Венди Холден - Угги. Моя жизнь

Собаки хорошо осваивали инструкции, Омар был доволен. А мы быстро привыкли к ним и наслаждались компанией. Но эти гости, как и другие, должны были скоро нас покинуть, и следовало собраться с духом, чтобы попрощаться. Действительно, в один прекрасный день я услышал, как Папа звонит их хозяйке сказать, что собирается вернуть собак.

«Мисс Уизерспун? – Услышав это, я выскочил из кровати, как черт из табакерки. – Хэнк и Нашвиль могут возвращаться домой».

«Неужели это собаки Риз?» – недоверчиво пролаял я, вытягивая шею, чтобы получше расслышать.

«Да, все замечательно, – сказал он. – Они многому научились». Потом засмеялся: «Нет, конечно, они не достигли уровня Угги, но думаю, что результат вам понравится».

Риз хотела, чтоб они были такими, как я? Ух ты!

Старательно принюхиваясь, я бросился искать ее животных. Наконец нашел их возле бассейна и принялся тщательно обнюхивать каждого. Невероятно! Они пробыли у нас больше недели, а я ничего не заметил. Стоило зарыть нос в шерсть Нашвиля, как я тут же понял, что от него пахнет Риз.

Боже мой!

Я жадно вдыхал запах.

В ужасе, что не обнаружил связь этих собак с любовью всей моей жизни раньше, я преклонил голову перед четвероногими богами и выразил им свое глубочайшее почтение. Я принес своего любимого Вонючку Скунса и бросил его в ноги Нашвилю как жертвоприношение. Он склонил голову, пристально посмотрел, а затем, радостный, трижды обежал вокруг меня, лая и виляя хвостом.

Опершись о лощеный бок Хэнка, я тщательно, как косметолог, вымыл ему уши, надеясь, что Риз уловит мой запах и вспомнит о моем существовании. Когда Омар собрал их вещи, я вылизал обоих с ног до головы так, словно это сама Риз. Им было пора идти.

Я смотрел вслед и тоскливо вздыхал, зная, что они уезжают, чтобы попасть в объятья женщины, которую я люблю.

Моя маленькая собачка – биение сердца у моих ног.

Здоровье – предмет особой заботы любого заметного актера. Когда ты на гребне (а я хорошо понимал, что это значит), физическое и умственное напряжение возрастает. Мое ремесло давало наслаждение, но, к сожалению, я не молодел. Я нуждался в покое, и Омар тщательно следил, чтобы в промежутках между работой я успевал как следует отдохнуть. Он был осторожен и старался не баловать меня слишком сильно (по этой части хватало Мерси и Терри), но чутко заботился о своей новой большой звезде. Казалось, все было по-прежнему. Большую часть дня я дремал на кровати или лежал, развалившись перед телевизором. Диета оставалась строгой, однако по особым случаям мне разрешали съесть хот-дог (иногда вегетарианский). Каждый день я занимался спортом – катался на скейтборде, плавал в бассейне или играл в мяч в парке. Омар заметил кое-что, о чем мне не говорил. Во время съемок кинофильма «Воды слонам!» он обратил внимание на едва заметный тремор моих задних лап, а потом и передних. Он возникал каждый раз, когда я присаживался на задних лапах или просто стоял. Сначала Омар думал, что мне холодно. Он прекрасно знал, что я не нервничал. Если бы я заметил это сам, то решил бы, что всему виной мое влюбленное сердце.

«Я думаю, тебя надо показать врачу, muchacho », – сказал однажды Омар и поцеловал меня. Мы отправились в мое самое нелюбимое место – в ветеринарную клинику, чтобы пройти уйму тестов, которые определили бы причину тремора.

Я морщился от запаха дезинфицирующих средств и мочи, но что гораздо хуже – меня ковыряли и тыкали, вонзали в меня иглы, заставляли писать в банку, просвечивали насквозь и пристегивали ремнями к какой-то штуковине, которая называлась МРТ. Поистине «звездное» лечение.

«Вероятно, у него артрит, – предположил ветеринар первым делом. – Это случается в его возрасте. Ему уже восемь лет, и он ведет очень активный образ жизни».

Пока ждали результатов, Омар не сидел сложа руки. Водил меня на иглоукалывание, мануальную терапию, массаж и к гомеопату. Я ничему не противился, особенно когда терапевты были женского пола – их руки очень мягкие и пахнут эвкалиптом. «Я уже старею, но еще вполне жив», – думал я.

«Пришел результат одного из тестов. У Угги слегка увеличена предстательная железа», – сказал ветеринар, когда мы с Омаром пришли к нему в следующий раз.

