Джон Кац - Собака, любовь и семья
С помощью Интернета и электронной почты Сандра познакомилась с единомышленниками, такими же страстными собаководами. Один из них — программист из графства Моррис и владелец трех собак — даже пригласил ее на встречу.
Сандра не ответила. Она чувствовала, что еще не готова.
Прошло несколько месяцев, и я услышал продолжение этой истории. Стоял душный летний день, Монтклер окутало оцепенение — школьные автобусы скучали в гараже, уроки музыки были отменены, автомобили стояли на приколе или разъехались по побережью.
Элли лежала на диване под боком у Сандры. Собачка подросла и стала заметно стройнее — Сандра перестала ее перекармливать. К тому же из соседней комнаты исчез манеж. Не считая случайных недоразумений, Элли научилась поддерживать чистоту. Но кое-что осталось по-прежнему: Сандра в который раз говорила о том, как любит свою собаку.
Истоки этой любви следует искать в прошлом.
Отец Сандры был жестоким, грубым человеком и ушел из семьи, когда дочери было восемь лет. С тех пор она ничего о нем не знала. Ее мать редко бывала вменяемой, — по крайней мере, Сандра с трудом могла вспомнить ее трезвой. Но этим ее беды не исчерпывались…
На глазах Сандры выступили слезы. Она ушла в спальню и вернулась с фотографией в серебряной рамке: молодая женщина с длинными темными волосами держит на руках младенца.
— Взгляните. Я давно хотела рассказать, но никак не могла собраться с духом. У меня есть дочь. Честно говоря, я уже бабушка.
Я еще не раз заглядывал к Сандре, прежде чем мне удалось узнать историю целиком. Ей было семнадцать, когда она забеременела. Мать Сандры, католичка, не допускавшая и мысли об аборте, настояла на рождении младенца, но запретила дочери воспитывать его. Сандра отдала ребенка на усыновление и потом много лет не пыталась его разыскивать.
Однако не проходило дня, чтобы она не вспоминала о своей дочери и не мучила себя вопросом, а не начать ли розыски. И такой момент настал: когда Сандре исполнилось тридцать шесть, она нашла свою дочь. Та жила в Филадельфии, успела выйти замуж и стать матерью. А Сандре она заявила, что ненавидит ее и не желает иметь с ней ничего общего.
Несколько раз они встречались, но отношения не сложились. Дочь держалась враждебно, и Сандра неустанно винила себя за это. Она пыталась смириться с мыслью, что ничего не изменится. Она снова не добьется ничего, кроме боли и разочарования. В конце концов, Сандра перестала звонить.
— В «АА» нас учили не провоцировать боль, — объяснила она, — то есть избегать людей, которые заставляют нас страдать. Когда-нибудь дочь почувствует, что готова возобновить отношения. Она знает, как меня найти, и я приложу все свои силы, чтобы у нас все наладилось. А пока…, — она не договорила.
Дочь не может простить моего поступка, — помолчав, продолжила Сандра. — Я и сама себя не прощаю.
И все же история Сандры кажется мне поразительной. Едва она рассталась с надеждой на материнство, как жизнь ей позволила вновь почувствовать себя матерью. Сандра нашла дочь, уже имевшую ребенка, — и оказалась бабушкой девочке, о которой могла никогда не узнать, с матерью которой могла так никогда не встретиться. К тому же у нее была Элли.
— Неожиданно я смогла стать мамочкой. Сознавала ли я, что эта потребность объясняется всей историей моей жизни? Конечно. Я не так глупа. Но каждый раз, выходя на улицу, я слышала, как соседи называют меня «мамочкой Элли». Не могу передать, до чего приятно мне слышать эти слова. В такие минуты я чувствую себя настоящей матерью.
Элли, дремавшая на диване, проснулась, соскочила на пол и вцепилась в одну из бесчисленных игрушек.
— В прошлом месяце умерла моя кошка Тиа, — сказала Сандра. — Она прожила у меня двенадцать лет. Вернувшись домой из ветеринарной клиники, я плакала, не сдерживая слез, а Элли лизала мне лицо. Я прорыдала целых два часа, и все это время она ни на шаг не отошла от меня. Что я могу сказать? Я понимаю, она — собака, а не человек. Но нас связывают прочные узы, и мне проще оставить все как есть.
Это, наверное, проще, особенно если речь идет об отношениях с представителем другого вида, который никогда не оскорбит вас, не потребует объяснений и не вынудит прощать свои проступки.
Сандра начала встречаться с потенциальными работодателями, решив начать карьеру в области маркетинга, — она подыскивала рынок сбыта для изделий сельских ремесленников. По-видимому, в ее жизни начинался новый, менее трагический и полный надежд период. Элли выполнила свою миссию — пусть и неосознанно, зато вполне удачно.
