Вооруженные силы на Юге России - Коллектив авторов -- История
11 марта части Белозерского полка ушли на пополнение и формирование, так как в полку осталось в строю только 76 человек. Дроздовцы очень жалели, что ушел и бронепоезд «Белозерец», который хотя и был весьма примитивно оборудован, но на этом участке фронта приносил очень чувствительную пользу, являясь большой поддержкой тем незначительным силам, которые держали довольно большой участок фронта. Конечно, о наступлении пока что не приходилось даже думать, важно было хотя бы удержаться в этом районе и не допустить красных в Каменноугольный район. В последнее время обнаружился сильный нажим красных в районе Иловайской, и для усиления артиллерии туда отправилась 4-я Дроздовская батарея. Красные нажали и заняли Дебальцево и Чистяково. Лабинский полк с одним орудием отправился в тыл для ликвидации восстания. Там этот наш отряд наткнулся на организованную крупную банду, руководимую опытными начальниками, имеющую много пулеметов, свою артиллерию и даже прожектор. Все время в Каменноугольном районе велись весьма напряженные бои с тысячными отрядами красных, против которых наше командование могло выставить весьма небольшие по численности отдельные группы своих войск. Спасало положение умелое маневрирование, стойкость и храбрость наших частей, которые все время были в движении, что сильно изматывало их. Все операции с обеих сторон, как правило, велись в этом районе, базируясь на весьма густую железнодорожную сеть и при участии, очень часто, бронепоездов. 1-й офицерский конный полк с конно-горной батареей, совершая небольшие рейды по тылам красных, был все время в движении. Бывали просто невероятные эпизоды, как, например: однажды ночью полк с батареей прошел через селение, расположенное в глубокой балке и частично занятое пехотой противника. На подъеме застряло несколько подвод со снарядами, и вытягивать их из грязи разведчикам батареи в кромешной темноте помогали красные пехотинцы, принявшие наш полк и батарею за своих.
Помню и такой случай. Была оттепель. Маленькие ручейки превратились в речки с бурлящей мутной водой. К тому же часто до полудня бывали столь густые туманы, что в 10–20 шагах почти ничего нельзя было разобрать. Вот в такое утро Конный полк с конно-горной батареей, будучи в тылу красных, подошел к бурлящему ручью. С трудом переправились через него, причем мутная вода заливала подводы, а наши горняшки вообще не были видны из воды. Вскоре подошли к мирному и, на первый взгляд, незанятому хутору. Длинная, широкая улица, по сторонам которой хорошие дома. Головной эскадрон и за ним батарея втягиваются в хутор. Возле домов стоят старшего возраста жители и приглашают зайти погреться. Раздается команда: «Стой, слезай, можно оправиться». Туман настолько густой, что противоположная сторона улицы едва видна. Некоторые оставляют коней и идут к домам. Вдруг из-под крыш, с чердаков, загремели выстрелы. Без всяких команд сразу же все вновь очутились верхом и эскадрон и батарея вынеслись из хутора, а оставшиеся позади эскадроны окружили его со всех сторон, спешились и с криками «Ура!» атаковали. Ворвавшись в хутор, стали обыскивать каждый дом, сарай. Всех пойманных с оружием, с патронами и молодых на чердаках арестовывали. С ними поступок был короткий: всех их расстреляли. В этом хуторе уцелели лишь старики, женщины и дети. Забрали кур, гусей, скот и лошадей. За свое вероломство хутор был соответственно наказан. Благодаря сильному туману и неметкой стрельбе красных потери были не столь значительные, как могло бы быть, но, конечно, были раненые люди и лошади. Самые ощутительные потери были в батарее: убит вахмистр батареи капитан Мей (походник) и ранен полковник Малявин. Красные просчитались, предполагая, что весь наш отряд состоял только из эскадрона конницы и батареи. Убитого капитана Мея и раненых на другой день отправили в тыл. К сожалению, название хутора уже не помню.
Поведя наступление, красные 12 марта заняли Кривой Торец и подошли к Нелеповке, где их задержали дроздовцы и, в свою очередь перейдя в наступление, к вечеру восстановили положение. Кривой Торец был вновь в руках дроздовцев. Наступление поддерживал бронепоезд «Дмитрий Донской», команда которого исключительно офицеры-моряки. Красным сильно досталось от пулеметного огня бронепоезда в одной балке у деревни Леонидовки. Неожиданно в час ночи на 13 марта было приказано оставить Кривой Торец и Железную и отойти к Скотоватой, как потом выяснилось, в силу прорыва красных на стыке донских и добровольческих частей. В Скотоватую отступившие части пришли уже днем. По дороге тянулись за отступающими жители из колонии Нью-Йорк. Красные очень осторожно продвигались за отходившими частями, хотя, конечно, от местных жителей отлично знали о нашем отходе. Частями Дроздовского стрелкового полка были заняты позиции перед Скотоватой. 14 марта стало известно, что нашими частями вновь без боя заняты Авдеевка, Никитовка и Горловка. Появились сведения, что в тыл пробрался со своей конницей генерал Шкуро и что имеется связь с адмиралом Колчаком, возглавляющим Сибирскую армию.
Утром 15 марта к Скотоватой подошли большие силы красных при семи орудиях и стали нажимать на дроздовцев. С нашей стороны действовало только одно орудие. Красные, после того как артиллеристы израсходовали весь свой запас снарядов (а было их всего 44), заставили нашу пехоту отойти и оставить Скотоватую. Орудие также снялось с позиции и отошло к Ясиноватой, так как, не имея снарядов, своим пребыванием на позиции пользы принести не могло, а в Ясиноватой была надежда достать снаряды. Подошедший к Скотоватой наш бронепоезд помог нашей пехоте вновь занять Скотоватую, в которой большевики задержались всего лишь полчаса. Пополнившись снарядами, вернулось и наше орудие и утром 16 марта стало на позицию у Скотоватой. Вместе с отошедшими красными из хуторов, расположенных около станции Скотоватая, ушли 15 марта и жители, главным образом молодежь, и там остались лишь старики, женщины и дети. Несмотря на это, у нас очень мягко обращались с теми домами, члены которых сражались в рядах большевиков.
