Кровавый след. Зарождение и становление украинского национализма - Олег Владимирович Ракитянский
С. Ленкавский
С. Ленкавский, 1904 г.р., уроженец Ивано-Франковской области. Сын священника. Учился на философском факультете Львовского университета. Член украинских студенческих организаций Галиции (СУНМ). На момент начала конгресса ОУН ему было 25 лет, и он якобы представлял интересы украинского этноса Галиции (т. е. его уполномочили!?).
Остальные члены конгресса и докладчики рефератов имели весьма похожую, насыщенную «государственной» деятельностью биографию. То есть никто из 40 присутствующих на конгрессе представителей украинских националистов, за исключением в какой-то степени «свадебного генерала» М. Капустянского, никогда не участвовал и не занимал хоть какую-либо мало-мальски управленческую должность в государственных структурах царской России, Центральной рады, Гетманщины или Петлюровщины. Они никого, в понятии народного избранника, не представляли, разве что таких же украинских отбросов, только объединённых в новую нацистскую партийную обёртку с громкими названиями: ЛУН, СУНМ, ГУНМ и т. д.
В подавляющем большинстве с 1920 года все они пребывали в эмиграции, бедствовали, «сводили концы с концами» и по причине молодости, проведённой в окопах и боях, продолжали бредить романтикой «мазепинщины» и борьбой с ляхами и «москалями» за свободу и государственность, то есть вынашивали компенсаторные реакции мести и реванша за погубленные годы. Галлюциногенность и навязчивая одержимость идеями борьбы и спасения нации консолидировали узкую группу нацистов на базе обострённой неполноценности. Эти люди остались без родины, родственников, своих старых житейских привычек и стиля бытия. Оказались в чужих странах в статусе изгоев, влачащих жалкое существование и всеми силами старающихся выжить и доказать всем, и прежде всего себе, что их предназначение – спасение нации и свою благородную миссию они в состоянии реализовать лишь при наличии власти над той же нацией. Маниакально гиперболизируя свою избранность в качестве освободителей и устремляясь к власти, правлению и повелению, упиваясь собственным величием, такие ущербные личности всего лишь услаждали свою дегенеративную ущербность. Осознание собственной неполноценности толкало их компенсировать эту самую неполноценность добычей власти, денег, средств манипулирования и угнетения людей, нацизму. Обычный, полноценный человек индифферентен к власти, системному унижению других и диктату над ними, нацизму, популистической лжи и т. д.
Летом 1933 года во время отдыха королевской семьи в замке Балморал в Шотландии. Король Эдвард VIII учит правильно «зиговать» свою племянницу, будущую королеву Елизавету II
Но здесь речь не идёт о таких персонажах, как Е. Коновалец – агент германской, польской и британской разведки, Н. Сциборский – агент польской разведки, П. Кожевников – обоснованно подозреваемый в принадлежности к агентурному аппарату ОГПУ, Д. Андриевский – к агентуре французской разведки как командант «Провода» во Франции и в Бельгии. Эти новаторы украинского нацизма отрабатывали свои «серебряники», всего лишь «озвучивая» написанные в кабинетах курируемых ими разведок соответствующие агентурные задания нового политического нацистского движения, набиравшего популярность в конце 20-х годов. Ещё раз напомним, что родоначальником фашизма и последующего за ним нацизма был англичанин Хьюстон Чемберлен.
Но и эти поводыри страдали известным комплексом вождизма, стремясь стать очередными «наполеончиками» нации, но не народа, о котором они мало что знали и в уставах и программах своей партии по большей части и не упоминали. Так как народ – это конкретные люди, с которыми надо уметь работать и общаться, перед которыми трудно лгать и что-то аморфное обещать. Другое дело – нация! Некое усреднённое, отвлечённое и виртуальное. Некий космос, некая невидимая абстракция, которой о которой чем больше говоришь, тем в больший демагогический экстаз погружаешься, упиваясь собственной безответственной болтовнёй. И невольно напрашиваются исторические параллели двадцатипятилетней давности, прообразом коих были коммунисты.
Подобным образом германская разведка канцлера Вильгельма сформировала партию большевиков. Те тоже начинали с терроризма в 1905 году, вынужденным бегством в Европу, где и были кооптированы немцами в большую политику – уничтожения своего врага России. И так же, как и большевики, захватившие власть в ходе мировой войны, украинские нацисты должны были захватить власть в условиях очередной вооружённой интервенции на Восток. Можно утверждать, что свои «революционные лекала» в конце 20-х годов немцы, с услужливой помощью британцев, всего лишь освежили, стряхнув с них пыль, и такие досадные промахи, как революция в Германии, низложение Вильгельма, которому пришла «ответка» с России, а вместе с ней позор поражения, контрибуции и пресмыкание перед победителями.
И вот такие новые «закройщики» Европы заседали в залах гостиницы на улице Кантгассе г. Вена с 29 января по 3 февраля 1929 года. В частности, на заседании 1 февраля, в соответствии с протоколом собрания, Военная комиссия обсуждала тезисы, которые должны были войти в политическую платформу организации украинских националистов. В состав комиссии вошли: генерал М. Капустянський, полковник Е. Коновалец, полковник К. Плохий, Кузеля, полковник Н. Сциборский, полковник Л. Костарив, сотник Р. Ярий, сотник Т. Пасечник-Тарнавский, чотар А. Згорлякевич и хорунжий Я. Герасимович.
Микола Капустянский
Принципиально решался вопрос о вооружённой, освободительной борьбе украинской нации. Было предложено создать военный центр, который бы распространил своё влияние как на оккупированные территории, так и на диаспоры в эмиграции. При этом подчёркивается, что он должен быть военным, но не политическим, чтобы не оттолкнуть многих военных армии УНР и УГА, которым предстоит быть мобилизованными в случае начала освободительного похода на восток. Для этого необходимо выделить средства на издание военного журнала и начало пропаганды идей борьбы за независимость, курсов по обучению и переподготовки военнослужащих. В конечном итоге – создание единой военной организации. В этом деле особая надежда возлагалась на украинские диаспоры в Америке.
В дальнейшем, в течение всего дня, проходили дебаты о месте и условиях создания военного центра. Кое-кто предлагал Францию (ген. Капустянский), Н. Сциборский предлагал ЧСР, ссылаясь на развитость структур националистов в этой стране. Ему оппонировали ссылками на дипломатическую конфликтность между ЧСР и Польшей и требование поляков закрыть все структуры националистов, что не может быть игнорировано правительством этой страны. Как следствие можно ожидать сворачивания присутствия украинских представительств, о чём свидетельствует факт отказа официальной Праги от разрешения на проведение конгресса и перенос его в Вену. Дебаты по этому и другим вопросам продолжились 2 февраля с выработкой резолюции военной комиссии для оглашения на пленуме конгресса:
«1. Только вооруженная сила, которая опиралась бы на вооружённый народ, готова упорно и рьяно бороться за свои национальные интересы, помочь Украине освободиться и защитить свое Независимое Соборное Государство;
2. Реализация усилий вооруженной силы должна быть связана
