Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 6
Регулирование сердца — считается средством самоконтроля над всеми проявлениями психики, главным образом «над волей и сознанием».[769] В главе «Буддизм» при подробном рассмотрении психотехник мы сделали вывод: «Индивида, без эмоций, переживаний, свойственных природе человека в русском языке часто называют бессердечным» — индивидом, у которого отсутствует совесть. Китайское регулирование сердца (психики) приводит именно к такому результату — бессердечности. Иными словами, это приводит к бесчувственности индивида к внешнему миру и, естественно к Языку Жизни, его многогранным проявлениям.[770] Для даоса, стремящегося к «бессмертию» также, как для йогина, стремящегося в нирвану состояние, которого они желают достигнуть психотехниками характеризуется понятием «покой».[771]
Обычно кандидат в «бессмертные», предварительно подготовив своё тело и дыхание (первые два регулирования), выбирал «благоприятный день», удалялся в келью и там совершал ряд воскурений[772] и поклонений местным божествам из пантеона. После этого он мог так «сосредоточить своё сознание»,[773] чтобы оно отстранилось от всех мыслей и погрузилось в полный покой, который и являл собой состояние, наиболее близкое к Дао.
Описание Дао в «Дао-Де-Цзине» можно увидеть в следующих строках:
9 (46)Хоть она и непостижима,Непредметна, неуловима.В непредметном, неуловимомЕсть, однако, некая суть.В недоступном и непредметномНекий образ запечатлен.В сокровенности и во мракеУстремленье некое есть,И в исконном порыве этомДостоверность утаена.Ни теперь, ни в века былыеНе терялось имя ее.В нем — начало всему быванью.
10 (75)Ухватись и ты за нее —Примет мир главенство твоеИ, ни в чем не терпя вреда,Будет радоваться всегда.Так приходит толпа гостейРади музыки и сластей.[774]
Последние выделенные нами строки весьма напоминают буддийское описание нирваны…
В самом общем виде в даосизме считается, что «три регулирования» воздействуют на «три сокровища» человека, три его основные жизненные силы, основные носители его внутренней, «подлинной, прежденебесной энергии»: семя,[775] собственно энергию (дыхание),[776] дух.[777] Смысл «внутреннего делания» традиционно описывается следующей формулой: «упражняй семя, дабы оно превратилось в дыхание, упражняй дыхание, дабы оно превратилось в дух, упражняй дух, дабы он возвратился в пустоту». Налицо даосский вариант алгоритмики индобуддийской йоги.
Последнее, чего следует коснуться в этом разделе — темы китайской алхимии.[778] Широко известно, что китайские учёные с глубокой древности занимались исследованиями, обретения практик «бессмертия», связанными с алхимией. Внешне китайская алхимия походила на европейскую,[779] но цели даосской алхимии были иными — нахождение состава «золотой пилюли», дарующей «бессмертие». Обосновывалась такая возможность тем, что в человеческом организме можно найти единство естественных процессов окружающего мира, которые имеют подобие биохимическим процессам в человеческом организме. Как только это единство химического «бессмертия» будет найдено — «эликсир бессмертия» позволит без труда его обретать. Естественно, что пилюль на всех не хватит…[780] Вот и обоснование продления в «бессмертие» толпо-«элитаризма».
Понятно, что это увод интеллектуальной и духовно-нравственной целеустремлённости людей на опасный имитатор религиозной деятельности, действенность которого стимулируется психотехниками и суевериями. В наше время поиски эликсира «бессмертия» тщетно продолжаются как на Востоке, так и на Западе.
Совокупность приёмов и методов обретения «бессмертия» и/либо приближения к нему (продления срока жизни), а значит и серьёзные психотехники, являются, как мы уже знаем, сферой «высшего» пласта даосской религиозности. На «низшем» простонародном уровне все те же стимулы «бессмертия» трансформированы в культуру суеверий. Последние являются мощнейшей системой мистического нейролингвистического программирования психики людей — в некотором роде равнозначного по воздействию на психику учеников буддийских коанов.[781] С той разницей, что коаны «опустошают» психику (отключают от «лишних» вещей), а суеверия — замыкают психику на «канонический» свод законов «на все случаи жизни», которым соответствует реальная эгрегориальная мистика. Поэтому в отличие от «просветлённого» буддиста, верующий китаец живёт не в «пустоте» (в «пустоту» попадают лишь избранные «бессмертные» мудрецы), а в системе религиозных суеверий. Но психика и того и другого надёжно отключена от Языка Жизни.
Конфуцианство
В конце III тысячелетия до н. э. на территории центральных равнин Китая начинало складываться протогосударство, которое в то время представляло собой по сути племенной союз, объединенный удачливым и умным вождем. Этот период принято называть эпохой Шань-Инь — по имени клана, который главенствовал в ту пору. После очередной междоусобицы в Китае наступила эпоха династии Чжоу (1027 — около 250 гг. до н. э.) — период в истории страны, когда начали закладываться основы практически всех философских школ и мистических учений.
Издревле китайская социальная система была четко поделена на уровни, каждому из которых предписывались свои строжайшие нормы поведения, причем эти предписания порой касались даже мелочей. Например, было точно известно, в каких одеждах кому ходить, какую пищу есть, какие обряды совершать. Высшая аристократия так и называлась — «те, кто ест мясную пищу», в то время как на столе простолюдинов мясо не появлялось, и не потому, что его не хватало на всех — причина заключалась в ритуальных предписаниях.
Вся земля принадлежала верховному правителю — вану. Немного ниже вана стояли несколько властительных князей, которые иногда управляли областями. Ван долгое время сочетал себе функции племенного вождя и жреца, т. е. мог и управлять людьми, и «общаться с Небом». О его «священной» функции говорил даже сам иероглиф «ван», который представляет собой три горизонтальные черты, пересеченные одной вертикальной. Это символически обозначало, что дух правителя способен соединить в себе три начала, или великую вселенскую триаду: Небо, Землю и Человека. Ван, обладая неограниченной властью, мог перераспределять землю, чем привязывал к себе наследственную знать.
Существовал принцип: «Кто знатен — тот богат». Незнатный не мог быть не только «богатым», но даже зажиточным. В течение многих веков именно такая система с её жесткими предписаниями поддерживала стабильность в обществе и достаточно ровные отношения между властями и простонародьем.
Время правления династии Чжоу считается едва ли не идеальным временем существования древнего рабовладельческого государства, когда все жили в достатке и каждый в нём «знал свое место». Но в V в. до н. э. Китай раскололся на множество мелких царств. Причиной этому послужило появление железа несколько веков до этого. Это нарушило «гармонию» рабовладельческих отношений, позволив людям, не обладающим знатностью, «богатеть» за счет обработки новых земель. В период кризиса и появляется особая группа бродячих мудрецов, которые, переходя из одного государства в другое, пытались уладить конфликты между правителями царств.
Именно в этот момент многие мудрецы, философы и мистики, страшась «великой смуты в Поднебесной», размышляли над способами, которые могли бы привести страну к прежнему покою и процветанию. На этой волне возникло множество духовных, философских и политических учений. Некоторые из них угасли за несколько столетий или даже десятилетий; другие — такие как конфуцианство, даосизм, настолько внедрились в культуру Китая, что китайская цивилизация сегодня просто немыслима без них.
Характерно, что все крупнейшие китайские духовно-философские системы возникли приблизительно в одно и то же время. Их рождение в VI–V вв. до н. э. было обусловлено не только социальной и политической ситуацией. Наступил кризис архаической религиозной системы первобытного шаманизма. И этот кризис был синхронизирован с освоением возможностей, связанных с появлением железных орудий.
