Адель Фабер - Как говорить, чтобы подростки слушали, и как слушать, чтобы подростки говорили

«Ага, – ответила она, – была тогда». «Что ты имеешь в виду, говоря «была тогда» таким тоном?» – спросила я. «Сейчас-то я выгляжу совсем иначе…» Я сказала: «Не говори глупостей. Ты выглядишь прекрасно!» «Вовсе нет, – сказала она. – Я выгляжу отвратительно. Волосы у меня слишком короткие, грудь слишком маленькая, а задница слишком здоровая…»

Я всегда чуть не плачу, когда она начинает так о себе говорить. Все это напоминает мне о собственных страхах, которые мучили меня, когда я была в ее возрасте, и о постоянных приставаниях матери с советами по поводу того, как можно усовершенствовать свою внешность: «Не горбись… Подними плечи… Сделай уже что-нибудь с волосами… Возьми косметику и хоть немного приведи себя в порядок… А то выглядишь, как страх Господень!»

Поэтому вчера, когда Стейси начала свой сеанс самоуничижения, первым моим инстинктивным желанием было попробовать ее утешить: «У тебя все в полном порядке с попкой, волосы у тебя со временем вырастут, грудь тоже. В крайнем случае, всегда можно пользоваться бюстгальтером со специальными вкладышами».

Ну, то есть я так сказала бы раньше… Но на этот раз я подумала: «Хорошо, я пойду на поводу у ее чувств». Я обняла ее за плечи и сказала: «Судя по твоим словам, тебя не очень-то устраивает твоя внешность… Знаешь, чего мне очень хочется? Мне хочется, чтобы, встав в следующий раз перед зеркалом, ты увидела в нем то, что вижу в тебе я».

В ее лице я внезапно увидела заинтересованность: «А что ты во мне видишь?»

Я сказала ей правду: «Вижу прекрасную девочку… прекрасную и внутри и снаружи».

«Ой, ну ты же просто моя мама», – сказала она и вышла из комнаты.

Минуту спустя я увидела, как дочь позирует перед большим зеркалом в холле. Она положила руку на бедро и даже улыбалась своему отражению.

Майкл

Помните, я говорил о негативном отношении сына к школе? Ну, наутро после нашего семинара он спустился завтракать, как обычно, в дурном настроении. Он топал туда-сюда по кухне и жаловался, каким нагрузкам он подвергается в школе. Ему предстояло в один день сдать две сложные контрольные (испанский и геометрию).

Я чуть было не среагировал на это так, как обычно реагирую, когда он начинает вести себя подобным образом: «Если бы ты делал домашние задания и учился, как следует, тебе не пришлось бы волноваться перед контрольными». Но тут на меня многозначительно посмотрела, ткнув локтем в бок, моя жена, и я вспомнил пример про фантазии. Поэтому я сказал: «А здорово было бы, если бы по радио вдруг сделали объявление… «Внимание, сегодня ожидается снегопад! Возможен сильный ураган. Все школы сегодня будут закрыты!»

Это его удивило. Он даже улыбнулся. Поэтому я решил развить успех. «Знаешь, что было бы по-настоящему здорово? Если бы ураган случался каждый раз, когда у тебя контрольная».

Он, скажем так, почти рассмеялся и сказал: «Да уж… хорошо бы!» Но к моменту, когда надо было уходить в школу, настроение у него уже немного поднялось.

Стивен

Чуть больше года назад я повторно женился, и моя 14-летняя дочь Эми возненавидела мою новую жену с самого первого дня. Каждый раз, когда я забираю Эми из дома матери к нам с Кэрол на уик-энд, происходит одна и та же история. Стоит ей только сесть в машину, как она находит какой-нибудь повод покритиковать Кэрол.

Что бы я ни говорил Эми, достучаться до нее я не могу. Я указывал ей, что она ведет себя по отношению к Кэрол несправедливо, что она не дает ей возможности наладить отношения, что Кэрол изо всех сил старается быть ей другом. Но чем больше я говорю, тем сильнее она старается доказать мою неправоту.

Очень хорошо, что я был на прошлой неделе на мастер-классе… В следующее воскресенье, когда я забрал Эми, она опять начала с места в карьер: «Терпеть не могу бывать у тебя в доме! Кэрол все время висит у меня над душой. Зачем тебе вообще надо было на ней жениться?»

