Русская и советская кавалерия. Русско-японская, Первая Мировая, Гражданская - Алексей Владимирович Олейников

Такое неумелое использование конницы должно быть вменено в вину высшему германскому командованию — и приходится заключить, что и оно не вполне сознавало те задачи, которые была способна выполнить кавалерия.

Рассмотренные случаи использования армейской конницы говорят нам, что, если могущественная огневая техника в период Первой мировой войны и оказала неблагоприятное влияние на боевую работу конницы, то все же важнейшей причиной неудачных действий конницы надо считать ее неумелое использование высшим командованием.

Проблема была всеобщей и начиналась уже на нормативном уровне.

Так, Устав полевой службы 1912 г., коим руководствовалась русская армия перед Первой мировой войной, по вопросу применения конницы сообщал, о разведке, о летучей почте, о посылке донесений, слегка затрагивал работу конного отряда, выдвинутого на разведку, говорил о боевых порядках, но по важнейшему вопросу — использования армейской конницы на театре военных действий, так же как и по вопросу использования войсковой конницы, ничего не говорил.

Естественно, что к началу войны высшее командование, в руках которого имелись многочисленные конные массы, не имея определенных руководящих данных, оказалось весьма слабо подготовленным к ее применению. Да и в военной литературе, даже в лучших учебниках тактики, весь сложный вопрос использования конницы в условиях современной войны трактовался перед Первой мировой войной главным образом с точки зрения применения конницы на поле сражения и действий в конном строю. Надлежащий подбор кавалерийских военачальников, удачный выбор момента конной атаки — вот вопросы, посредством изучения которых пытались разрешить сложную проблему использования конницы в условиях современной войны.

Боевая действительность весьма скоро разочаровала тех, кто понимал конницу лишь с точки зрения ее работы на поле сражения. Конная атака крупных кавалерийских масс, имевшая решающее значение на полях сражения в прошлом, потеряла свое первоочередное значение не только потому, что могущественная техника противника затруднила выполнение этой задачи, а главным образом потому, что в условиях, когда поля сражения растянулись на десятки и сотни километров, успех конного удара в одной точке (при всем его успехе) уже не мог оказать решающего значения на ход современного сражения. Объективные условия современной боевой действительности, с одной стороны, затруднили использование конницы в конном строю на поле сражения, а с другой стороны, оперативная работа конницы на театре военных действий приобрела особо важное значение, следствием чего стала следующая тенденция — конница все более и более переносит боевую работу с поля сражения на театр военных действий.

Следствием переноса работы армейской конницы с поля на театр военных действий стала эволюция в управлении армейской конницей. Если в прошлом успех боевой работы конницы на поле сражения находился исключительно в руках кавалерийского военачальника, то в новых условиях успешная деятельность конницы все больше зависела от правильной постановки ей задач и умелого ее использования высшим командованием, в руках которого она находилась.

Именно поэтому вышеуказанные неудачи и бездействие конницы были не только следствием всевозрастающей силы огня, но главным образом объяснялись неправильным применением и плохим «вождением» конницы со стороны высшего (общевойскового) командования.

С другой стороны, одной из важнейших причин успеха красной конницы в период Гражданской и Советско-польской войн (как увидим ниже) следует считать четко определенное видение высшего командования РККА вопроса использования конницы, одним из важнейших аспектов которого стало объединение ее в крупные кавалерийские массы (корпуса и конные армии) и использование на важнейших операционных направлениях.

Вместе с тем отметим, что в годы Первой мировой войны русская конница, несмотря на все проблемы и недочеты, добилась многого — решая самый широкий спектр боевых задач.

И нам представляется крайне интересным в заключение привести оценку непосредственного участника событий старшего адъютанта штаба 3-го Конного корпуса подполковника А. В. Сливинского, в которой он объясняет стремление русской конницы 20-го века действовать именно на поле боя и в ходе собственно кавалерийских схваток решать ударные задачи (что было ярким достоинством русской конницы и от чего другие армии постепенно отходили): «В течение этой войны мне пришлось участвовать под непосредственным начальством выдающегося русского кавалерийского вождя генерала графа Ф. А. Келлера во всех боях 10-й кавалерийской дивизии, потом III конного корпуса, состав которого одно время достигал восьми кавалерийских дивизий. Приходилось видеть конные атаки русской кавалерии на неприятельскую пехоту, батареи, пулеметы и даже на укрепленные позиции.

С другой стороны, известны случаи блестящих конных атак венгерских гусар близ Сатанова и Гродека и германской кавалерии у Калита и др. Но „СЬос’а“ в том объеме, как это наблюдалось у д. Ярославице, все же не было.

Причины этому разнообразны. Упомянем вкратце некоторые из них.

Развитие форм и мощи средств защиты и поражения, а в первую очередь огнестрельного оружия, вызвало необходимость прибегать к рассредоточенным, и скрытым расположениям и построениям боевых единиц, а это стало в противоречие с идеей крайней концентрации конной массы для удара холодным оружием. Это же сделало конные атаки средством весьма рискованным, тонким, деликатным.

Идущее параллельно с прогрессом культуры и техники повышение требований в отношении подготовки войск и замечающееся в то же время понижение личной доблести бойцов, по крайней мере насколько идет вопрос о боевой массе, еще более усложнило положение.

Эти резко обострившиеся противоречия заставляли кавалерийских начальников часто избегать конных схваток, решительных по последствиям, быстротечных, требующих высокого морального напряжения и отличной подготовки войск, тем более что всегда имеется возможность укрыться под защиту огнестрельного оружия, разыграть огневой бой — менее рискованный, длительный, легче управляемый.

Нельзя не отметить и того, что если в былое время история конницы слагалась из истории ее начальников, то в современных условиях войны необходимость кавалерийскому начальнику обладать исключительными личными дарованиями и даже военным талантом сделалась абсолютной. Таланты же рождаются редко.

С другой стороны, в начале Великой войны после первых боевых столкновений обнаружился перевес в качествах и боевой подготовке русской конницы над кавалерией противника. Ни германцы, ни тем более австрийцы не осмеливались вступать в единоборство с нами, уклонялись от массовых конных схваток и в большинстве случаев переходили к пешему бою. Это замечание справедливо в применении к тому, что приходилось автору лично наблюдать в течение 1914–1917 годов на полях Галиции и на равнинах Румынии, но по некоторым данным можно полагать, что оно остается справедливым и в отношении других русских фронтов»[154].

Глава 3

Конница в гражданскую войну

§ 1. Организация

1.1. Красная конница

Во время Гражданской войны конница Красной армии была сведена в 3-бригадные (по 2 полка) дивизии. Полк — 4 эскадрона, 1 конная батарея на дивизию. Пулеметы вначале просто