Сергей Баймухаметов - Ложь и правда русской истории
Правда, Ануарбека Шманова вскоре все равно сняли с поста секретаря обкома. Система была такая, что она по природе своей не могла терпеть в своих рядах таких людей.
Глава 32
ОБМАНУТЫЕ НАДЕЖДЫ-2, или ЗАГАДОЧНЫЙ КРАХ КОММУНИЗМА
Мне кажется, что уже второй десяток лет мы живем как автоматы. И почти не задумываемся над тем, что произошло с СССР в 1991 году.
А ведь случилось нечто непонятное и до сих пор непонятое, необъяснимое и необъясненное. Быть может, таинственное или загадочное. Даже те единичные люди, что предрекали неминуемый крах коммунизма, относили его, крах, на какие-то далекие будущие времена. Вполне возможно, что они сами не верили, а твердили в силу инерции, потому что роль такая, образ такой. А между собой даже ярые диссиденты констатировали: «Это — стена!» То есть на самом деле, в абсолютном большинстве, почти никто не сомневался в несокрушимости и вечности этой ракетно-идеологической мировой твердыни. А некоторые из диссидентов даже предполагали, что на самом деле рухнут США. От переизбытка свободы, которая превращается в анархию. А СССР — даже говорить смешно…
И потому крах коммунизма — до сих пор шок и загадка. Над которой мы почти не задумываемся.
А поводом для этого разговора стала прочитанная с огромным интересом книга «Коммунистический режим и народное сопротивление в России 1917— 1991». Вышла она в Москве, в издательстве «Посев». «Посев» — это знаменитый в советские годы антисоветский журнал, выходивший с 1945 года в Германии, тайком провозившийся в единичных экземплярах в Советский Союз, с 1992 года издается в Москве…
Если бы году, допустим, в 1984-м кто-то сказал, что через восемь лет «Посев» будет вполне официально прорастать в Москве, его бы отправили в психушку. Но не как диссидента, а как действительного, настоящего больного. И все бы его искренне жалели: и друзья-родственники, и врачи, и работники КГБ, мимо которых, естественно, не мог пройти такой редкостный экземпляр и пример шизанутости на политической почве…
В книге собран огромный фактический материал. Она охватывает 7 5-летний период с Октябрьского переворота 1917 года до событий октября 1993 года. В ней обнародованы многие, совершенно не известные широкой общественности факты, названы сотни имен борцов с режимом и жертв режима. Эта книжка — уникальный и бесценный справочник.
Однако, если бы авторы-издатели ограничились только сбором и опубликованием фактов — одно дело. Но они трактуют события. А трактовка вызывает у меня даже не протест, а некий снисходительный скептицизм. Очень все зыбко. Начиная с названия — «Коммунистический режим и народное сопротивление…».
По названию получается, что «коммунистический режим» — отдельно, а «народ» — отдельно. А чтобы мы не сомневались, за названием следует аннотация, в которой прямо говорится: «В этом выпуске в сжатой конспективной форме впервые российская история 1917—1991 гг. рассматривается как противоборство народов нашей страны коммунистическому режиму». Противоборство! То есть народ бунтовал против власти коммунистов. Из чего следует, что оттого она и рухнула…
А кто ж тогда утверждал и удерживал эту самую власть?
Можно подумать, что офицерскую Добровольческую армию громили исключительно комиссары. А Тамбовский мятеж подавляли исключительно чекисты. Как «красная пропаганда» не признавала, что на стороне белых воевал тот же народ, так и «белая пропаганда» не хочет знать до сих пор, что царскую власть и власть господ смел народ. И церкви громил народ наш богоносец, и никто иной…
Революция в России не была случайностью, заговором отдельных групп. Она зрела в недрах многовекового рабства. И сама отмена рабства только подхлестнула революционные настроения. Потому что крестьяне получили земли меньше, чем имели при рабовладельцах.
Интеллигенция разочаровалась и возненавидела власть. И, наконец, власть ничего не видела, не понимала и продолжала относиться к народу как к быдлу. Уж кого нельзя обвинить в каких-либо симпатиях к красным, так это В. В. Шульгина — монархиста и даже черносотенца. Он в «Трех столицах» писал: «Власть такая же профессия, как и всякая другая. Если кучер запьет и не исполняет своих обязанностей, его прогоняют. Мы слишком много пили и пели. Нас прогнали».
Вот яркий пример. Лето и ранняя осень 1919 года. Колчак подходит к Волге, Юденич во Пскове, Деникин в Орле. Что осталось у красных? Да практически ничего. Только Москва. Однако откатился Юденич, Колчак, а затем и Деникин. В чем причина? Да, не смогли договориться. Да, ревновали друг к другу, спорили, кто должен быть Верховным правителем России. Но только ли в распрях вождей неудача белого движения? Кто громил армии Колчака, Юденича и Деникина? Латыши и китайцы, присутствие которых в Красной Армии всячески подчеркивается в данной книге? Нет, громил русский народ. Потому что не хотел ни Колчака, ни Юденича, ни Деникина.
