Юрий Мухин - Красная армия. Парад побед и поражений

Второй вариант: Честохвалов действительно хотел убежать, когда немцы показали ему, как они его презирают. Ведь они эту трусливую кадровую сволочь, сдававшуюся им в плен без выстрела, откровенно презирали. Вот, скажем, адъютант фельдмаршала Паулюса полковник Адам, попав вместе с Паулюсом в плен и удивившийся, что их пригласили пообедать за одним столом с советским генералом, написал: «Я подумал о нескольких генералах Красной армии, которые проходили через штаб нашей армии как военнопленные. Ими интересовался только начальник разведотдела, ответственный за сведения о противнике. Мы, офицеры штаба, считали ниже своего достоинства сказать им хотя бы слово. Перед отправкой в тыл им давали порцию пищи из походной кухни». Вполне могли и эти немцы из 7-й роты как-то выразить свое отношение к этой «руссиш швайн», что и подвигло Честохвалова на побег.

А вот еще документ, перевод с немецкого:

«Дело WF-03/26186. лл. 286–288

5 АК КП, 28.12.1943 г. Отдел разведки

Допрос перебежчика

23.12.1943 перебежавший в районе севернее Керчи разжалованный капитан 192-й штрафной роты 318-й стрелковой дивизии показал:

1. Личность. Мокин Василий, 1919 года рождения, уроженец г. Новгорода, русский, член партии. Закончил транспортный техникум в Новосибирске. Был капитаном, командиром батареи 122-мм минометов 1331-го стрелкового полка 318-й стрелковой дивизии. 12.12.1943 за дезертирство был разжалован, получил 10 лет с направлением на фронт искупать вину. Направлен был в 192-ю штрафную роту при 318-й стрелковой дивизии. 18.12.1943 эта рота в составе 180 чел. в Кротово была посажена на четыре катера для высадки на плацдарме у Еникале (Керченский полуостров). Немецкая артиллерия накрыла катер в 200 м от берега, часть людей спаслась. Катер с частью людей утонул. Командир роты погиб. Воспользовавшись создавшейся обстановкой, Мокин и еще три штрафника сбежали.

При высадке десанта на плацдарме у Эльтигена 1.11.1943 катер перебежчика тоже был потоплен, но люди спаслись. Это было у Железного рога (мыс). Спасшиеся были направлены в населенный пункт Соленое озеро. Утром 2.11.1943 они снова были посажены на катер для десантирования, но высадка не удалась, и они снова возвратились в Соленое озеро. Оттуда он решил бежать и находился в бегах до начала декабря. В начале декабря он был арестован в Старотитаровской и 12.12.1943 предстал перед судом трибунала 18-й армии. Был осужден и оказался в 192-й штрафной роте.

Мокин затем рассказал, что он осенью 1941 г. с частью сил 176-й стрелковой дивизии возле Большого Токмака (50 км севернее Мелитополя) попал в немецкий плен. С помощью своего брата, который уже работал на немцев, был привлечен к агентурной работе. В течение короткого времени его обучал один старший лейтенант.

Затем его в составе группы из шести чел. с рацией перебросили через линию фронта с целью разложения Красной армии. Он получил документы на имя лейтенанта. Руководителем группы был майор Калягин. Немецкую службу, которой подчинялся, не знает. Через некоторое время он потерял связь со своей группой. Весной 1943 г. встретил в 796-м артиллерийском полку капитана Нестеренко, который входил в его группу, и стал вместе с ним работать. Руководил ими майор Зайцев – помощник начальник оперативного отдела штаба 18-й армии. Майора Зайцева перебежчик лично не видел.

Перед высадкой десанта на Эльтиген перебежчик получил от Назаренко задание – взорвать катер, на котором будет переправляться штаб 1331-го стрелкового полка. Это ему удалось. На борт судна было погружено четыре ящика с минами для минометов, туда он незаметно положил взрывное устройство. Катер взорвался во время переправы через Керченский пролив, и весь штаб полка утонул или погиб. Перебежчик слышал, что капитан Назаренко арестован, и это заставило его бежать из части».

Судьба Мокина неизвестна, известно только, что Мокин В. А. внесен в «Книгу памяти Новгородской области» (т. 19, стр. 292) как герой войны.

В немецком протоколе допроса Мокина упоминается, что капитан Назаренко приказал ему взорвать катер, на котором будет переправляться на Керченский полуостров штаб 1331-го стрелкового полка, и что Назаренко арестован. Сергей Стрыгин разыскал сведения о том, что капитан Назаренко Прокофий Игнатьевич, 1907 года рождения, 26 января 1944 года осужден военным трибуналом Ростовского гарнизона на 15 лет каторжных работ с конфискацией имущества и последующим поражением в правах сроком на 5 лет.