Разбираться с этим и одновременно вести машину я не мог, а потому остановился и выключил зажигание. Думать я мог только об одном: «Успокойся. Не спорь с ней. Даже не пытайся что-нибудь ей втолковать. На этот раз просто слушай. Пусть она выговорит все, что у нее внутри». Поэтому я сказал: «Хорошо, Эми, мне кажется, у тебя накопилось много серьезных претензий. Ты не хочешь сказать мне еще чего-нибудь?»

«Ты все равно не желаешь слушать, что я говорю, – сказала она. – Ты меня вообще никогда не слушаешь».

«Теперь выслушаю. Потому что я слышу, как тебе плохо и как ты сердита».

Этого оказалось достаточно! Она начала изливать на меня длинный список своих претензий: «Она не такая милая, как тебе кажется… Она жутко лицемерит… Ее, кроме тебя, ничего не интересует… Она просто притворяется, что я ей нравлюсь».

Я ни разу не встал на защиту Кэрол и не попытался убедить Эми в том, что она ошибается. Я просто слушал и издавал звуки типа «угу» и «ммм».

Наконец, она вздохнула и сказала: «Эх, все это бессмысленные разговоры…»

Я сказал: «Нет, не бессмысленные. Мне очень важно знать, что ты чувствуешь».

Она посмотрела на меня, и я увидел в ее глазах слезы.

«Знаешь, – сказал я, – нам надо как-то постараться проводить по выходным больше времени вместе, только нам с тобой».

«А как же Кэрол? – спросила она. – Она на нас не рассердится?»

«Кэрол все поймет», – сказал я.

В общем, чуть позже в тот же день мы с Эми взяли собаку и пошли на долгую прогулку в парк. Конечно, я не могу с уверенностью сказать, что все это связано с семинаром, но лучшего уик-энда у нас с Кэрол и Эми еще не было.

Подросток:

О нет! Что мне делать? Я сказала Гордонам, что смогу в субботу посидеть с их ребенком, а теперь мне позвонила Лиза и пригласила к себе с ночевкой!

Родитель:

Тебе надо сделать следующее…

1. Идентифицируйте мысли и чувства.

«Судя по всему, ты просто разрываешься на две части. Ты хочешь пойти к Лизе, но при этом тебе не хочется разочаровывать Гордонов».

2. Реагируйте на чувства словами или междометиями.

«Эээх!»

3. Предложите в виде фантазии то, чего не можете дать в реальности.

«А здорово было бы, если бы ты могла себя клонировать! Тогда одна ты могла бы сидеть с ребенком, а другая – пойти к Лизе».

4. Посочувствуйте, одновременно внося коррективы в поведение.

«Я понимаю, как тебе хочется пойти к Лизе. Но проблема в том, что ты уже дала слово Гордонам. Они на тебя рассчитывают».

Глава 2

Мы до сих пор следим за детьми

Мне не терпелось начать сегодняшнюю встречу. В конце нашего прошлого семинара Джим отвел меня в сторонку, чтобы рассказать, как его раздражает собственная неспособность заставить своих детей делать то, что он хочет, и в те моменты, когда он этого хочет. Я согласилась с тем, что это трудно, и сказала, что ему осталось потерпеть всего неделю: уже в следующий раз мы рассмотрим эту проблему во всех подробностях.

Как только все собрались, я написала на доске тему сегодняшнего вечера:

«Давайте начнем с самого начала, – сказала я. – Пока наши дети были маленькими, мы постоянно следили за ними. Мы следили, чтобы они помыли руки, почистили зубы, съели овощи, вовремя легли спать и не забывали говорить «пожалуйста» и «спасибо».

«Кроме того, мы следили, чтобы они не делали то, чего делать нельзя. Мы следили, чтобы они не выбегали на мостовую, не залезали на стол, не кидались песком, не плевались и не кусались.

Мы ожидали, что к моменту вступления в юношеский возраст они усвоят большинство этих уроков. Но, к нашему великому огорчению и раздражению, мы обнаружили, что нам приходится оставаться на посту и продолжать следить. Конечно, наши подростки больше не кусаются и не залезают с ногами на стол, но большинству из них все равно приходится напоминать, чтобы они делали школьные задания, выполняли домашние поручения, разумно питались, периодически принимали ванну, достаточно спали и вовремя вставали по утрам. Кроме того, мы по-прежнему следим, чтобы они не делали определенных вещей. «Не вытирай рот рукавом… Не разбрасывай одежду по полу… Не виси на телефоне… Не разговаривай со мной таким тоном!»

Все семьи разные. Все родители разные. Все дети разные. За чем вы чувствуете потребность следить в ходе дня? Что, по вашему мнению, подросток должен и не должен делать? Давайте начнем с самого утра».