Андрей Немзер - Дневник читателя. Русская литература в 2007 году
77
Там же. Т. 7. С. 254; Т. 10. С. 181.
78
Там же. Т. 8. С. 35.
79
Там же. С. 16, 15.
80
Там же. С. 379, 381.
81
Там же. Т. 6. С. 138; зачин первой части поэмы «Владимир Ильич Ленин» вообще насыщен «морской» метафорикой. Ср. финал поэмы, где темы преодоления ленинской смерти, продолжающейся революции и молодости сходятся в «море»: «Подшефный флот, / подымай якоря, / В море / пора / подводным кротам (разумеется, «кротам истории», по Марксу. – А. Н.). / «По морям, / по морям, / нынче здесь, / завтра там» – Там же. С. 229.
82
Евтушенко Евгений. «Я прорвусь в двадцать первый век…». М., 2001. С. 190 (восстановленный вариант); Евтушенко Евгений. Братская ГЭС. С. 9.
83
Замена немецкого революционера русским писателем-народником усиливала национальную окраску текста (разночинское пьянство, народолюбие Успенского, его одиночество и тяжелая судьба и т. п.), но убирала важную мотивную перекличку: Карл Либкнехт, как и человек, о котором рассказывает поэт, – бессудно убитый немец.
84
Там же. С. 10.
85
Лермонтов М. Ю. Полн. собр. стихотворений: В 2 т. Л., 1989. Т. 2. С. 33; Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем. Т. 1. С. 19—20; Т. 3. С. 44.
86
Евтушенко Евгений. Братская ГЭС. С. 9—10.
87
О ней см.: Неклюдов С. Ю. «Гоп-со-смыком» – это всем известно… // Фольклор, постфольклор, быт, литература: Сб. статей к 60-летию Александра Федоровича Белоусова. СПб., 2006. С. 65—85.
88
О Евтушенко Самойлов писал в главе «Литература и общественное движение 50—60-х годов» незавершенной мемуарной книги (при жизни автора не публиковалась); см.: Самойлов Давид. Перебирая наши даты. М., 2000. С. 353—356.
89
Слуцкий Борис. Собр. соч.: В 3 т. М., 1991. Т. 1. С. 428—429 (далее стихи Слуцкого цитируются по этому изданию, том и страница указываются в скобках). Стихотворение (условно датируемое рубежом 1950—60-х) при жизни автора не публиковалось (впервые напечатано лишь в 1988 году), широко ходило в самиздате и безусловно было известно Самойлову. Отношениям со Слуцким посвящен мемуарный очерк «Друг и соперник»; см.: Самойлов Давид. Перебирая наши даты. С. 151—175.
90
Там же. С. 215—216.
91
В этой связи см.: Швецов Иван. О рифмах «свет – поэт» и «свет – нет» у позднего Е. А. Баратынского // Русская филология. Сб. научных работ молодых филологов. Тарту, 2003. <Вып.> 14. С. 69—74. Уже предшествующая реплика поэта «Нету брата у меня» вторит строке «Я в мире не оставлю брата» из монолога об абсолютном одиночестве: «Гляжу на будущность с боязнью, / Гляжу на прошлое с тоской / И, как преступник перед казнью, / Ищу кругом души родной…» – Лермонтов М. Ю. Указ. соч. Т. 2. С. 22.
92
В стихотворении «Хлеб» (1979) Самойлов словно бы варьирует тезис из «Разговора с фининспектором…» «Труд мой / любому / труду / родствен» (Маяковский В. В. Указ. соч. Т. 8. С. 27), но позиция его гораздо тверже; он не оправдывается, а утверждает самодостаточность своего дела, расходясь здесь со столь разными художниками, как Маяковский и Слуцкий, с одной стороны, и Солженицын – с другой (последний литературно-общественный сюжет требует обстоятельного обсуждения). «Сам свой хлеб я сею. / Сам убираю <…> Без вашего хлеба я отощаю. / Ну а вы-то – / Разве будете сыты хлебом да щами / Без моего звонкого жита?» (263—264). Не касаясь мифопоэтической (и евангельской) символики отождествления «слова» и «зерна» и ее многообразных рецепций в русской модернистской литературе (кроме прочего, в «Хлебе» почти наверняка обыгрываются генезис и семантика фамилии самого «ненужного» и далекого от «масс», но очень значимого для Самойлова поэта – Хлебникова), отмечу полемику с влиятельными «почвенническими» умонастроениями. Отсюда важность не только «земледельческого» кода, но и русской его огласовки: «В русское небо с заботой гляжу я, пахарь безвестный» (264) – при этом взгляд направлен в небо, а не в землю. Ср. в «Оде» (1982): «России нужны слова о хлебе, / Поскольку живет она не на небе. // Живет не на небе? А может быть – в небе, / Поскольку так широки ее бреги» (317).
93
Самойлов Давид. Перебирая наши даты. С. 130; курсив мой. Напряженные и многомерные отношения Самойлова с Наровчатовым осмыслены (да и описаны) еще меньше и «приблизительнее», чем его «дружба-вражда» со Слуцким.
94
Отождествление пушкинской няни и есенинской матери – расхожая шутка. «Зимний вечер» цитируется Самойловым со злой иронией, адресованной, разумеется, не пушкинскому тексту, а «гражданам» его освоившим и присвоившим – в «культурных» легендах «о счастье мнимом» Михайловской ссылки («Святогорский монастырь»; ср. там же: «Смерть! Одна ты домоседка / Со своим веретеном» – 169) и пьяном пении (в стихотворении «Смерть не врет. Она открыта…» «Зимний вечер» сплетается с еще одним застольным хитом: «Что ж, старуха, вместе выпьем, / Чокнись, древняя, со мной, / Угости старинным сбитнем – / Он горячий и хмельной» – 519; ср. в песенном варианте стихотворения Д. Н. Садовникова: «Сам веселый и хмельной» – Песни русских поэтов: В 2 т. Л., 1988. Т. 2. С. 422).