Отношение народа, большинства, то есть мужиков-крестьян к белым или красным проследить довольно легко. По Гражданской войне, по продвижению армии Деникина, по отступлению или наступлению красных. Украина восстала против красных мгновенно. Не потому, что там были за белых, а потому, что красные обманули. Потому что Украинский Совнарком отнятую у помещиков землю отдал не крестьянам, а национализировал в государственную собственность. А мужикам хрен редьки не слаще. Неведомый Наркомзем, который забрал землю, ничем для них не лучше помещиков. Они сели на тачанки и смели красных. Но, как только белые армии перешли тогдашнюю границу Украинской республики и вступили в пределы Российской республики, движение затормозилось. Во-первых, украинским мужикам воевать на чужой территории за беляков было неинтересно. А самое главное, в России-то земля была отдана крестьянам. И приход белых они вполне справедливо расценили как попытку отобрать у них землю и отдать помещикам. Так что у белых на территории России в народе опоры не было. И «Приказ о земле», изданный Врангелем 7 июня 1920 года, по которому земля закрепляется в собственность крестьян, был уже запоздалым. К тому же раздавать крестьянам России землю, владея лишь Крымом, — это несерьезно, почти фарс…
А мятежи начались от продразверстки. И Кронштадтский, и Тамбовский, и Ишимский мятежи 1921 года были ответом крестьян на обыкновенный грабеж. Причем проходили они не «за царя-батюшку». А за «Советы без коммунистов». Но когда ввели НЭП, деревня успокоилась. Народ работал на своей земле и богател.
А потом крестьянству переломили хребет. Коллективизация была не только обобществлением и огосударствлением крестьянской жизни, но прежде всего уничтожением зажиточных, а значит — самостоятельных, способных на бунт, на восстание. После того как миллионы наиболее сильных особей были сосланы, уничтожены в лагерях, бунтовать стало некому. Оставшиеся приспособились, а многим из них новый режим оказался удобен.
С этой точки зрения показателен фильм Никиты Михалкова «Утомленные солнцем», получивший американского Оскара. Этакая экспортная правда для Запада о нашей жизни: хороший человек комдив Котов пал жертвой «культа личности». А может, и не только для Запада, а и для нас: вот, мол, был такой ужасный «культ личности», который… и т. д. Вроде бы правда, а на самом деле хуже прямой лжи. Причем эта ложь очень удобна для тогдашних и нынешних котовых. Разумеется, авторы фильма не стремились к такому результату. Он стал следствием их поверхностного взгляда. А глубинная суть в том, что именно Котов и тысячи других Котовых и осуществляли этот самый культ личности! Каждый в меру своей должности и звания, в меру своих сил, веры и подлых возможностей. На том стояла и стоит система: дави нижнего и подчиняйся высшему. Требуй безоговорочного подчинения от нижнего, и сам безоговорочно подчиняйся высшему. Если скажет умри — умри, если скажет убей — убей.
Это рабская — она же зэковская — психология: умри ты сегодня, а я завтра… И она рабу близка и понятна. Он понимает хозяина, который говорит ему словами и действием: живи так, как я, дави подчиненного, подчиняйся начальнику. А вот если хозяин скажет ему: «Будь свободным человеком, а значит — уважай всех, считайся с мнением каждого», раб его не поймет, посмеется над ним, предаст его, с радостью отдаст на распятие первому попавшемуся прокуратору…
Здесь, опять же, надо сделать оговорку. Уничтожение нравственного хребта крестьянства и народа вообще происходило с двух сторон. Представьте в деталях раскулачивание, как входят в избу к зажиточному крестьянину какой-нибудь Макар Нагульнов, герой романа «Поднятая целина», с ним молодой сельский парень, бедняк-активист, и молодой парнишка-рабочий с винтовкой. И начинают, по сути, грабеж. Имущество описывают и тут же раздают, а хозяев сажают в сани и под конвоем отправляют в райцентр и далее — на Соловки… Что думают при этом, какой урок выносят из этого молодой сельский парень и молодой городской парень? Ведь происходит что-то непредставимое для сознания человека, особенно крестьянина. Мужика, который всю жизнь работал, построил дом и хозяйство, разоряют и выгоняют как «врага». И это считается «хорошо». То есть «хорошо» быть босяком, ходить с винтовкой, а «плохо» — честно и много работать. Вот какое уничтожение Смысла происходило в масштабе страны.
