Империя в войне. Свидетельства очевидцев - Роман Сергеевич Меркулов
Объявлено, что 25 сентября призыв новобранцев.
Л. А. Тихомиров, 16 апреля
Конечно, война чувствуется: множество (несколько сот) лазаретов, множество раненых на улицах, всюду мелькают военные, ходят патрули. Но в настроении обывателей – прямо ничего. И не только война идет, а вообще ни у кого нет уже мысли или надежды «разгромить» неприятеля. Сверх того – отчаянная дороговизна, а то время от времени отсутствие необходимых продуктов. Воровство и грабежи. Слухи о погромах, и даже вероятность погромов. Словом, кажется все скверно, и ничего хорошего ни теперь, ни в будущем. Но публика весела, беззаботна, ни о чем не думает. Легкомыслие удивительное. Невольно вспоминаешь гамму изречений, рисующих эту национальную беззаботность, все эти «авось», «небось», «как-нибудь», «кривая вывезет», «где наша ни пропадала» и – к переходу в более возвышенное настроение – «Бог не выдаст, свинья не съест», «Бог милостив», или фаталистически беззаботное «ничего не поделаешь». Ведь это целый лексикон, таких выражений можно подобрать еще сколько угодно. Так и теперь.
В. А. Теляковский, 17–18 апреля
С 9½-часовым поездом приехал в Рыбинск, где, устроив дела, с пароходом 2½-часовым «Самолетом» выехал в Отрадное.
Цены на рабочих поразительные. Плотники и землекопы просят по 2 рубля 50 копеек – 3 рубля в день. Даже чернорабочие не удовлетворяются заработком в 2–3 рубля. Мясо отсутствует и доходит до 50 копеек фунт.
В народе много различных рассказов об Императрице Александре Федоровне – рассказывают самые глупые выдумки. То же говорил мне и губернатор ярославский. Очевидно, все эти сказки распространяются умышленно среди народа.
И. С. Ильин, 19 апреля
Жизнь вошла вполне в норму: читаю лекции, много пишу и читаю, к сожалению, иной раз соблазняюсь картами. Что касается юнкеров, то поражаюсь все больше тем, какие из них могут выйти офицеры? Может быть, они вполне достойные люди, но в огромном большинстве совершенно безграмотные и некультурные и вряд ли могут быть руководителями и начальниками. Что можно сделать за пять месяцев?
«Вечерний курьер», 19 апреля
Экран.
На экране появились общественные деятели, артисты, писатели, «ручающиеся за заем». Под снимками – их автографы, – призывы к подписке.
Стоя перед кинематографическим аппаратом, П. Н. Милюков сказал:
– Не всегда правительство исполняет свои обязанности по отношению к нам, гражданам, но это не дает нам права не исполнить своего долга перед родиной. Подписывайтесь на заем!
Автограф депутата Ф. И. Родичева:
– Свободной, гордой и счастливой увидеть родину свою. Вы этого хотите! Вы должны для этого сделать все, что нужно, все, что в ваших силах, больше того! Для освобождения родины нужны люди – они идут. Для нее нужны деньги. Они будут даны. Несите их. Это ваш долг. И даже это наша выгода.
Подписывайтесь на заем. Профессор Н. И. Кареев написал для экрана:
– Угодно наше поручительство? Пожалуйста! Заем необходим…
«Новое время», 21 апреля
Чешский съезд.
Сегодня, на пятый день чешско-словацкого съезда, принята следующая резолюция:
«Живущие в Россия чехи и словаки, представленные на съезде, имеют не только нравственное право, но и обязанность организовать из своей среду военные отряды для действий против Австро-Венгрии, в целях достижения политической свободы своего народа. Участие в этих действиях должны принять все находящиеся в России в настоящее время чехи и словака, которые, организуя это выступление, стремятся доказать русскому народу свое желание итти на все жертвы и надеются достичь этим дипломатического содействия стремлениям чешско-словацкого народа».
Со всех живущих в России чехов и словаков, независимо от подданства, решено взимать особый налог. Налог распространяется также и на пленных, имеющих заработок в России. Местом пребывания правления союза чешско-словацких обществ решено избрать город Киев. Председателем правления избран Вондрак.
М. К. Лемке, 22 апреля
Только из «Русского слова» от 21 апреля мы узнали, что 20-го арестован Сухомлинов. Никто не знал здесь этого не только раньше, по даже 21-го. Это для всех здесь совершенная неожиданность. Ни в одной другой газете об этом ни слова; даже в вечерних «Биржевых» и «Вечернем времени» от 21-го нет того, что Москва знала ночью 20-го. Здесь фурор громадный; это первое известие с 26 сентября 1915 г., которое так занимает всех и заставляет о себе говорить. Разумеется, два основных отношения: большинство радо и видит в этом средство выгородить правительство, которое, признав негодяя, показало, что оно выше его; меньшинство осуждает такое дискредитирование самого понятия власти и полагает, что оно на руку только революционерам и немцам. Единицы вносят еще и другие мысли: это признание, что мы проиграем воину, и потому заранее выставлена мишень и создан отвод народного грома. Другое мнение: это ловкий ход, чтобы удовлетворить общественное мнение…
В. П. Кравков, 23 апреля
Одного из грандов камарильи, верховодившей судьбами России, – генерала Сухомлинова, по газетным сведениям, заточили в Петропавловку по мотивам «меры пресечения» за грабеж и государственную измену! Но один ли Сухомлинов подлежит ввержению в узилище? Ведь он один лишь из лидеров разбойной и искариотствующей мундирной безответственной «крепкой» власти. Лучше ли его все остальные царедворцы? Не в интересах ли их, чтобы скорее замести следы, его, как и Мясоедова, поскорее повесить? Неужели и теперь реки российской крови проливаются все за то же «так было, так будет»?
М. М. Пришвин, 24 апреля
– Мир заключен, мир заключен!
Я знаю, в чем дело: вчера дети поссорились между собой за лозиновые свистки, весь день ходили надутые, а я склонял их к миру, и они обещали мне мир на следующий день. Они кричат: «Мир заключен!» и эти неграмотные плотники, большие бородатые дети на одну минуту верят, что настоящий мир заключен. Радость тронула нежданно: вот отсрочили набор до 15 мая, много ли их тут, пять, шесть человек, и вот одному из них это большая радость. А тут: мир заключен!
Потом посмеялись, но на несколько секунд можно было видеть по этим людям, что значит мир!
А. Е. Снесарев, 24 апреля
Послушаешь все ваши съезды (Пироговский,