95
Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 10 т. Л., 1977. Т. 2. С. 246—247; Т. 3. С. 258.
96
Вознесенский Андрей. 40 лирических отступлений из поэмы ТРЕУГОЛЬНАЯ ГРУША. М., 1962. С. 98—99, 105—106.
97
Евтушенко Евгений. «Я прорвусь в двадцать первый век…» С. 290, 310. Оба текста написаны в 1967 году после путешествия автора в Испанию, долгие годы закрытую даже для самых проверенных советских людей.
98
13 декабря 1962 Самойлов писал в дневнике: «Видел Женю Евтушенко. Прочитал ему “Матадора”. Он в ответ прочитал стихи оправдательные – “Золушка”. Я предложил напечатать оба рядом. И все же я его люблю» – Самойлов Давид. Поденные записи: В 2 т. М., 2002. Т. 1. С. 314. На полемичность «Корриды» по отношению к «Матадору» (особенно ощутимую в «диалоге» молодого и старого тореро) указал В. С. Баевский, ознакомившийся с дневниками Самойлова до их публикации; см.: Баевский Вадим. Давид Самойлов. Поэт и его поколение. М., 1986. С. 109—110. Стихотворение «Золушка» (1960) см.: Евтушенко Евгений. «Я прорвусь в двадцать первый век…». С. 147—149.
99
Пушкин А. С. Указ. соч. Т. 3. С. 86.
100
Запись от 1 октября; см.: Самойлов Давид. Поденные записи. Т. 1. С. 303. О том, что встреча состоялась 29 сентября, свидетельствует дневниковая запись Л. З. Копелева, включенная в очерк «Наш Генрих Бёлль», написанный совместно с Р. Д. Орловой. Там же объясняется появление записки (мемуарист, не называет имени адресанта, скорее всего, не зная, что им был его друг), которой предшествовала другая: «Где вы были во время войны?» Кожевников «захлопал крыльями»: «“Господин Бёлль, не надо отвечать, у нас тут не встреча ветеранов. Это бестактный вопрос <…>”. Бёлль густо краснеет. “Нет, я буду отвечать. Вы расхваливали мои сочинения. Но если вы их читали, как же вы можете предполагать, что я не отвечу. Ведь именно об этом я столько писал. Я был солдатом шесть лет. Правда, я дослужился только до ефрейтора и мог бы сослаться на то, что был телефонистом и моя винтовка оставалась в обозе <…> Но это не оправдание. Я был солдатом той армии, которая напала на Польшу, на Голландию, на Бельгию и на вашу страну. Я как немецкий солдат входил в Киев, в Одессу, в Крым. И я сознаю личную ответственность за все преступления гитлеровского вермахта. Из сознания этой ответственности я и пишу”». Новая записка. (Курсив Копелева. – А. Н.) «Я был пулеметчиком на тех фронтах, где были вы. И много стрелял. Очень рад, что я не попал в вас». – Орлова Раиса, Копелев Лев. Мы жили в Москве. 1956—1980. М., 1990. С. 148—149. В оба дневника текст записки заносился явно по памяти.
101
Пастернак Борис. Собр. соч.: В 5 т. М., 1990. Т. 3. С. 330—332, 370, 458. Самойлов прочел роман Пастернака еще до появления первого русского издания (август 1958); см. запись от 29 января 1958: Самойлов Давид. Поденные записи. Т. 1. С. 297. (Машинопись Самойлов мог получить от Вяч. Вс. Иванова.) Даже предположение о том, что поэт запомнил роман при первом чтении плохо, а затем не располагал его текстом, не отменяет ориентации стихов о Бёлле на «Доктора Живаго»: 4 глава одиннадцатой части была полностью воспроизведена в письме (отказе от публикации) членов редколлегии «Нового мира» Пастернаку (сентябрь 1956), опубликованного в связи с присуждением Пастернаку Нобелевской премии в «Литературной газете» (25 октября 1958) и «Новом мире» (1958, № 11); см.: С разных точек зрения. «Доктор Живаго» Бориса Пастернака. М., 1990. С. 28—32. Членам редколлегии «Нового мира» надо отдать должное: они точно угадали пункт радикального расхождения Пастернака и «их» литературы. В недавней работе установлено, что герой Пастернака в обсуждаемом эпизоде повторяет действия персонажа фадеевского «Разгрома» старичка Пики, безусловно презираемого автором; см.: Поливанов К. М. Пастернак и другие. М., 2006. С. 227.
102
Самойлов Давид. Перебирая наши даты. С. 215.
103
Самойлов Давид. Поденные записи. Т. 2. С. 62. Из дневника Р. Д. Орловой известно, что 1 октября 1966 Самойлов в доме Копелевых читал Бёллю «Та война, что когда-нибудь будет…», а 8 марта 1972 Бёлль с женой, Копелев и Орлова были у Самойловых в Опалихе, где поэт читал отрывки «Нюрнбергских каникул» (неоконченная поэма «Последние каникулы»); см.: Орлова Раиса, Копелев Лев. Мы жили в Москве. С. 161, 174—175. Визит отмечен и в дневнике гостеприимца – Т. 2. С. 63.