«Мне известно ваше мнение, что лучшие работники – это полноценные псы, которых стимулирует их гормональный фон. Однако в свете полученной информации я настоятельно рекомендую кастрировать его».

«Кастрировать? – переспросил Омар. – Да вы шутите!». Омар читал мои мысли.

«Боюсь, это единственный выход. Увеличенная простата более восприимчива к инфекциям. Обычно они не влекут за собой образование злокачественных опухолей, но доставляют животным огромные неудобства».

Неудобства?! Неужели он считает, что мне станет удобней, когда отрежут мои собачьи яйца? Я видел много серий « Emergency Vets» [7] и могу представить, насколько неудобно может стать в таком случае!

«Не знаю», – хмуро сказал Омар. Вот это да! Я часто дышал и смотрел то на одного, то на другого, словно следил за теннисным мячиком. Он продолжил: «Я не могу дать ответ немедленно. Нам надо вернуться домой и обсудить это с женой».

Когда мы уходили, я глянул на ветеринара, презрительно скрившись. Я был уверен, что мне больше ничто не угрожает, ведь Мерси никогда не позволила бы сделать со мной ничего подобного.

Два дня спустя, вернувшись в сознание от общего наркоза, словно всплыв на поверхность из затонувшего корабля, я понял, что заблуждался. Имя Мерси в переводе с английского означает «милосердие», которого, вопреки льстивым поцелуйчикам, в ней не оказалось.

Меня безжалостно кастрировали. Это самый бессердечный поступок, который могли совершить по отношению ко мне.

Место, которое прежде было моим родовым сокровищем, теперь превратилось в болезненный шрам. Прихрамывая, я остановился, чтобы взглянуть на него, тяжело вздохнул и прикрыл рану хвостом. Моя жизнь закончилась в самом расцвете сил. Ее отрезали. В прямом и переносном смыслах.

Но это было еще не самым страшным. Чата предпочла мне Энди. Даже Грета, пудель с такой радующей глаз симметрией тела, которую Папа взял на обучение, всего лишь раз разрешила мне позаигрывать с ней. Правда была в том, что вся эротика в моей жизни случалась лишь во время съемок комических сцен, и никогда – ради удовольствия.

Наши отношения с Риз Уизерспун напоминали скорее метафизическое, нежели физическое притяжение, но рядом с ней я чувствовал себя мужчиной во всех смыслах этого слова. Полноценным.

Теперь я стал импотентом. Никуда не годным.

Мой род уже никогда не продлится. У меня не будет щенков – крохотных терьерчиков, похожих на меня, как две капли воды, – и я не увижу их резвящимися в парке.

Спрятав голову под лапы, я осознал страшную истину: я даже не успел по-настоящему попробовать женщину! А теперь это никогда и не случится. Я умру девственником.

Омар смотрел на меня так, словно понимал мое отчаяние, и изо всех сил старался утешить. «Все в порядке, дружище, – говорил он, держа меня за лапу и аккуратно поглаживая в тех местах, которые не болели. – Скоро ты поправишься, и все станет по-прежнему».

Я недоверчиво посмотрел на него и откинул голову на кровать. Раскинув локоны, рядом лежала Терри. Она сочувственно обхватила меня руками.

«Преимущество твоего положения в том, что, когда ты добьешься славы, ни одна из твоих полоумных фанаток не сможет утверждать, что ее милые щенки от тебя», – утешал Омар.

Я робко вильнул хвостом и подумал, что он прав.

Омар был прав и насчет того, что мое выздоровление будет быстрым. За это я благодарен своим близким. Они трогательно обо мне заботились.

Через несколько дней я оправился от операции, а через неделю уже вернулся к езде на скейтборде. И был приятно удивлен: аэродинамика улучшилась.

Для собаки счастье – то, что по другую сторону двери.

Однако случилось непредвиденное. Во время одного из следующих визитов к ветеринару он сообщил Омару и Мерси печальную новость. «Боюсь, у Угги что-то вроде дрожательного паралича», – сказал врач.

«Что это?» – обеспокоился Омар.

«Это нарушение в работе нервной системы, которое в основном встречается у маленьких собачек белого цвета. Именно поэтому более распространенное название этого заболевания – синдром дрожания белых собак. Угги находится в начальной стадии заболевания, и я думаю, что сейчас он еще ничего не замечает. Но болезнь может прогрессировать, тогда возникнет слабость конечностей, что иногда приводит к судорогам», – ответил врач.

Мерси прижалась ко мне головой, и я погрузился в водопад ее душистых волос (я напрасно переживал: проблемы с выпадения волос у нее нет).