Дальневосточный тупик. Русская военная эмиграция в Китае (1920 — конец 1940-х годов) - Сергей Викторович Смирнов
24 октября основная часть Земской рати (штаб рати, группы генералов Молчанова и Бородина) во главе с генералом Дитерихсом, и гражданские беженцы в общей сложности около 9 тыс. человек сосредоточились в Новокиевске[132] (недалеко от порта Посьет). Поволжская группа генерала Молчанова состояла из двух пехотных отрядов: Прикамского (бывшая Ижевско-Воткинская бригада, командир — полковник А. Г. Ефимов) и Приволжского (бывшая Поволжская бригада, командир — генерал-майор Н. П. Сахаров), Московского конного отряда (бывшие 1-й и 2-й кавалерийские полки и Анненковский конный дивизион, командир — генерал-майор А. М. Хрущев), Поволжской артиллерийской дружины (бывший 3-й стрелковый артиллерийский дивизион, командир — полковник С. С. Смольянинов) и Поволжской инженерной дружины (бывший 3-й отдельный инженерный дивизион). Сибирская казачья группа генерала Бородина включала в себя Оренбургский (бывшая Оренбургская казачья бригада) и Сводный (бывшая Сводная казачья бригада) отряды, Восточно-Сибирскую артиллерийскую дружину и Уральскую казачью сотню.
Огромная скученность войск и гражданских беженцев на крохотной территории сразу привела к ряду инцидентов. За мародерство, отбирание седел и лошадей Отряд Пограничной стражи под командованием подполковника Г. К. Эльснера был расформирован, а его командира хотели привлечь к военно-полевому суду. За самовольное изъятие лошадей чинами партизанского отряда генерала Савельева (заместитель — генерал-майор Тирбах) командир отряда был отстранен от командования и получил приказ первым катером отправиться во Владивосток, а бойцов отряда включили в состав Анненковской конной дружины [ГАРФ, ф. Р-9145, оп. 1, д. 227, л. 90].
В тот же день, 24 октября, в Посьет прибыла первая партия из Дальневосточной казачьей группы генерала Глебова. Около 300 человек с лошадьми были высажены на берег. На следующий день в порт вошла основная часть флотилии адмирала Старка. На 25 кораблях размещалось более 7 тыс. человек военных и гражданских беженцев. Наиболее крупными соединениями являлись Дальневосточная группа генерала Глебова (около 2500 человек вместе с семьями) и Урало-Егерский отряд генерала Лебедева (около 1200 человек). Дитерихс своим приказом запретил высаживать на берег людей Глебова и Лебедева по причине неисполнения ими приказа об отступлении и поддержки сазоновского Сибирского правительства. В дальнейшем Сибирской флотилии было предписано направиться в Гензан, а оттуда в Инкоу. 28 октября эскадра Старка вышла из Посьета, взяв курс на корейский Гензан [Аблажей, 2003, с. 78].
С прибытием русских беженцев в Новокиевск начались переговоры с китайскими властями. В конце октября с разрешения китайской администрации из Новокиевска в Хуньчуньскую долину были отправлены раненные и больные (около 4 тыс. человек), а также женщины и дети. В начале ноября к ним присоединились интернированные солдаты и офицеры Земской рати. Согласно приказу Дитерихса, воинские части были переименованы в беженские группы: Приволжская, Прикамская, железнодорожная, артиллерийская, Московская, Оренбургско-Уральская, Сибирско-Енисейская, Забайкальская беженские группы, семьи Сибирской беженской группы генерала Смолина. Также в состав лагеря входили санитарная часть, управление и комендатура. В декабре 1922 г. русские интернированные и беженцы начали переводиться из необорудованного для проживания большого количества людей Хуньчуньского лагеря в район города Гирин (Цзилинь). Здесь сформировались четыре беженских лагеря — Западный, Восточный, Северный и Южный, просуществовавшие до осени 1923 г. Численность русских беженцев в Гиринских лагерях насчитывала до 10 тыс. человек [Серебренников, 1936, с. 211].
