стояло лето, день был жаркий и солнечный, Девушки много поработали и, вернувшись с минных полей, собирались выкупаться в заливе. Его спокойное голубое зеркало лежало совсем близко. Оттуда тянуло освежающей прохладой. Но младший лейтенант просил, чтобы они срочно проверили землянку его начальника.
— В землянке мина! Я в этом уверен. Землянка же немецкая. Фашисты её заминировали, уходя, — твердил младший лейтенант.
— Почему вы так решили? — спрашивал Петров. У него и так не хватало людей, а тут начнут бегать отовсюду…
— Слышно, как тикает часовой механизм, — объяснил младший лейтенант.
— Сколько времени вы занимаете эту землянку?
— Две недели.
— Две недели тикает, а вы до сих пор молчали?
— Так, понимаете, не всегда слышно, только когда совсем тихо, по ночам больше. Мы сперва внимания не обращали, но тиканье всё продолжается.
Младший лейтенант нервничал и часто поглядывал на часы.
— Скорее, прошу вас. Начальник на передовую уехал. Надо осмотреть землянку, пока его нет.
Петров вздохнул и крикнул ординарцу:
— Рядовую Корнееву ко мне, И ефрейтора Карманова, Через несколько минут Валя и Карманов шли уже вслед за младшим лейтенантом.
Землянка была недалеко. Минёры обошли её кругом. Осмотрели перекрытие, бревенчатый накат… Ничего подозрительного. Вошли внутрь. Всё там сделано основательно. Стены обшиты толстыми строгаными досками, удобная кровать, стол, стулья.
Валя и ефрейтор выстукали стены, выслушали стетоскопом — прибором вроде трубки, которой врач выслушивает больных. Ничего не услышали, Осмотрели пол, потолок, обшарили все углы. Никакого результата.
И Шарик ни к чему в землянке не проявлял интереса. Обнюхал и улёгся на полу. Он позёвывал, всем своим видом показывая, что ему скучно.
— Давай посидим, — сказала Валя. — Послушаем, что тут тикает у них.
Вернулся начальник, узнал, что в его землянке минёры, поворчал и устроился у соседей. Велел накормить Валю и Карманова ужином — час был уже поздний.
— Конфет и печенья отнесите им, — сказал он ещё ординарцу. — Надо девушку угостить, что ли.
Валя посасывала карамель. Изредка угощала Шарика. Карманов налёг на печенье, В солдатском пайке лакомств немного.
Время подходило уже к полуночи. Стало совсем тихо. Снаружи не доносилось никаких голосов. Умолкла и артиллерия. Карманов клевал носом и виновато поглядывал на Валю. Вдруг он увидел, что она встала и тихо, на цыпочках пошла в противоположный угол землянки.
— Чего там?
Валя приложила палец, к губам:
— Т-с-с-с…
Она поманила Карманова жестом:
— Слушай…
Карманов подошёл к ней, прислонил ухо к стене и стал слушать. От напряжения даже вытянул шею. Да, в стене тикало — негромко и ритмично: тик-так, тик-так… Этот звук то исчезал, то слышался снова.
Ефрейтор обеспокоенно поглядел на Валю. А она вдруг выпрямилась, её лицо стало лукаво-весёлым. Постучала пальцем по стене и тиканье сразу смолкло. Потом началось снова. Так повторилось несколько раз. Стоило Вале постучать, как «адская машина» сразу переставала действовать.
— Сверчок же это! — проговорила девушка. — Самый обыкновенный, домашний. С ним ещё уютнее. Понял?
Она вышла из землянки и разыскала младшего лейтенанта.
— В общем, мы отправились, а в землянке можно спать спокойно. Сверчок вреда не причинит!
Младший лейтенант не стал их задерживать, только пробормотал что-то невнятное про домашние звуки, от которых все отвыкли на войне. Даже из памяти вылетело, что есть сверчки на свете…
12
ОХОТНИКИ ЗА МИНАМИ
К деревне Пнево вела неширокая, разбитая машинами дорога. Приходилось ехать медленно, грузовик бросало на ухабах. Петров сидел в кабине, посматривал на карту. Она была разложена у него на коленях.
— Деревня скоро, — сказал он шофёру, — а переправа сразу за ней.
В кузове машины сидели минёры с собаками. Им надо было переправиться через пролив, соединяющий два огромных озера. Петров получил приказ срочно начать разминирование дорог на той стороне, в Эстонии. Но скоро ли они на ту сторону попадут?
Егор Степанович хорошо знал, что переправа — всегда неприятное и беспокойное место. Озёра, реки, заливы и проливы не зря зовутся на языке военных водными преградами. Преграды приходится преодолевать, а это никогда не бывает легко. Надо наводить мосты или плыть на лодках, понтонах, плотах. На это уходит много времени, а противник изо всех сил мешает переправе — обстреливает, бомбит. У водных преград обычно собирается много машин, боевой техники, людей.
И все спешат, всем хочется быстрее проскочить неприятное место.
Петров думал о том, что и на этой переправе, наверно, будет не легче, чем на других. Так оно и вышло.
Проехали деревню и сразу увидели впереди скопление машин. На дороге и вблизи неё стояли грузовики, тягачи с орудиями на прицепе, танки. Они были густо прикрыты ветками ольшаника и берёзы. С самолёта группа орудий казалась, наверно, настоящей рощицей.
— Попробуем объехать полем, — сказал Петров шофёру, — авось проскочим.
Машина сошла с дороги и, качаясь из стороны в сторону, двинулась по жнивью. За ней потянулись и остальные. Выехали на берег и повернули к переправе. И тут, на берегу, путь им преградил патруль.
— Стой! — закричал сержант с красной повязкой на рукаве. — Нет здесь проезда. — Он вскочил на подножку и увидел в кабине офицера. — Поворачивайте назад, товарищ лейтенант. Без очереди никого не можем пропускать. Приказ!
Петров стал говорить, что прислан штабом фронта, просил вызвать коменданта переправы. Сержант твердил своё;
— Гоните машины назад, потом можете разыскать коменданта, товарищ лейтенант. Только комендант всё равно не пропустит. Он тоже подчиняется приказу. А тут не стойте, запрещено тут стоять машинам на берегу.
Егор Степанович понимал, что патрульный прав. Придётся разыскивать коменданта. К машинам тем временем собирались люди из тех, кто тоже ждал возле переправы. Минёры в машинах обсуждали происходящее.
Собаки, как всегда, почувствовали волнение людей. Они забеспокоились, начали подавать голоса. Их лай произвёл совершенно неожиданное действие.
