Александр Хинштейн - Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги
За широкой спиной олигарха Литвиненко чувствовал себя в полнейшей безопасности; с такой «крышей» он мог вести себя, как заблагорассудится. Никаких авторитетов для него не существовало. Если что-то было не по нему, Литвиненко, не медля, принимался качать права и скандалить. Самое странное, что связываться с ним никто не решался.
Даже после того, как в очередной раз обвинил он всю верхушку Оперативного управления, где служил тогда, в «крышевании», бандитизме и связях с «солнцевской» ОПГ, и проведенное служебное разбирательство подтверждений этому не нашло, Литвиненко все равно не посмели уволить.
По прошествии времени тогдашний властитель Лубянки Николай Ковалев будет корить себя последними словами за излишний либерализм. Ковалев – человеком был исключительно неконфликтным и любых скандалов и склок сторонился пуще огня.
В итоге он не нашел ничего умнее, чем ограничиться взысканием и перевести Литвиненко в другое подразделение – Управление по разработке и пресечению деятельности преступных организаций, сокращенно – УРПО. Вместе с ним в УРПО перешли еще пятеро его единомышленников. Как потом уверял меня сам Ковалев, он надеялся, что в УРПО эту гоп-компанию сумеют образумить и взять в ежовые рукавицы.
УРПО было, пожалуй, самым засекреченным и таинственным подразделением в ФСБ. Даже на самой Лубянке мало кто знал, чем занимается оно в действительности. Говорили о нем самое разное, вплоть до того, что УРПО является продолжателем славных традиций генерала Судоплатова, ликвидатора Троцкого и Коновальца.
Управление это было создано летом 1996-го. Новому директору хватило всего пары месяцев, чтобы увидеть: ФСБ практически не владела обстановкой в Чечне, не имела серьезной агентуры среди боевиков, даже не могла дешифровывать радиопереговоры полевых командиров.
С образованием УРПО ситуация стала меняться на глазах. Радиорезидентуры полностью накрыли Чечню, в каждой мало-мальски значимой банде появились надежные источники.
Этот успех натолкнул Ковалева на мысль использовать наработанный опыт в масштабах страны. Управление было переориентировано на борьбу с организованной преступностью и терроризмом по всей России.
Уникальность УРПО заключалось в том, что оно было абсолютно автономным. Здесь имелись собственные «наружка», «слухачи», мини-спецназ. Основной упор делался на глубокое внедрение и получение упреждающей информации.
Даже сегодня о большинстве операций УРПО время рассказывать еще не пришло. Упомяну лишь несколько: предотвращение взрыва Воронежской АЭС; организация двух покушений на Салмана Радуева; освобождение из плена начальника ингушского УФСБ Грибова.
Было бы странно, если б до Березовского с его глубинными интересами в Чечне не долетали отголоски успехов УРПО. Но все попытки его приблизиться к управлению заканчивались, так и не успев начаться.
В то время никаких серьезных позиций на Лубянке у Березовского не было, хоть неоднократно и пытался он завязать неформальные отношения с Ковалевым.
Много раз Борис Абрамович приезжал на Лубянку по звонку Черномырдина – «Слушай, там у Бориса есть интересное предложение, ты прими его». Но все интересные предложения сводились в итоге к одному – попытке завербовать Ковалева.
Однажды он предложил ему совместными усилиями – вместе с ЧОПом «Атолл» – начать работу против Чубайса. В другой раз чуть ли не силком пытался всучить деньги для выкупа заложников.
«Вам ведь нечем платить, – проникновенно говорил Березовский, заглядывая Ковалеву в глаза. – Дело ж благородное. Скажите, сколько надо? Семьсот тысяч? Миллион?»
«А если миллиона три?» – из любопытства поинтересовался Ковалев.
«Я сейчас привезу. Надо только до приемной доехать», – обрадовано засуетился Борис Абрамович.
И был немало разочарован, когда хозяин кабинета остановил его у дверей; старый опер-агентурист отлично понимал правила этой игры: вход – рупь, выход – тыща…
Когда Литвиненко рассказал своему духовному наставнику, что его переводят в то самое загадочное и могущественное УРПО, радости Березовского не было предела. Наконец-то у него появлялся доступ к столь важной и нужной информации по Чечне. Однако друзей ждало скорое разочарование.
Отдел, в который определили Литвиненко, занимался сугубо узкой тематикой – оргпреступностью московского региона. К делам Чечни его, по понятным причинам, не допускали. Да и череда легенд, окружавших УРПО, оказалась на поверку слишком далека от реальности.
