1941, Великая Отечественная катастрофа: Итоги дискуссии - Коллектив авторов
1 июля ухудшилось положение севернее Бобруйска, где рано утром основные силы 3-й танковой дивизии пересекли Березину по двум понтонным мостам. При этом часть танков врага преодолела реку по дну. 3 июля Рогачев был взят сильной боевой группой, усиленной танками, оборудованными для подводного хода52.
Учитывая выход противника к Борисову, положение на Западном фронте стало критическим. Связь работала с перерывами, управление войсками не налаживалось. Не знали положения не только противника, но и своих войск. Даже о том, что 11 дивизий фронта оказались в окружении, в Генеральном штабе узнали не сразу. Еще 30 июня Сталин приказал вызвать командующего Западным фронтом Павлова в Москву. В этот день в командование фронтом вступил генерал-лейтенант А. И. Еременко, но уже со 2 июля его на этом посту сменил маршал С. К- Тимошенко, который одновременно стал Главнокомандующим войск Западного направления. В состав Западного фронта войска были включены прибывшие из глубины страны 19, 20, 21 и 22-я резервные армии Второго стратегического эшелона. Но только 24 дивизии из их состава заняли назначенные рубежи. С учетом возможности дальнейшего продвижения противника в тылу фронта развертывались четыре вновь сформированные объединения (29, 30, 31 и 32-я армии), которые вместе с 24-й и 28-й армиями с 14 июля составили Фронт резервных армий.
Разгром войск Западного фронта скрыть было невозможно, и
Сталину потребовались «виновники». Главным из них был назначен Павлов, хотя спасти положение тому помогали три маршала — Шапошников, Кулик и Ворошилов. 4 июля 1941 г. генерал армии Д. Г. Павлов и генерал-майор В. Е. Климовских были арестованы. В должность начальника штаба фронта вступил генерал-лейтенант Г. К. Ма-ландин. Снятого с должности члена Военного совета корпусного комиссара А. Я. Фоминых заменил армейский комиссар 1 ранга Л. 3. Мех-лис. Последний развил бурную деятельность по выявлению и аресту других «предателей» из числа руководящих работников управления Западного фронта. Сталин прислал Мехлису свое высочайшее одобрение: «Государственный Комитет Обороны одобряет Ваши мероприятия по аресту Климовских, Оборина, Таюрского и других и приветствует эти мероприятия как один из верных способов оздоровления фронта».
Избежал ареста лишь Фоминых — который, видимо, содействовал следствию в расследовании «преступлений». Мехлис, продолжая активно собирать компромат, собирался предъявить Сталину новый список «предателей», включив туда и некоторых ответственных работников Генерального штаба. В докладе начальнику Главного политического управления Красной Армии Л. 3. Мехлису от 19 июля 1941 г. (судьба Павлова и других генералов в это время уже была предрешена) Фоминых выдвигает обвинения против руководства Генерального штаба. Он сообщает, что в течение 8 месяцев при всех докладах и оперативных проработках командование округа докладывало о невыгодной конфигурации госграницы в полосе фронта. Наличие Белостокского выступа создавало противнику условия для охвата флангов группировки войск фронта и последующего их окружения. Такое положение требовало усиления весьма уязвимых флангов группировки, чего и требовал Военный совет округа.
Он пишет:
«[...1
Все эти положения в более подробном виде докладывались и прорабатывались в Генеральном штабе. Со всем этим соглашались, но реальных мер не принималось.
[...}
2. Кроме того, всегда давались задания прорабатывать варианты наступательной операции при явном несоответствии реальных сил. Но откуда-то появлялись дополнительные силы и создавался, по-моему, искусственный перевес сил в пользу нас.
1-1
4. Военный совет округа предлагал:
а) усилить фланги округа: с севера — гродненское направление и с юга — брестское направление.
С этим в течение 6—7 месяцев не соглашались, и только в последнее время было разрешено вывести на гродненское направление 56 и 85 сди на брестское направление — 75 сд, а позже и 113 сд. Эти дивизии были на своих местах с конца мая — начала июня
В конце доклада дивизионный комиссар делает знаменательное заключение:
«Я не берусь делать выводы, кто конкретно тормозил эти вопросы в Генеральном штабе, ибо для этого надо знать работу Генерального штаба, но что ряд серьезнейших государственных вопросов разрешался чрезвычайно медленно — это истина, которую можно легко доказать, подняв все документы.
1-1
Полагаю, что приведенные примеры заслуживают внимания, чтобы в них разобраться детально и выявить виновников» [4].
Интересно, сохранились ли в архиве Генерального штаба документы, на которые ссылался Фоминых?
В 1953 г. сидевший под арестом Л. Берия, когда врать ему было не с руки, напомнил своим бывшим соратникам по Политбюро, что Сталин за поражение наших войск в приграничных сражениях и провалы в управлении войсками хотел расстрелять Жукова, как и Павлова. Об этом можно прочитать в стенограмме июльского пленума ЦК КПСС 1956 г.:
«В архивном деле с письмами расстрелянного Л. Берии был выявлен ранее не публиковавшийся фрагмент его письма от 1 июля 1953 г. Он исполнен на 1 /4 листа, содержащего малоразборчивый текст на обеих его сторонах:
«Дорогой Георгий [Маленков] и дорогие товарищи, я сейчас нахожусь в таком состоянии, что мне простительно, что так приходится мне писать.
Георгий, прошу тебя понять меня, что ты лучше других знаешь меня. Всей своей энергией я только и жил как сделать нашу Страну '.. '.
Все мое желание и работа были [далее неразборчиво. — Составитель).
Задание Подготовил к [а] к тебе известно по твоему совету по Югославии [Да также задание для П. Кот. [? — Сост.] прощупать Мекесфранца [? — Сост.]
Кобудто я интриговал перед т. Сталин[ым], это если