Отдельные лица, не желая оставаться в Гиринском лагере, пробирались в Чанчунь, Мукден и даже в Харбин. Но в Харбине власти арестовывали беглецов и выдворяли из города под конвоем. По сообщениям генерала Попова, из находившихся в Чанчуне русских треть оказалась размещена в японских казармах и устроилась хорошо, остальные — в двух китайских гостиницах, «где они перепились и теперь отношение к ним резко ухудшилось» [HIA. Moravskii Papers, box 9, f. 48]. Позднее, в середине 1923 г., комендантом всех русских военнослужащих, проживавших в Чанчуне и на ст. Куанчэнцзы, был назначен генерал-майор М. Ф. Ястребцов, бывший комендант Восточного лагеря[133], который сумел здесь наладить надлежащий порядок. Ястребцов находился на этой «должности» вплоть до своей скоропостижной смерти в июне 1924 г. [Купцов, 2011, с. 639; Русское слово,1934, 7 июня].
В Мукдене, столице Трех Восточных провинций, в декабре 1922 г. сосредоточилось около 400 беженцев. Среди них находилось 97 кадет и офицеров-воспитателей с их семьями из состава Хабаровского кадетского корпуса, переброшенные сюда из Гензана. Возглавлял группу полковник А. А. Иванов. В состав офицеров-воспитателей входили полковники Б. А. Шкапский, А. Д. Кузнецов, подполковники Л. А. Сейфуллин, А. А. Балицкий, В. И. Шеффер, поручики Гребенщиков, Кирьяков и др. «Хабаровцы» были размещены в железнодорожных казармах вместе с бойцами из группы генерала Лебедева. По воспоминаниям кадет, «кормили плохо и жить приходилось в тесноте. Бани не было… На дворе мусор, грязь и всякие отбросы валялись перед бараками, где копошились китайцы». Помощь кадетам оказал бывший помощник Российского военного агента в Мукдене полковник Блонский. Воспитанников корпуса стали особо снабжать продовольствием, а позднее отвели отдельный барак. Несмотря на тяжелые условия беженского существования, занятия в корпусе продолжали идти своим ходом, строго поддерживалась дисциплина. В июле 1923 г. «хабаровцы» во главе с полковником Грудзинским были вывезены японцами в Шанхай. Семь преподавателей и сотрудников корпуса уволились из корпуса и остались в Мукедене (подполковники В. И. Иванов, Теляковский, Шкапский, Зеленой, есаул Еремеев, поручики Кирьяков и Мефодеев) [Хабаровский кадетский корпус, с. 99, 202].
Первоначально функции управления воинскими беженскими группами находились в руках бывшего штаба Земской рати. Дитерихс считал, что необходимо сохранить личный состав Рати от распыления по территории Китая, а также поддерживать тесную связь между офицерами и солдатской массой. Это было одним из необходимейших условий для быстрого восстановления боеспособности бывших подразделений Земской рати в случае возобновления вооруженной борьбы против советской власти. Дитерихс предписал «на ближайшее время всем начальникам задачею: забота о занятии людей и приискании и организации работы. Поэтому во главе групп беженцев „старшими“ должны быть поставлены бывшие начальники, пользующиеся популярностью среди определенной массы людей и обладающие способностями по организации работы, занятий, развлечений» [ГАРФ, ф. Р-9145, оп. 1, д. 227, л. 52 об].
Сохранение компактного контингента русских военных на китайской территории вызывало недовольство большевиков, обвинявших белых в вынашивании планов возобновления гражданской войны. Советская сторона стремилась внести разложение в ряды Рати (в лагеря с ведома китайских властей засылались большевистские агитаторы) и оказывала давление на китайскую администрацию. Сами китайцы, как это было и в случае с предшествующими волнами русской военной эмиграции, также стремились расчленить бывшие русские воинские формирования. Для этого в январе 1923 г. в лагерях было проведено анкетирование с целью выявить желающих возвратиться в Россию. Китайская миссия, в состав которой входил подполковник Грегори, была встречена военными беженцами с