Литвиненко и его друзья надеялись, что здесь-то удастся им развернуться в полную силу. У них было свое собственное представление о методах борьбы с преступностью – вплоть до того, что на полном серьезе подготовили они проект создания сверхсекретного подразделения, которое занялось бы ликвидацией преступных авторитетов и прочей нечисти без суда и следствия.
Проект этот был передан ими в приемную директора ФСБ, где и посчастливилось мне потом с ним ознакомиться. Начинался документ со следующей сентенции:
«Основополагающим принципом работы подразделения в борьбе с мафией должно быть высказывание Макиавелли: „Формы и методы борьбы должны быть адекватными“. И если мы будем придерживаться законов и положений, никакая силовая структура преступность на колени не поставит».
Дальше следовала, собственно, сама структура: 50 человек – «консультанты» и «разработчики», попросту говоря – киллеры.
«Они знают друг друга только по псевдонимам, сбор группы только на конспиративной квартире. Разрабатывают операцию и доводят ее до конца…
Для того чтобы со стороны оперсостава не было проявлений «инициативы» в подборе кадров для уничтожения, необходимо, чтобы отделение, собрав необходимую информацию, передавало ее через начальника отдела, который непосредственно докладывает об этом директору ФСБ и получает от последующего соответствующие санкции (устные)…
Для проведения акций по нейтрализации объекта не требуется оружие (оно достается оперработником или агентом – по своим каналам)».
В принципе, одной только этой бумаги было вполне достаточно, чтобы расстаться с авторами его навсегда. Но, как уже говорилось выше, Ковалев не хотел лишних скандалов, это-то его, в конце концов, и сгубило…
Очень скоро Литвиненко и K° пришли в уныние. Ничего общего с романом «Антикиллер» новая их работа не имела. Дисциплина в УРПО оказалась намного жестче, чем на прежнем месте. В довершение ко всему курировать 7-й отдел, куда в полном составе перешла вся эта гоп-компания, был поставлен зам. начальника УРПО Александр Камышников, чья кличка «Пиночет» весьма красноречиво свидетельствовала о его личных качествах.
И месяца не прошло, как повторилась знакомая уже картина, – Литвиненко просто возненавидел Камышникова. Он постоянно кричал, как надоела ему эта канцелярщина, мол, так настоящие дела не делаются. Вот, смотрите, «Моссад» мочит одного террориста за другим, а мы тут сидим, штаны протираем. И однажды нервы у Камышникова не выдержали.
«Раз ты такой резкий, – сказал он в ответ на литвиненковские рулады, – так пойди и убей своего друга Березовского».
Сказал – и забыл. Но у Литвиненко – точно тумблер какой-то щелкнул в мозгу; фамилия «Березовский» была для него священной. Он понял, что отныне Камышников у него в руках. Надо было лишь дождаться удобного момента.
Разговор этот происходил 27 декабря 1997 года. А вскоре после новогодних праздников Литвиненко стало известно, что Управлением собственной безопасности ФСБ взят он в плотную разработку по подозрению в систематическом превышении власти.
Один из таких эксцессов случился как раз в декабре, за четыре дня до злополучного разговора с Камышниковым.
Поздно вечером Литвиненко и двое его сослуживцев – Гусак и Понькин – ворвались в квартиру некоей гражданки Полищук, безо всякого ордера провели обыск, в результате которого у нее исчезла из сумочки тысяча долларов.
Потом они станут утверждать, будто сожитель хозяйки – менеджер фирмы «Комета» Харченко – подозревался ими в причастности к разбойному нападению на эту самую «Комету» и его, кровь из носу, срочно требовалось опросить.
Правда, опрос этот происходил очень странно, именно, что – кровь из носу. Литвиненко жестоко избил Харченко, обещая вывезти голым в лес и приковать на всю ночь наручниками к дереву, если не сознается он в содеянном. В итоге, однако, бойцы правопорядка вынуждены были уйти, несолоно хлебавши, после чего ошарашенные граждане побежали в милицию – они не знали, кем в действительности были ночные визитеры. (И Литвиненко, и все остальные участники налета назвались сыщиками МУРа.)
За дело взялась собственная безопасность ГУВД, но поиски в своих рядах ничего не дали. Тут-то и мелькнула у кого-то из оперов мысль, что поискать надо у «соседей» – испокон веку сотрудники КГБ-ФСБ пользуются милицейскими документами прикрытия.
