Забытые бастарды Восточного фронта. Американские летчики в СССР и распад антигитлеровской коалиции - Сергей Николаевич Плохий
Полтава формировалась в середине XV столетия как аванпост княжеской власти в завоеванной степи – на границе между местным украинским населением и крымскими татарами. Она стала знаменитой в XVII–XVIII веках как один из центров украинского казачества: казаки создали свое государство на берегах Днепра и сражались сперва с татарами, потом с поляками и, наконец, с русскими, завладевшими этим краем в середине XVII столетия. В начале XVIII века стремления гетмана Ивана Мазепы к независимости привели в Полтаву шведского короля Карла XII, который рассчитывал на поддержку Мазепы в войне с Петром I. В июне 1709 года в знаменитой Полтавской битве Петр разбил Карла и его сторонников-казаков: эта победа помогла императору одержать верх в войне со шведами, после чего Россия вступила на путь превращения в европейскую сверхдержаву16.
Девятнадцатый век принес Полтаве другую славу. Некоторое время в ней размещалась резиденция генерал-губернатора Малороссии – казачьих земель, ставших частью Российской империи. Город превратился в центр культурной и литературной жизни. Иван Котляревский, уроженец Полтавы, написал первые литературные произведения на современном украинском языке. Его пьеса “Наталка Полтавка” стала классикой украинского театра и помогла превратить местный диалект в основу современного украинского языка. Край был богат талантами и питал развитие не одной, а даже двух литератур. Николай Гоголь, родившийся близ Миргорода (где много позже расположилась одна из американских баз), всем своим творчеством заложил основы современной русской прозы. Из Полтавы происходила и семья еще одного знаменитого русского литератора Владимира Короленко, он был похоронен на родине в 1921 году.
Как и всех американских гостей города, генерала Андерсона и полковника Рузвельта привезли в центр Полтавы – пройтись по интересным местам и осмотреть памятники, отмечавшие знаменательные даты в истории города и воздававшие дань уважения его знаменитым сыновьям. Главной достопримечательностью был Корпусный сад – городской парк, разбитый на месте бывшего кадетского корпуса: в нем проходили гуляния, концерты и танцы. Центральным украшением Корпусного сада был монумент Славы в честь победы русской армии над шведами в Полтавской битве, возведенный в столетнюю годовщину сражения. Колонна, увенчанная российским имперским орлом, чудесным образом пережила советские кампании против наследия царизма и немецкую оккупацию – мародеры унесли разве что старинные пушки от подножия монумента. Американские солдаты делали немало снимков с видами Полтавы, и колонну фотографировали очень многие17.
Американских гостей повели и в городской сад, рядом с которым располагался дом-музей Владимира Короленко. В саду сохранилась могила писателя с надгробным камнем. Мемориальный дом был разрушен то ли немцами, то ли советскими войсками – кем именно, нельзя было понять в хаосе, охватившем город в дни советского отступления в 1941-м и в 1943-м, когда Красная армия вернулась. В огне едва не погибла и другая достопримечательность города – краеведческий музей, созданный в начале XX века выдающимся украинским художником Василием Кричевским. Декор здания музея напоминал о казачьем прошлом города и края. Остались только стены, украшенные традиционным украинским орнаментом18.
На улицах Полтавы американцы видели изнуренных горожан. Война принесла сюда новые беды, хотя не прошло и десяти лет со времени, когда эти края опустошил рукотворный голод, созданный сталинской коллективизацией и положивший конец украинским политическим и культурным стремлениям. Среди наиболее пострадавших частей Украины были Полтава, Миргород и Пирятин: здесь в некоторых селах гибло до половины жителей. В общем, с 1932 по 1934 год на Украине умерли почти четыре миллиона человек. Потери в Отечественную составили еще семь миллионов – примерно 15 % довоенного населения страны: если считать в пропорциях, Украина была третьей в ряду наиболее пострадавших от войны территорий после соседних Белоруссии и Польши19.
До начала войны в июне 1941 года в Полтаве жили примерно 130 тысяч человек. Немцы, захватившие город в сентябре, в мае 1942-го провели собственную перепись – они насчитали лишь 74 тысячи горожан. Украинцев среди них было 93 %, русских – чуть больше 5 %. Впервые за долгие столетия в число меньшинств не вошли евреи: им в основном посчастливилось покинуть город до прибытия немцев. Тех, кто не мог уехать или остался из-за семьи, сгоняли на окраины и массово умерщвляли – до двух тысяч в самой Полтаве и примерно на девять тысяч больше в городах и деревнях области20.
В мае 1944 года на улицах Полтавы были в основном женщины, дети и старики. В 1942 году женщины составляли более 60 % населения города. Вероятно, их доля возросла: СССР, вернув себе контроль над Полтавой в 1943 году, мобилизовал большинство мужчин в армию. Полтавчанки пользовались особым вниманием американских военных, и Корпусный сад с его центральным монументом стал местом многих рандеву: к тому времени, как в город приехали с визитом Андерсон и Рузвельт, туда после эпического двухмесячного пути наконец прибыли и бойцы четвертого эшелона21.
* * *
Пятнадцатого мая 1944 года Дин, Андерсон и Рузвельт покинули Полтаву и отправились в Москву. Накануне вечером Перминов устроил прощальный ужин: столы ломились, напитки текли рекой. Советские военные подливали снова и снова. Андерсон, обернувшись к Дину, спросил, когда это кончится. Дин, уже хорошо знавший обычай пить до дна, ответил: “Это Матушка Россия. Не спешите, все только начинается”. И вечер продолжался.
Атмосфера всеобщей доброжелательности оказалась под угрозой ближе к концу ужина, когда американцам сообщили, что им, вопреки изначальным договоренностям, не разрешен вылет в Тегеран. Советская сторона хотела, чтобы они вернулись в Москву, поговорили с генералом Никитиным и решили ряд вопросов, поднятых на прошлой встрече. Официально полет в Тегеран отменили из-за плохой погоды. Один из американцев – бригадный генерал Эдвард Пек Кёртис, начальник штаба генерала Спаатса, – негодовал: “А в Берлин вы нам лететь не запретите, если вдруг не распогодится?” Американцы запросили разрешение лететь прямо через Каир. Советские военные пытались сгладить ситуацию, убеждая, что американцы – слишком важные персоны, чтобы рисковать их жизнями22.
Не считая этого небольшого происшествия, Дин покидал Полтаву весьма довольный визитом. Американские самолеты спокойно летали как от полтавских баз до Москвы, так и от Полтавы до Тегерана, и им почти никто не мешал. Советы рутинно давали разрешения на полеты, хотя, как и прежде, настаивали на присутствии своего штурмана на борту. Наконец были решены вопросы с