Историк-«профессионал» А. Исаев

Я получил давнюю, но неизвестную критику моей работы историком А. Исаевым. А недавно мы вместе с ним и другими историками участвовали в передаче телестудии «Мир», посвященной началу войны. И Исаев поразил меня тем, что ему было безразлично, о чем он говорит и зачем говорит: ему был важен он сам. К тому же он явно пытался «уесть» меня, хотя задачей его была защита доблести Красной армии.

Это тем более нужно было сделать, поскольку участвовавший в передаче Правдюк заявил, что поражения начала войны объясняются тем, что народ любил царя и ненавидел большевиков, поэтому и убегал от немцев. А Исаев в открытую любовался собой. Ну, к примеру, ведущий заявляет, что немецкие асы сбивали намного больше советских самолетов, чем советские асы немецких. У меня написана книга по этому вопросу, а Исаев асами не занимался, я начинаю объяснять, что немецкие асы приписывали победы, а он, вместо того чтобы помолчать, перебивает и начинает уверять, что немцы летали больше наших, поэтому и сбивали больше. Защитил Красную армию! Я вновь пытаюсь вывести разговор к тому, что если бы немцы в реальности сбивали больше, то к маю 1945 года немецкие самолеты летали бы над Берлином, а не наши, а Исаев опять: «А немецкие самолеты тоже над Берлином летали!». Прямо как с инструктажа у Геббельса приехал.

Так вот, эта давняя и не замеченная критика моей работы, выглядит так:

«Show must go on: опять Ю. Мухин и ПТАБы

В первом номере «Дуэли» за 2007 год несколько полос снова посвящено разбору полетов про Курск, «Пантеры» и ПТАБы. О чем, собственно, речь? Зануда Доктор Гильотен (АКА А. В. Исаев) кидается банановыми шкурками в патриота Ю. Мухина. Получает в ответ гневные телеги, что Исаев шибко умный и проще надо быть. Дело в том, что Ю. Мухин по профессии пропагандист. Исследователь из него никакой. Соответственно, ответ на вопрос: что случилось под Курском? – он знает заранее и лишь подбирает, чаще всего путем простого передергивания, факты в нужном ключе. Примерно как школьник, вместо того чтобы понять методику решения задачи, решает ее как бог на душу положит и потом старательно подгоняет результат под ответ в конце задачника. Что он будет делать, когда задачи будет ставить жизнь и ответа в конце задачника уже не будет, он не задумывается. Так и со старушкой Клио. Если у человека беда с методами исследования, то даже в выигрышной дискуссии или в построении вполне имеющей право на существование теории он облажается. Потому как построит доказательство так, что оно будет разбито в пух и прах мало-мальски квалифицированным человеком. Поэтому Ю. Мухину надо отучаться натягивать сову на глобус. То есть, выдвинув некий тезис («Под Курском победили не тупые генералы, а ПТАБы»), тщательно проверять его. Если он подтверждения не получит, отбрасывать и забывать про него, как про страшный сон. И корректировать свое мировоззрение под влиянием полученной информации.

Но это была преамбула, а теперь «амбула». Серьезные военно-исторические книги – это своего рода окошко в мир документов для рядовых граждан. Для людей, не обладающих временем, финансами и определенными аналитическими навыками, умные дяди пишут книжки, десятилетиями перелопачивая горы документов в архивах. К таким умным дядям относятся Йенц и Дойл. Они являются признанными специалистами по немецкой бронетанковой технике. Если не доверяем самому г-ну Йенцу, то ничего не мешает приникнуть к живительной влаге первоисточника. Правда, должен предупредить, что это будет стоить в долларах США дороже покупки двухтомника Йенца и гораздо дороже того гумна в виде малотиражных брошюрок, которое использует в качестве источника информации Ю. Мухин.

Число «Пантер», задействованных в «Цитадели». Вот фрагмент документа (Panzerlage Ost), который отражает состояние немецкой бронетехники перед «Цитаделью». (Дает ксерокопию какого-то документа, я ее опускаю, поскольку уже дважды дискутировал с ним о танках, надоело. – Ю. М.)

Дата, на которую приводится состояние 10-й танковой бригады, 39-го танкового полка и двух батальонов «Пантер» указана рядом с наименованием частей – 30 июня. Именно Panzerlage пользовался Мюллер-Гиллебранд, когда написал: «В 10-й танковой бригаде 204 танка типа V». Не 244, а именно 204. Если Ю. Мухину привиделось 244, то это не ко мне, а к окулисту. Мюллер честно все подсчитал и привел численность танков новых типов, задействованных в «Цитадели» в составе ГА Юг и ГА Центр: «Всего 204 танка типа V, 148 танков типа VI». Это Приложение 30. Когда называют число 200, то речь идет о линейных и командирских танках с 75-мм орудием, 4 БРЭМа не учитывают.