Они были счастливой парой. Элли была маленькой, легкой для содержания собачкой и не нуждалась в специальной дрессировке или тренировке рабочих и охотничьих навыков. А Сандра, если в чем-то и не знала меры, то лишь в проявлениях своей любви.
Она по-прежнему считала неприемлемым требовать от Элли дисциплинированности, и собачка, чтобы завладеть вниманием хозяйки, принималась подпрыгивать и настойчиво лаять каждый раз, как только Сандра садилась к компьютеру.
— Ей хочется, чтобы я с ней поиграла, — извиняющимся тоном объяснила Сандра, как видно, считавшая такое поведение собаки нормальным. Сандра не обучала ее даже самым простейшим командам и не решалась посадить в контейнер, когда Элли становилась особенно надоедливой. В итоге Сандра работала под неумолчный лай и непрерывно отвлекалась. Со временем она научилась делать вид, будто не замечает собаки, и постепенно эта тактика начала приносить плоды.
Любой сотрудник приюта скажет вам, что если бы на месте Элли была крупная, упрямая собака, а Сандра подолгу отсутствовала и не могла бы постоянно оказывать ей знаки любви и внимания, характер их отношений мог бы измениться на прямо противоположный.
Другая собака — сидящая взаперти, перекормленная, необученная — могла бы стать нервной и агрессивной. Для выражения своего неудовольствия такие собаки находят более впечатляющие средства, чем обыкновенная лужица на ковре. В свою очередь, их протест не может не раздражать хозяев, что приводит к самым неприятным последствиям.
На улице во время прогулки Элли держалась начеку и бдительно следила за прохожими, тянула Сандру к ним навстречу, чтобы услышать привычное: «Какая хорошенькая!» Кто бы ни показался в поле зрения Элли, она рвалась навстречу, бешено вертя хвостом. Может быть, она чувствовала, что Сандре нравится знакомиться с людьми, а может быть, вела себя так инстинктивно. Многие уже узнавали Сандру, обращались к ней и к собаке по именам и останавливались поболтать.
Элли вела себя, как кандидат во время предвыборной гонки. К тому же не обходилось без проблем, — например, Элли неожиданно стала нападать на крупных собак. Но с одиночеством и тоской было покончено.
Два дня назад Сандра сказала мне, — мы возвращались после прогулки, — что после долгих уговоров согласилась встретиться с программистом из Морристауна. Свою любимицу она оставила в контейнере, который специально приобрела в зоомагазине и битком набила лакомствами и игрушками, словно собиралась отсутствовать недели две, — насколько можно было судить, Элли нисколько не обиделась.
Подойдя к ресторану, где была назначена встреча, Сандра сразу узнала своего заочного кавалера. Он сидел за столиком один и был одет, как и обещал, в брюки цвета хаки и зеленую рубашку. Окинув взглядом его лысоватую голову и коренастую фигуру, она чуть не пустилась в бегство.
— А потом решила, что это было бы неправильно. Неужели я могу допустить, чтобы моя собака оказалась дружелюбнее меня самой? Я вспомнила, как она расположена к людям, верит всем без исключения, и подумала, что должна брать с нее пример. Мне нельзя пренебрегать выпавшим шансом.
Поэтому я пошла, и мы неплохо провели время. Он любит своих собак не меньше, чем я люблю Элли. Мы проболтали три часа и собираемся встретиться снова. Через неделю он приедет познакомиться с Элли.
III
Святая Бетти
— Вон они, — кивнула Бетти Джин Скирро, заметив два знакомых фургона, приткнувшихся в углу стоянки позади зоомагазина в соседнем Уэйне, штат Нью-Джерси. Солнце еще не взошло, начиналось холодное, дождливое ноябрьское утро.
По меркам Нью-Джерси, пейзаж можно было назвать пасторальным. Судя по тишине, шоссе еще не проснулось, да и стоянка, обычно забитая машинами, была почти пустой. Пар от дыхания людей, сгрудившихся возле фургонов, поднимался и таял в воздухе.
Спасательная группа Бетти Джин, называвшаяся «Спасите животных», готовилась к проведению очередной операции в муниципальном приюте Бруклина. В ходе акции им предстояло вызволить оттуда и передать в надежные руки жителей Монтклера несколько собак, тем самым избавив их от эвтаназии.
Транспортные средства были отлично приспособлены для перевозки собак. В каждый фургон одновременно помещалось три-четыре контейнера, к тому же такая машина достаточно безопасна и расходует сравнительно немного бензина. Люди, посвятившие себя спасению животных, готовы к постоянным расходам при полном отсутствии прибыли, но к чему тратить лишнее на бензин, если эти деньги могут пойти на нужды животных.
