Сталинград. За Волгой для нас земли нет - Алексей Валерьевич Исаев
«Образовать с 9 декабря 1942 г. в составе Сталинградского фронта 5-ю ударную армию, включив в нее 4 гв. сд, 258, 300, 315, 87-ю стр. див., 4-й механизированный корпус, 7-й и 23-й танковые корпуса и 3-й гвардейский кк.»[161].
Следует отметить, что это была не новая армия, подобная спасавшим Сталинград в августе — сентябре 1942 г. резервным армиям, а лишь управляющая надстройка. Она объединяла соединения, ранее входившие в состав других армий, участвовавших в операции «Уран» фронтов.
Титул «ударная» занимал промежуточное положение между обычными и гвардейскими объединениями. 5-й ударной армии предстояло пройти долгий путь, завершившийся на улицах Берлина в мае 1945 г. Во главе вновь создаваемой армии поставили М.М. Попова с сохранением должности заместителя командующего Сталинградским фронтом. Задачами 5-й ударной армии были:
«а) во взаимодействии с 5-й танковой армией уничтожить нижнечирскую и тормосинскую группы противника.
б) ни в коем случае не допустить прорыва противника из района Тормосин — Нижне-Чирская на соединение с окруженной группой противника в районе Сталинград»[162].
Впоследствии в своих мемуарах А.И. Еременко с досадой писал: «Неточные сведения разведки ввели в заблуждение не только Генеральный штаб, но и Верховного главнокомандующего. В связи с этим началось спешное подтягивание войск на борьбу с тормосинской группировкой, что приводило к ослаблению других участков фронта»[163]. В начале декабря 1942 г. Еременко, конечно же, не был так уверен в роли котельниковской группировки немцев.
В журнале боевых действий Сталинградского фронта в записи от 4 декабря делается осторожное предположение: «Не исключена возможность наступательных действий котельниковской группировки войск противника во взаимодействии с тормосинской группировкой с задачей: обеспечение выхода из окружения Сталинградской группировки»[164]. Позднее это предположение несколько уточняется. В записи от 9 декабря: «Исходя из группировки противника и упорной борьбы за удержание района переправ в Нижне-Чирская и упорная оборона выступа у Мариновка обращенного в сторону р. Дон, который значительно сокращает дистанцию разрыва (между внешним и внутренним фронтами окружения. — А.И.), можно предполагать, что немецкое командование намечает провести операцию, имея направление главного удара из района Нижне-Чирская на Мариновка и вспомогательного вдоль жд Котельниково — Сталинград»[165]. Таким образом, позднейшее утверждение А.И. Еременко: «Уже с самого начала формирования этой группировки командование Сталинградского фронта опасалось, что основной удар будет нанесен именно этой группировкой из района Котельниково»[166] — не находит документального подтверждения. Командование фронта было согласно с мнением Ставки в том, что главный удар будет нанесен из района Нижне-Чирской.
Вместе с тем необходимо отметить, что 5-я ударная армия подчинялась не Юго-Западному фронту (являвшемуся инициатором распространения слухов о тормосинской группировке), а Сталинградскому фронту. Это давало руководству фронта определенную свободу маневра в использовании соединений армии М.М. Попова, чем оно вскоре воспользовалось. Впервые 5-я ударная армия появилась в оперативных сводках Сталинградского фронта 11 декабря. Ее части к этому моменту только завершали сосредоточение.
Формирование еще одной армии было не единственной мерой, нацеленной на внешний фронт окружения 6-й армии. Сражение кавалерии с танками у Похлебина имело важные последствия. Прибытие 6-й танковой дивизии было обнаружено, и еще до появления директивы Ставки на формирование 5-й ударной армии 4 и 13-й механизированные корпуса были развернуты на внешний фронт окружения. Впоследствии 13-й корпус был подчинен 51-й армии и тем самым изначально оказывался на пути «Зимней грозы». Пауза, которая была представлена немецким командованием, была использована с толком. С 5 по 10 декабря было установлено 4400 мин и 638 артиллерийских снарядов в качестве фугасов. Из этого количества в полосе 57-й армии на внутреннем фронте окружения было установлено 1978 мин, а в полосе 51-й армии — 1208 мин и 638 артснарядов. Еще 1214 мин установил 13-й механизированный корпус. Одновременно были заминированы 11 мостов.
Немецкое наступление началось утром 12 декабря. Неверные предположения советского командования о планах противника обеспечили относительную внезапность и успех первого удара «Зимней грозы». В журнале боевых действий верховного командования вермахта обстановка оценивалась следующим образом: «В группе армий «Дон» сегодня утром перешла в наступление танковая группировка Гота, которая к 9.00 утра добилась хороших результатов. Дальнейшее развитие ее наступления не вызывает особой озабоченности у командования группы армий «Дон», т. к. противостоящие Готу танковые части противника понесли большие потери в своей ударной силе»[167]. Как показали последующие события, командование группы армий «Дон» недооценивало возможности советских механизированных соединений на этом направлении.
Главный удар деблокирующей группировки 12 декабря приняла на себя 302-я стрелковая дивизия. До полудня она еще держалась, но далее была просто рассеяна. На следующий день в журнале боевых действий Сталинградского фронта ее состояние описывалось так: «…продолжала мелкими группами собираться в свх. Терновый, ст. Жутово». Т. е. соединение перестало существовать как модуль обороны 51-й армии. В построении армии образовалась обширная брешь. Для восстановления целостности фронта требовалось время. Средством сдерживания немецкого наступления на какое-то время могли стать механизированные корпуса и отдельные танковые части. На выявившееся направление главного удара начали растаскивать соединения 5-й ударной армии. Уже 12 декабря было принято решение развернуть 4-й мехкорпус на котельниковское направление. Реально корпус Вольского получил приказ 13 декабря. Советским танкистам предстояло сразиться с противником в маневренном сражении. До этого маневренные действия не были сильной стороной советских механизированных соединений. К тому же их основным противником должна была стать свежая 6-я танковая дивизия. 13 декабря наступающие немцы достигли рубежа реки Аксай, захватили плацдарм и выдвигались к Верхне-Кумскому, находясь на полпути к последней водной преграде — реке Мышкове.
На 14 декабря Еременко было запланировано нанесение контрудара по флангам вырвавшейся вперед группировки противника. Предполагалось нанесение удара по сходящимися направлениям двумя группами. Первую составляли 4-й механизированный корпус, 235-я танковая бригада, 234-й танковый полк и 87-я стрелковая дивизия. Мехкорпус и стрелковая дивизия были изъяты из состава 5-й ударной армии. Навстречу этой группе должен был наступать 13-й механизированный корпус. Задуманные А.И. Еременко «канны» несли на себе отпечаток некоторой поспешности. На отражение деблокирующего удара были поспешно брошены все попавшиеся под руку части. Не избежала этой участи 235-я отдельная огнеметная танковая бригада. Относительно этой бригады начальником штаба ГАБТУ полковником Кульвинским в октябре 1942 г. были даны вполне определенные указания. В частности, приказывалось: «Огнеметные танки использовать только по их прямому назначению, ни в коем случае не превращая их в линейные танки». Изначально предполагалось использовать бригаду огнедышащих танков против окруженной немецкой группировки. Они должны были выжигать узлы сопротивления обороняющихся с упорством обреченных пехотинцев противника. Но вместо этого им предстояло теперь столкнуться лоб в лоб с немецкими танками.
Начало «Зимней грозы» сразу же
