Александр Никонов - Формула бессмертия. На пути к неизбежному
Наконец, именно Кучеренко изобрел сенсомоторный психосинтез. Зигмунд Фрейд изобрел психоанализ, а Владимир Кучеренко — этот самый психосинтез. Про фрейдизм все знают — сиськи-пиписьки… А что представляет из себя кучеренковское детище?
Если вы откроете психологический словарь и найдете там статью «Сенсомоторный психосинтез», то сможете прочесть следующее: «СП — управление состоянием сознания субъекта в процессе особого суггестивного диалога. Заключается в поэтапном формировании у субъекта целостного образа моделируемой действительности посредством специальной последовательности тестовых заданий, предполагающих концентрацию внимания на тех ощущениях, переживаниях, представлениях, которые возникают при их решении. Техника сенсомоторного психосинтеза включает приемы интрамодального, интермодального и сенсомоторного синтеза компонентов конструируемого образа. В ходе интрамодального синтеза вызываются ощущения какой-либо одной модальности, которые затем объединяются, интегрируются в целостный образ. На следующем этапе используются приемы интермодального синтеза, опирающегося на механизмы сенсибилизации и синестезии, что дополняет формируемый образ ощущениями других модальностей…» И так далее.
Непонятно? Поясню русским языком. Гипноз — очень хорошее средство для лечения самых разных патологий. Беда только в том, что у многих людей «капот не открывается», а попросту говоря, они негипнабельны. Однако Кучеренко обратил внимание на то, что шаманы работают со всеми, им неважно — гипнабелен человек или негипнабелен. Они погружают в транс любого. Как они это делают? Присмотревшись к народным практикам, пытливый Кучеренко систематизировал их, положил на научную основу, формализовал. И получился сенсомоторный психосинтез, то есть система, которая позволяет погружать в транс даже негипнабельных людей.
Она заключается в постепенном сосредоточении человека на ощущениях. Ощущения первичны, а мысленная жвачка, которую мы пережевываем, вторична. Заставляя погружаться в животные ощущения и яркие представления,
Кучеренко постепенно, сеанс за сеансом, отключает человеку критичность и рефлексию и вводит его в транс. В отличие от обычного погружения в гипноз, когда гипнотизер дает команды, здесь все происходит в режиме диалога. Со стороны это напоминает обычный разговор двух людей, один из которых только как-то странно держит руки — на весу. Потому что руки у него уже в каталепсии.
Что такое каталепсия? Это состояние одеревенения. Если человек находится в так называемой ригидной каталепсии, его можно положить, как бревно, — затылком на один стул, пятками на другой, — и получится мостик, на который можно встать вдвоем или втроем. Человек не «сломается». Юрий Горный, например, сам себя в состояние каталепсии вводит довольно быстро, и на нем буквально плясать можно.
Так вот, начинается все с каталепсии рук — они висят в воздухе и не устают, хотя мышцы напряжены. Потом у клиента понемногу начинают исчезать глотательные движения. По мере углубления транса человек перестает замечать окружающих людей, у него пропадает глазо-двигательная реакция. И постепенно-постепенно человек погружается и сам в себе тонет…
Измененными состояниями сознания Кучеренко увлекся со студенческой скамьи. Он был тогда молодым старательным парнем и знал, что медицина не всесильна и на свете существует множество неизлечимых болезней — диабет, аллергии, астма, гипертония, шизофрения. Доктора их увлеченно лечат, но никогда не излечивают. Только иногда, если неизлечимая болезнь, которую организм сам себе наделал, локализована в каком-то одном месте, это место вместе с болезнью можно вырезать, как это бывает с раком. А что делать с аллергией? Ее как вырежешь?
Так вот, попав на студенческую практику в психушку, Кучеренко получил предложение от старших товарищей попробовать полечить гипнозом одного шизофреника. Он был поражен, поскольку знал, что к шизофреникам с гипнозом даже близко подходить нельзя. Его так учили. Но старшие товарищи Владимиру твердо сказали: не бойся, у нас есть наработанная методика, но мы про нее тебе говорить не будем, попробуй найти свою.
Кучеренко попробовал, и у него получилось — больной вышел в устойчивую ремиссию. Вот тогда впервые у него возникла мысль: если мозг может вывести больного из острой стадии, почему он не может и далее в течение жизни отслеживать это состояние в автоматическом режиме, не позволяя организму снова свалиться в обострение?
