Кровавый след. Зарождение и становление украинского национализма - Олег Владимирович Ракитянский
Карта проекта «Интермариум»
После решения о назначении В. Бачинского премьером захваченной территории Украины состоялось назначение командующего армией УНР генерала Дельвига (расквартирован с воинским контингентом в Румынии, ожидался скорый приезд в столицу Польши), так как его лично знал и доверял ему Ю. Пилсудский. Генерал пользовался большим авторитетом в политических кругах Румынии, которая рассчитывала вернуть часть Бессарабии. На должность начальника генерального штаба УНР был назначен британский генерал Синклер (NB, выделено О. Р.). Для детального обсуждения плана предстоящей военной кампании в Варшаву прибыли генералы Кущ, Змиенко, Шандрук из Калиша. Генералы Безручко и Сальский были прикомандированы к польскому ГШ и включены в его штат. Перед ними были поставлены задачи по анализу опыта предыдущей польско-советской войны 1920 года с учётом имеющихся достижений в военно-техническом оснащении войск (авиация, танки, механизация транспортных перевозок и т. д.). Назначение всех указанных генералов прошло только после представления их Сальским британскому военному атташе в Варшаве – Мильнеру. Вопросами размещения прибывающих в г. Калиш украинских войск и членов семей командного состава Армии УНР на случай войны занимался польский генерал Ерошевич[268].
Т. Голувко
В этой связи интересен такой персонаж, как Т. Голувко. В начале 20-х годов он занимал должность руководителя министерства внутренних дел Польши, и вот в феврале 1927 года его срочно назначают начальником Восточного департамента МИД Польши (наверное, учитывая его повышенную русофобию и ненависть к России). В своём письме А. Левицкому министр иностранных дел УНР Токаржевский писал из Парижа: «…Это назначение для нас и вообще для дела Украины имеет огромное значение и свидетельствует о том, что политика теперешнего правительства Речи Посполитой, в отношении Украины, направлена на реализацию условий, положенных в основание нашего договора с Польшей. Непосредственно после своего назначения Т. Голувко сделал мне визит. Мы обсудили все вопросы. По словам Т. Голувко, политика Польши в отношении Украины направлена к возрождению Украины. О каком-либо сближении или соглашении Польши с Москвой не может быть и речи. В своей восточной политике правительство Речи в настоящее время ставит себе целью в первую очередь добиться соглашения с галичанами, и в этом направлении приняты соответствующие меры…»[269].
Полковник Н. Чеботарёв
В условиях начавшегося военно-мобилизационного психоза в Польше некоторые представители военного ведомства УНР, в частности полковник Н. Чеботарёв (начальник разведки 2-го Отдела ГШ УНР), решили разыграть свою партию, правда, «под чужую дудку» (он являлся агентом польской «двуйки», что не являлось большим секретом среди «компетентных лиц» УНР). Вопреки согласованному списку офицеров старшего состава, направляемых на курсы повышения квалификации в Академию Войска польского, он подобрал своих, проверенных агентов из числа такой же категории лиц и подал их на утверждение. Когда об этом стало известно А. Левицкому, В. Сальскому и другим, разразился скандал, и Н. Чеботарёв был уволен с занимаемой должности. Но это послужило лишь поводом к его отставке. Основная причина скрывалась в том, что полковник В. Чеботарёв как наиболее опытный разведчик и контрразведчик УНР якобы уклонился от выполнения распоряжений правительства УНР по работе на Советской Украине. А именно он должен был организовать Украинский Национальный Комитет из лиц известных УНР, а он организовал из своих агентов, которые абсолютно никакого впечатления на руководство УНР не произвели. Данное обстоятельство серьёзным образом осложнило впечатление британцев о способностях правительства УНР к организации повстанческих акций под руководством единого центра на Украине.
И предпосылки к такому мнению были небезосновательны. Во второй половине февраля 1927 года по приказу военного министра УНР генерала Сальского в Лондон выехал бывший есаул Петлюры – Дощенко и генерал Дельвиг. В ходе бесед с представителем британской военной разведки полковником Дозом обсуждались вопросы организации военных ячеек УНР на Украине. Англичан прежде всего интересовали приморские регионы – Одессы, Херсона и Николаева (планировалась десантная операция высадки интервентов в этой полосе). По итогам встреч петлюровцы взяли на себя обязательство предоставить британцам схемы военных ячеек на юге Украины и детализировать вопрос разворачивания повстанческого движения. В случае одобрения этих разработанных планов и наличия подпольных структур УНР в заданных районах британцы обещали выделить в распоряжение правительства УНР 50 000 фунтов стерлингов на их реализацию и поддержать до начала интервенции. Кроме того, британцы акцентировали внимание, что им желательно образование партизанских отрядов на Украине, чем военной организации за границей (наверное, следует понимать – УВО – О.Р.). Главной трудностью в реализации планов англичан по созданию подобного рода ячеек было требование их создания в частях Красной армии, что было почти невозможным за отведённый промежуток времени[270].
В свою очередь полковник Н. Чеботарёв попытался «выслужиться» перед британцами и к весне 1927 года создал на территории Советской Украины «Союз борьбы за освобождение Украины» под руководством Главной Управы, которая находилась в польском городе Ровно. Располагая достаточным агентурным аппаратом на советской территории, а также подготовленными и переброшенными через границу резидентами, В. Чеботарёв вполне мог рассчитывать на перехват инициативы в вопросе организации и реализации планов по антибольшевистскому восстанию в день «Д». К тому же ещё в феврале 1927 года на совещании в Париже британцы убедительно рекомендовали министру иностранных дел Токаржевскому формировать армию УНР путём повстанческих отрядов и организаций на территории Украины, так как организация таковых в пределах самой Польши была бы в высшей степени нецелесообразна как в политическом, так и в практическом отношениях, ибо дала бы советскому правительству чрезвычайно сильное оружие в руки для самой интенсивной пропаганды против Великобритании.
Следует добавить, что и позиция Польши в связи с подготовкой к вооружённой агрессии против соседнего государства не нашла столь ожидаемой поддержки среди мирового сообщества. Другое дело – очередное антибольшевисткое восстание с образованием уже проверенных на практике повстанческих армий, банд и т. д. Этот вариант и предложил В. Чеботарёв. Однако информация, материалы и общие документальные соображения по этому вопросу вскоре оказались в распоряжении сотрудников Харьковского ОГПУ, где в 1917–1918 годах полковник начинал своё революционное восхождение, а, следовательно, располагал агентурными позициями в структурах правительства Украины, ОГПУ и в Красной армии.
Поэтому нет ничего удивительно в его сетованиях по этому вопросу, которые он изложил в одном из писем своему коллеге: «…А когда я узнал, что ГПУ в Харькове до мелочей знает всю деятельность Левицкого и правительства, когда я убедился, что, технически выражаясь, Левицкий в полной