Вторым уроком послужила раковая больная, которую Кучеренко подсунули, когда он работал в наркологической клинике. Кучеренко наотрез отказался. Больная была не по профилю клиники, но причина отказа крылась в другом: Кучеренко знал, что рак неизлечим. И тогда коллеги пошли на обман: ему сказали, что у больной на самом деле не рак, а онкофобия с соответствующей соматикой. Ну, фобия — это совсем другое дело! Это по адресу. И взялся… А через некоторое время после начала сеансов больная к нему пришла и радостно сообщила, что биопсия показала — раковых клеток нет! Тут только он догадался об обмане. И вновь задумался о том, как бы внушить мозгу, чтобы не ленился и отслеживал состояние тела постоянно, а не уплывал в разные стрессовые заботы жизни, забывая о теле.
Кучеренко, как и «врач-мракобес» Карданов, полагает, что всю хронику мозг придумывает себе сам. То есть болезнь возникает из-за неправильной регуляции. (Добавлю, что неправильная регуляция может возникать не только из-за сильных стрессовых бурь в мозгу, но также из-за транспортной недостаточности — мозг посылает отряды верных нукеров на борьбу с неполадками, а они не проходят: кровоснабжение нарушено, и нет ни притока, ни дренажа. Именно потому движение так помогает в лечении хроники, особенно на начальных стадиях развития болезни. Так вот, мозг командует, а орган практически отсечен. Мозг усиливает команды, они не проходят, и далее следует разрегулировка — например, видя, что много сахара в крови, мозг дает команду на производство инсулина, который не может справиться со своей задачей по распихиванию сахара в клетки, поскольку в организме дефицит движения: сахар просто не тратится клетками. Следующим пунктом программы вылетает поджелудочная, и пошло-поехало по цепочке…)
Как опытный механик ковыряется в моторе, открыв капот, все видели. А как опытный шаман, который вогнал человека в гипнотический транс, ковыряется в его мозгу? Точнее, не в мозгу, он же не нейрохирург, а в образах, ощущениях и мыслях, то есть в том, что «производит» мозг?
В отличие от устройства двигателя внутреннего сгорания, устройство мозга и принципы его функционирования человечеству знакомы не очень хорошо. Но шаману Кучеренко и не нужно перемыкать там аксоны и разрывать синапсы. Он просто через уши вводит в мозг информацию. Мозг, руководствуясь этими вводными, рисует нужную картину, а картинка обратным ходом исправляет соматику.
Нельзя сказать человеку, чтобы он увеличил количество лейкоцитов или фагоцитов в крови. То есть сказать-то можно, но на фагоциты это никак не повлияет. А вот заставить человека представить себе ощущение тепла, которое разливается у него в гастральной области, можно. Тепло — это чистой воды ощущение. Если человек думает, что ему тепло, если он это тепло реально ощущает, значит, так оно и есть — ему тепло, даже если вокруг мороз в минус тридцать. А вот жар в животе — это симптом активации иммунной системы, которая увеличивает число фагоцитов и лейкоцитов.
По той же физиологической причине по время лечебных сеансов человеку внушается чувство полета. Все мы в подростковом возрасте летали во сне. Это свидетельство гормональных сдвигов в организме. Хотите сдвинуть гормональную систему — внушайте полет. Тогда у пациента меняется тонус гладкой мускулатуры внутренних органов, кровеносных сосудов. Без полета, как теперь знает Кучеренко, никогда не уберешь последствия инфаркта, гипертонию, миому… Поэтому его пациенты все время летают — воздушные ямы, виражи, свободный полет.
И еще один важный момент. Я уже писал ранее: чтобы избавить человека от рака или диабета, нужно изменить весь темпоритм его жизни, то есть тот фон, который и привел к возникновению болезни. Даже так: который и есть самая болезнь. Помните? Перекос дома — это и есть его «болезнь». Устранение перекоса автоматически устраняет щели симптомов, в которые дует ветер нездоровья. А это означает полную переборку дома — по бревнышку. Перемена режима сна, движения и питания неизбежно вызовет перемену вкусов и образа мыслей. Изменятся реакции. А это и означает перемену личности, которую сам пациент изнутри не всегда может заметить, потому что он сам для себя — точка отсчета и начало всех координат. Он может только констатировать, что раньше любил одно, а теперь другое, раньше раздражался на то; к чему теперь относится спокойно, и так далее. Но ему кажется при этом, что в корне он не изменился. Хотя все окружающие придерживаются иной точки зрения. Используя принцип относительности, можно сказать, что изменился не человек, а мир вокруг него. Это абсолютно равнозначные утверждения. Изменить себя значит изменить мир.
